Лура прикрыла лицо руками.
— Эти глаза, — приглушенно пробормотала она.
— Дело не в их глазах, — отозвался он. — Нет, не в них.
Планетарный зоопарк — так когда-то один писатель прошлого назвал землю, над которой летели Пол и Лура. Но это определение было неполным. Суровая школа мужества, вероятно; мрачный и жестокий исследовательский центр, возможно; тюрьма, да; всемирный крысиный лабиринт, определенно; все это в той или иной степени. И, конечно же, зоопарк с решетками, пусть даже и не всегда видимыми. Эти решетки, они не остаются в каком-то одном месте. Порой они охватывают целый континент, а иногда лишь небольшой участок, предоставляя мозговым патрулям прочесывать население в поисках тех, кто может быть им полезен.
Зоопарк, где животные приходят посмотреть на людей, и где одна клетка никогда не передвигается — та, что охватывает всю планету.
И сто миллионов людей не оказывают большого влияния на дикую природу, которая восторжествовала после того, как население значительно сократилось под властью подиан. То там, то тут встречается деревня, расположившаяся у входа в шахту, а вокруг деревни небольшие распаханные поля. Это мир контрастов: охотники с радиолучевыми ружьями, ученые-атомщики и фермеры; изолированные сообщества и бродяги, которые скитаются по небу в маленьких, простых, но исключительно быстрых аэромобилях.
— Где была их штаб-квартира? — спросила Лура, когда они следующим утром отправились в путь. Лицо ее было уже не таким изможденным, как накануне, и почти все царапины зажили под умелыми руками деревенских жителей.
— Я знаю… только приблизительно, — признался он.
Она забеспокоилась.
— Тогда нам не следовало оставаться в деревне на ночь. Мы же знаем, что подиане пошлют за нами. Надо было отправляться прямиком туда, иначе мы можем опоздать.
— Я так не думаю, — заверил ее Пол с легкостью, которой, отнюдь, не ощущал. — У них и кроме нас есть кем и чем заняться. Могут пройти недели, прежде чем они доберутся туда. Вполне вероятно, это не так уж для них важно.
Два дня спустя они все еще не отыскали здание, которое служило лабораторией и домом для сестры Пола и ее мужа.
— Быть может, мне лучше отвезти тебя к твоему дяде, — предложил он, когда они пролетали над лесами. — Я могу вернуться позже и поискать еще.
Она удивленно взглянула на него.
— Это будет равносильно тому, чтобы отдать лабораторию подианам. Нет, я останусь с тобой до тех пор, пока мы ее не найдем.
Вместо ответа Пол защелкал тумблерами, увеличивая скорость аэромобиля. Он с признательностью взглянул на бесстрашную девушку, сидящую с ним рядом, затем вновь переключил внимание на местность внизу.
Тем вечером на закате они нашли дом на склоне холма, под прикрытием огромных буков. Они поспешно обыскали его. В это время находиться там было опасно. Подиане по возможности избегали солнечного света. Радароподобные органы чувств позволяли им видеть ночью так же хорошо, как люди видят днем. Их глаза, хоть и ужасные на вид, эволюционировали на темной планете, поэтому хорошо работали только при низкой интенсивности видимого излучения.
Регулярные дозоры курсировали беспрестанно, днем и ночью, но специальные патрули, какие будут отправлены сюда, летали преимущественно в темноте.
Ближе к полуночи они отыскали бобину, на которую были записаны расчеты. Они вышли из дома и осторожно огляделись. Вдалеке был виден характерный тусклый свет, который двигался по небу и направлялся в их сторону.
— Нам надо сматываться, и поскорее, — сказал Пол. Они побежали к аэромобилю. — Ты знаешь, как управлять этой машиной? — спросил он.
Девушка нахмурилась.
— Без инструкций — нет.
— Именно это я и хотел услышать, — бросил он.
Пол чувствовал, как знакомое и ужасное оцепенение прокрадывается в уголки мозга по мере того, как корабль подиан стремительно приближается. Он включил робопилот. Сражаясь с усиливающимся психическим давлением, демонтировал ручное управление и выкинул его за борт. Завел мотор и включил его на полную скорость. Аэромобиль резко рванул вверх.
Пол навалился на переднюю панель. Лихорадочно пошарив в нижнем отделении, отыскал какой-то тяжелый инструмент. Он сунул его Луре в руку и с силой ударил ее по лицу. Мышцы в его теле конвульсивно сжались, когда стали слабеть.
— Ударь меня, — невнятно пробормотал он. — Ударь хорошенько по голове.
Когда сознание вернулось к нему, аэромобиль несся один в ночи. Пол потер скованные от напряжения мышцы рук и взглянул на Луру. Лицо ее слабо освещалось светящимися приборами. Он мягко вытер пол с ее лба и с сожалением дотронулся до красного рубца на щеке. Скоро и она пришла в себя.
— Прости, — мрачно пробормотал он. — Мне пришлось выбрать легкий выход. Я мог управлять им, а ты нет. Плохо было?
Она покачала головой, но ничего не сказала.
Пол пристально вгляделся во тьму, а потом занялся робопилотом. К тому времени она уже вполне пришла в себя, чтобы спросить:
— Что теперь?
— Нам повезло, что робопилот — крепкий прибор, — сказал он. — Когда я повалился на него, то немного повредил. Придется повозиться, чтобы посадить самолет. — Тем не менее, он умудрился приземлиться без происшествий. Измученные, они проспали до утра в аэромобиле.
За короткое время Полу удалось починить робопилот и собрать новое ручное управление взамен того, что он выбросил.
— Теперь мы готовы, — объявил он. — Куда летим?
Девушка печально улыбнулась.
— Я знаю, где он живет…приблизительно. Если, конечно, ему не пришлось переехать.
— Именно этого они и добиваются, — угрюмо отозвался Пол. — Независимые эксперименты. Новые теории, новые устройства. Но недостаточно сотрудничества, чтобы представлять опасность. Они заставляют нас постоянно перемещаться. Но когда-нибудь… — Он не облек в слова старую мечту, что когда-нибудь человечество найдет такое убежище, в которое подиане не смогут проникнуть.
Они отыскали математика без особого труда. Тот, ковыляя, вышел из своего маленького домишки, слишком маленького, учитывая количество целлюлозы вокруг. Пол ушел в лес, на некоторое время оставив дядю с племянницей одних.
Он нервно вышагивал под деревьями. Нетерпение его росло. Идея, которую он так бережно вынашивал в течение нескольких дней, приобретала в его сознании все большую важность. Возможно, он слишком самонадеян, полагая, что может преуспеть там, где многие другие потерпели неудачу, однако, не усматривал никакого изъяна в своей идее. Он должен ее проверить.
Но сначала надо позаботиться о том, чтобы Лура была в безопасности — если такое понятие как безопасность вообще существует.
Когда он вернулся в дом, еда уже ожидала его. За столом старый Вандергрифт был в приподнятом настроении.
— Поздно я начал, — посетовал он, поймав взгляд Пола на его седую голову. — Никто не доживает до моих лет, если всю жизнь только и делает, что пытается спрятаться от них. И общения почти никакого не было, — продолжал старик, — как и возможности посмотреть, чего удалось достичь другим, работающим в том же направлении, что и я. Мы бы добились гораздо большего успеха, если б работали сообща. Но, разумеется, забрав одного из нас, они заполучали бы все наши самые последние теоретические находки. А так один из нас рано или поздно может найти способ постоянно опережать их.
— Вы теоретик, — сказал Пол. — Я бы хотел знать ваше мнение о патрулях.
— Конечно, — отозвался Вандергрифт, бросив на него острый взгляд. — Подозреваю, ваш интерес не поверхностный. — Пол подтвердил, что нет.
Старик на минуту задумался, прежде чем заговорить.
— Во-первых, патрулирование — это компромисс. Компромисс между тем, чего они хотят в отношении безопасности для себя, и тем, что могут получить от нас в плане научных достижений. Они контролируют добрую часть галактики. При желании им бы ничего не стоило стереть нас с лица Земли. Но они этого не хотят. Мы их крупнейший природный ресурс. Мы — их мозги.
Лура попыталась было возразить.
— Это правда, — продолжил он, не обращая внимания на ее вмешательство. Они окружены неким мыслительным или нервным полем, о котором нам ничего не известно, кроме его воздействия на нас. На определенном расстоянии мы совершенно неспособны сопротивляться им, и они легко могут получить от нас любую требующуюся информацию. Но их интеллект, хоть и хорошо организованный, не слишком высок. По умственным способностям мы их значительно превосходим.
— Именно мы усовершенствовали космические путешествия, а не подиане, хотя теперь они используют их, а нам в этом отказано. Мы вывезли подиан с их темной, холодной и сырой планеты и привезли сюда. Их обнаружение было случайностью, но все, что произошло потом, случайным не являлось, хотя в то время мы этого не знали.
— Через сто лет после того, как мы их нашли, они значительно выросли в численном отношении и, действуя сообща, захватили власть прежде, чем кто-либо сообразил что происходит. А когда поняли, было уже слишком поздно. Мы попытались бороться с ними, но к тому времени оказались взаперти на одной этой планете. То есть, те из нас, кто остался. Дабы удерживать нас здесь, они использовали силовое поле, которое мы же и изобрели. К тому времени в их руках уже была вся власть, и они побили нас нашим же оружием.
Старый Вандергрифт помолчал и рассеянно побарабанил пальцем по мягкому и теплому пластиковому столу.
— Важно, чтобы вы четко уяснили для себя идею патрулирования, — продолжил он. — Они могли бы, разумеется, приставить по подианину к каждому мужчине, каждой женщине и каждому ребенку на земле, таким образом полностью исключив риск, что нам когда-либо удастся изобрести оружие, способное разгромить их. Но тогда они не добились бы желаемых результатов. После первого поколения они получили бы просто расширение подианского мозга. Более крупное, более способное расширение, но воображения у него было не больше, чем у них. Такой мозг был бы не лучше их собственного, а они понимают, что этого недостаточно.