Ревниво оберегает покой своих владений женщина-змея Фуратена.
Вспомнив о великой богине, Бетси встала во весь рост и отвесила низкий поклон водам озера.
– Приветствую тебя, о Фуратена! Будь ко мне милостивой!
Это была неписанная традиция. Всегда, когда Элизабет МакДугал прибывала к новому месту раскопок, она обращалась за помощью и советом к местному божеству. Если сведения о таковом сохранились.
И случалось, что учтивость срабатывала.
Вот и сейчас ей показалось, что вода посреди озера… зарябила, и над поверхностью вздыбилось нечто гладкое и большое, напоминающее кусок толстой резиновой трубы.
Змея?
Обман зрения?
Кто знает.
Но отчего так тревожно заржала Ласточка?
И почему вдруг снова возникло уже знакомое ощущение, что на нее кто-то смотрит? Причем сразу из нескольких мест: сзади, спереди и сбоку.
Девушка вновь повертела головой.
Никого.
Только любопытная птица никак не улетает со своего насеста.
Однако неприятное чувство, словно ее рассматривают сквозь толстое увеличительное стекло, как энтомолог диковинную букашку, не исчезало.
Самым мощным был позыв, идущий спереди, из вод озера.
Бетси зажмурила глаза и прижала пальцы рук к вискам. На нее нахлынула темная волна, полностью затопившая весь мозг. Постепенно из мрака выделились две алые точки, которые начали неумолимо приближаться. Вот они стали уже совсем огромными.
Это не «точки», а… глаза. Улыбающиеся глаза-рубины маленькой золотой змейки из Музея республиканского банка.
– Кто ты? – прошептала Элизабет.
– С-с-сдравс-с-с-с-вуй!
И все разом исчезло.
Девушка потрясла головой и опять, зачерпнув пригоршню холодной воды, брызнула себе в лицо.
Ледяной душ помог. В голове просветлело.
Англичанка подошла к Ласточке, которая спокойно продолжала пастись, и потрепала лошадку по холке. Животное, чувствуя ласку, потерлось благородно красивой головой о плечо девушки.
– Ну что, пора домой? – спросила у лошадки Бетси.
Та, словно понимая, о чем идет речь, тоненько заржала и тряхнула гривой.
– Тогда поехали.
Проезжая мимо попугаева дерева, она помахала клювастому ручкой. Птица только хмыкнула: к чему такие фамильярности, и отвернулась.
Ну и девица, покачал головой попугай. Едва появилась на Озере, как стала объектом внимания номер один.
Вон, даже Сама ею заинтересовалась.
САМА!
А эти двое людишек? Что они? Тоже уберутся прочь вслед за девушкой? Скатертью дорога. Совсем утомили. Достаточно на сегодня зрелищ. Уже одного вида спины Самой с лихвой хватило бы на неделю воспоминаний.
Постой-ка, что там делает второй?
Молниеносной пумой бросается он на «зеленого». Падает ему на спину.
В его руках что-то блестит.
Короткий жалобный вскрик.
Один из людей встает на ноги.
Второй, тот, что в зеленом, так и остается лежать, прижавшись всем телом к земле и широко раскинув руки.
Запрокинув голову высоко к небу, вставший издает победный, какой-то звериный крик.
Перепуганный попугай слетел с ветки и подался восвояси, от греха подальше.
Глава девятаяИз огня да в полымя
– О-о-о… – простонал Думкопф, держась обеими руками за живот. – Вы слышите как урчит?
Адам с Серёгой прислушались.
В животе у Фрица действительно шло сражение у Эльбы, желудочный сок яростно бросался на не менее яростно отбивающиеся стенки желудка.
– Не могу больше, – прошептал толстяк, кусая кулак.
– Что, жрать хочешь? – спросил русский, хотя это и так было вполне очевидно.
– Угу, – промычал Думкопф. – Для меня похудение хотя бы на килограмм равносильно насильственной смерти. Герр Адам, что делать?
Как всегда неунывающий Крюгер обаятельно улыбнулся:
– Милый друг, если хочешь, я уступлю тебе свою порцию слизняков. Вон видишь тех жирненьких в уголке…
Адам указал пальцем в угол подвала, где на влажных стенах паслись целые стада живых «деликатесов».
– Вон те у потолка, это Марта и Удо. Я думал оставить их на чёрный день, но вижу, они понадобились нам раньше времени.
– Ну, blin, – искренне восхитился Серёга Черкасский. – Чувствую, мне с вами будет весело. Классные вы немцы мужики! Никогда бы не подумал, что боши обладают таким великолепным чувством юмора.
– А кто сказал, что я шучу? – удивился Крюгер, лукаво поглядывая на позеленевшего Фрица.
Напоминание о слизняках значительно притупляло у толстяка чувство голода.
– Фриц, Марта и Удо твои, – продолжал издеваться над помощником Адам, – можешь их забирать.
Зажимая рот руками, Думкопф в панике заметался по камере.
– Слушайте, а v nature, – возмутился Серёга, – они нас кормить вообще-то сегодня собираются?
С этими словами русский подошёл к ржавой двери подвала и начал яростно бить в неё кулаком, выкрикивая при этом что-то по-испански.
Дверь мгновенно, как по волшебству, открылась и из-за неё выскочил тяжёлый приклад автомата, ударивший Черкасского прямо в лоб.
Ухнув, Серёга грузно осел на земляной пол.
Железная дверь со скрипом закрылась.
Адам с Фрицем осторожно оттащили тело мятежного славянина на середину подвала.
– Ого! – сказал Думкопф, рассматривая широкое чело находящегося в отключке Серёги.
Прямо на середине лба русского отпечатался серийный номер автомата, выдавленный, по-видимому, на торце деревянного приклада.
– Шестьсот шестьдесят шесть, – вслух прочёл номер Фриц, – дьявольские шестёрки. Да, не повезло бедняге.
– Это как ещё на это посмотреть, – открыв глаза, хрипло произнёс зловеще ухмыляющийся Серёга.
– Что такое? – удивился Адам. – Он что, ещё жив?!!
– Да вроде разговаривает, – пожал плечами Думкопф, – улыбается даже.
– Ну, это понятно, – знающе кивнул Крюгер, – от такого удара кто угодно идиотом станет.
– Сами вы идиоты, – обиделся Серега, ощупывая лоб. – Однако этот гадёныш хорошо меня саданул. Но я его рожу усатую запомнил.
Немцы недоумённо переглянулись.
– Ну что, братья тевтонцы, – усмехнулся русский, тяжело поднимаясь с пола. – Думаете, у меня крыша поехала. А это вы видали?!!
Резким движением руки Серёга выхватил из-за спины здоровый армейский нож с толстым зазубренным лезвием.
– Ух ты, – восхитился Фриц. – Сергей, где ты его взял?
– Да у того же придурка, что меня прикладом промеж глаз приложил, – хвастливо ответил русский.
– Но КАК?!!
– А вот так, уметь надо. Я когда-то таким штучкам ещё в детдоме обучался.
– Ну а откуда ты знаешь испанский? – в свою очередь удивился Крюгер. – И вообще, что ты им сказал?
– Испанский я знаю не очень, – нехотя признался Серёга. – Но одна фраза мне запомнилась ещё в Мексике. Там один случайный знакомый меня обучил. Перевести довольно трудно…
– Ну а ты всё-таки попробуй, – настаивал любознательный Адам.
– Э… э… э… – русский замялся, не в силах подобрать нужные английские слова, – что-то вроде… сын бешеной гиены, изнасилованной сумасшедшим орангутангом…
Немцы присвистнули.
– И как это ты вообще жив остался, ума не приложу? – искренне удивился Крюгер, с уважением смотря на бесшабашного брата славянина.
– Да для меня самого это загадка, – согласился Серёга. – Но уж такой я человек, если решил отмочить какую-нибудь глупость, то ничто меня уже не остановит. Вот охотился я однажды в Индии на священных коров. Вернее, что они священные, я узнал потом, но это не суть важно. Мне один лох в туристической фирме наплёл с три короба, что в Индии дикие коровы прямо по улицам свободно разгуливают, стреляй не хочу. Мне в этой фирме даже специальную лицензию на отстрел этих самых коров выписали. Лохотрон, короче, у них там был продвинутый, ну а я по простоте душевной попался. Восемь тонн баксов уплатил за это, якобы, модное развлечение. Купил, короче, винтарь с оптическим прицелом и в Индию подорвался. С таможней как всегда никаких проблем не было, у меня удостоверение Общества Свободных Егерей Тамбова. Спокойно провёз ружьишко. Ну а дальше… В общем, арестовали меня местные копы за убийство рикши…
– Чьего убийства?!! – хором переспросили, увлечённые рассказом русского, Адам с Фрицем.
– Ну рикши, – повторил Серёга. – Ну, это что-то типа местного такси. Садишься в коляску, а этот дистрофик впереди босой скачет, вроде вьючного животного…
– Да знаем мы, кто такой рикша, – перебил рассказчика Крюгер. – Ты лучше объясни нам, почему ты его убил, если приехал в Индию охотиться на диких коров. Или тебе в той фирме и лицензию на отстрел рикш выдали?
– Сейчас объясню, – Серёга ловко крутил в умелых руках украденный у боевика нож. – Короче, я прямо из коляски той в корову прицелился, а рикша это заметил, ну и заслонил собой бурёнку. Откуда мне было знать, что эти копытные у них священны. Засадил я свинец этому чумазому прямо между глаз. Думаю, что тот индус даже рад был такой развязке. По мне так лучше по Гангу в виде праха плыть, чем всю жизнь коляску с иностранцами на горбу по городу таскать.
– А как же тебя после этого из страны выпустили? – с отвисшей челюстью поинтересовался Думкопф.
– Да Интерпол вмешался, – беззаботно махнул рукой русский. – Я им своих коллег по игорному бизнесу выдал. Тех, что в Лас-Вегасе толстосумов на рулетке нагревали. Небось, слышали о знаменитой русской мафии?
– Слышали, – дружно кивнули немцы, с ещё большим уважением посмотрев на сокамерника.
– Ну так вот, выдал я корешей и моё дело замяли. Правда киллеры теперь за мной по пятам ходят, но это не беда, я уже к ним привык. Зад вот в прошлом году мне прострелили, когда я в Египет на сафари ездил, верблюдов сумасшедших мочил.
– А ты говоришь, что только у нас жизнь увлекательная, – улыбнулся Адам.
Этот добродушный русский нравился ему всё больше и больше. С таким попутчиком любая передряга казалась платным развлечением для повышения адреналина в крови.
– Рассказал бы я вам ещё пару интересных историй, друзья, но пора нам отсюда драпать, – спокойно заявил Серега, ковыряя острием ножа правую сандалию.