Говру мудро кивнул.
— И ты хочешь, чтобы я окрасил воду. Это я могу сделать — в любой цвет, какой захочешь. Но если там много воздуха и ты захочешь окрасить и его, придется удовлетвориться легким оттенком, например, светло-синим, или зеленым, или розовым.
— Цвет неважен, — серьезно ответил Рейнс и налил себе еще выпивки. — Через семнадцать лет эта комета ударится о Землю.
Индус наклонил голову.
— С тех пор как ты сказал о комете, у меня появилось предчувствие судьбы, — просто сказал он.
— Нет, — возразил Рейнс. — Не судьбы. За семнадцать лет мы создадим ракеты, которые встретят комету в космосе. Мы зарядим ракеты водородными бомбами и разнесем комету на кусочки. Но орбиты этих кусочков все равно пересекутся с Землей и выпадут в виде дождя.
Говру порылся в памяти в поисках соответствующей иностранной концепции.
— Сорок дней и сорок ночей?[4]
— Не знаю, как долго, — устало сказал Рейнс. — Но сколько бы ни было, уровень воды в океанах поднимется — от пятидесяти до трехсот футов, по современным оценкам. После более полного изучения будем знать точнее. Суша уйдет под воду, но это само по себе не катастрофично. Люди получат предупреждение и погибнут немногие. Большинству придется переселиться на более высокие места.
Но есть другой аспект. В комете есть также воздух, и он добавится к нашей атмосфере. На Земле станет теплей, и возвышенные места станут пригодными для обитания. Возможно, мы получим почти столько же нового жизненного пространства, сколько потеряем.
— Тогда возрадуемся, — сказал Говру и потянулся к бутылке. — Не все кометы такие заботливые.
Рейнс снова наполнил свой стакан.
— Это не повод для радости. Мы рассчитали, что при прибавлении атмосферы и влажности астрономия перестанет существовать. Всю поверхность покроют облака, Земля станет похожа на Венеру. Никто не сможет увидеть звезды.
Он не стал говорить, что некоторые самые высокие горы будут подниматься над атмосферой. Не упомянул, потому что эти горы в Индии, и у этой страны будет монополия на науку.
Говру сморщил лицо в наслаждении от виски, потом снова принял подобающее печальное выражение.
— Понятно. Через семнадцать лет ты станешь безработным. — И он утешающе добавил: — Может, тебе дадут пенсию.
Картина в глазах Рейнса начала слегка расплываться, но его интеллектуальная цель не изменилась.
— Дело не в пенсии, — раздраженно сказал он. — Я намерен спасти астрономию.
— Неразумно проявлять такое упрямство, когда небеса решили по-другому, — заявил Говру. — Ты можешь заинтересоваться чем-нибудь другим. Прекрасное хобби — девушки.
Рейнс пробормотал что-то о девушках, и Говру прервал его.
— Хорошо. Начнем с девушек, и никто не сможет сказать, чем мы кончим. Я проводник и в таких делах могу помочь. Сколько девушек ты хочешь?
— Я нормальный…
Снова Говру его прервал.
— Этого я боялся: у тебя только нормальный интерес к девушкам. Ты должен сократить свои желания. Столько предоставить я не смогу. — Он печально покачал головой. — Давай вернемся к астрономии.
— Я на это надеялся, — холодно ответил Рейнс. — Как я уже сказал, у нас в Паломаре есть гигантский телескоп…
— Большой дюйм, — ласково сказал Говру.
— Ты думаешь о чем-то другом, — сказал Рейнс. — Вдобавок к большому телескопу у нас есть тайный инструмент, которого нет ни у кого, и о котором никто не знает, — псископ.
Он задумчиво налил в стакан остатки виски.
— Не спрашивай меня, как он работает. Он создан для тех, кто обладает пси-способностями, и я один из таких людей. Он невероятно мощный и точный. С его помощью мы узнаем то, что другие астрономы не узнают и спустя несколько лет. Например, данные об этой комете.
Он поднял стакан и позволил жидкости течь в горло.
— Мы узнали также то, что астрономы с обычными инструментами никогда не узнают, — что в Индии есть телепорты.
Говру в борьбе с самим собой решил сохранить немного виски в стакане. Он сделал маленький глоток.
— Я мог сказать тебе это, хотя у меня нет псископа. Но как ты об этом узнал?
— Представь себе комету, приближающуюся к солнцу. Под мощным излучением солнца вода тает, и атмосфера расширяется. В нашем псископе ясно виден объект, который на таком удалении никто увидеть не может. Это очень своеобразный объект, созданный человеком. Он находится только в одном месте на Земле. — Рейнс помолчал. — В настоящее время у нас нет ракеты, способной долететь до Луны. И все же этот объект переместили гораздо дальше — туда, на комету. Следовательно, он был телепортирован.
— Логично, — согласился Говру. — И что это за объект?
— Я могу назвать тебе город, из которого он был телепортирован; тебе все равно нужно это знать — Бенарес. Но мы с моими коллегами решили, что никому не скажем, что это за объект, который мы увидели на комете.
— Бенарес, — задумчиво произнес индус. — Я хорошо знаю этот город. В прошлом году я там был в поисках работы.
— С твоей помощью, — сказал Рейнс, — мы намерены установить контакт с телепортом.
— Кто мы?
— Мои коллеги из Паломара и я.
— А также ваше правительство?
— Наше правительство с этим не связано. Мы не могли бы убедить их, даже если бы попробовали: они не верят в пси-силу. Нет, это исключительно наша проблема. Частично нас финансирует институт Райна, есть и другие фонды, которые мы можем использовать в своих целях.
Говру вздохнул. Как он ни наклонял свой стакан, в нем не оставалось ни капли.
— А что ты намерен делать с этим телепатом, когда найдешь его?
— Уговорю его приехать в Соединенные Штаты. Мы должны каким-то способом удалить его из Индии.
Страна не слишком ласково воспримет попытку украсть у нее одного из лучших менталистов, но это можно сделать.
— Но зачем? — спросил Говру. — Даже самый опытный телепат не сможет изменить маршрут кометы. Она слишком велика, чтобы ее сдвинуть.
— Ему не нужно будет ее двигать, — ответил Рейнс. — У нас есть несомненные доказательства того, что он переместил… гм… крупный объект на комету. Он сделал это один раз и сможет сделать снова, но только на это раз он перенесет туда водородную бомбу.
— Я так и думал, — с отвращением сказал индус. — Не хочу принимать в этом участия. Где ты получишь эту водородную бомбу, кроме как от правительства? Пусть создадут собственного телепорта или обратятся к нашей стране по дипломатическим каналам.
— Ты не подумал, — ответил Рейнс. — Если у нас будет телепорт, мы не станем обращаться к армии за водородной бомбой. В одну минуту бомба старательно скрыта на складе — в следующую минуту она на комете. Пусть эти военные парни думают, как они потеряли бомбу и куда она отправилась.
Понимаешь, комета захвачена солнцем и движется по очень эксцентрической орбите непосредственно вблизи орбиты Юпитера. Если мы испарим ее сейчас, основанная масса уйдет на Солнце и Юпитер. На Землю выпадет очень немного.
Он одобрительно кивнул самому себе. Если он найдет телепорта, план может быть очень эффективным.
Глаза Говру расширились, подожженные внутренним огнем.
— Выпьем за это, — сказал он, протягивая свой стакан.
Рейнс вздохнул. В качестве тайного агента ему постоянно нужен чистый аналитический ум. Но нужен также человек, который понимает Индию лучше любого американца и безоговорочно поддержит его в любых условиях. Не стоит отталкивать такого человека. Он открыл новую бутылку, а потом еще одну…
Поезд шел мимо городов и штатов по маршруту — Бангалор, Джабалпур, Джадор и наконец прибыл в Бенарес. Можно было добраться гораздо удобнее по воздуху, так поступают все разумные индийцы, но иногда выгодно разыгрывать роль туриста и проводника.
Из окна своего отеля Рейнс видел Ганг, по-прежнему мутную и вялую реку, но все же несравненно более чистую, чем тридцать лет назад. И более безопасную в санитарном смысле; за одно поколение невозможно изменить погребальные обряды, но три чудесных баржи, причаленных к берегу, автоматически избавлялись от тел к удовлетворению всех, кроме самых отъявленных фанатиков.
На юге видны шпили потрепанного здания, которое Рейнс узнал по фотографиям. Это отделение института Райна на Ганге. Его ценность сомнительна, его деятельность скорее миссионерская, а не исследовательская. Находясь в самом сердце страны менталистов, институт не пользуется престижем и не имеет покровителей. И еще неизвестно, кто за кем больше шпионит друг за другом: американский штат института или местные обращенные. Каждая сторона принимает меры предосторожности, но есть поразительно мало устройств, эффективных против опытного телепата.
Тем не менее механические устройства способны частично лишить индийцев преимуществ. Жевательная резинка, приклеенная в нужном месте, скрывает изобретательные механизмы, и даже птицы, которые регулярно кормятся в институте, глотают инструменты размером с зерно и разносят их по всем общественным зданиям города.
Все это не касается Рейнса. Институт Райна на Ганге может решать собственные проблемы или не решать их. Но где-то в Бенаресе находится телепорт. Где?
Регулярные отчеты — закодированные, пропущенные через скремблер, защищенные, со снятой защитой, снова пропущенные через скремблер и раскодированные — упоминают высокую активность менталистов, но ни на одного не указывают конкретно. Факиров и святых людей множество; в городе с десяток телепатов сильней Рейнса, не говоря уже о ясновидящих.
Связь с институтом всегда была неуверенной, что вполне понятно, учитывая большие опасности и риск. Рейнс уже три месяца не видел отчетов этого отделения. Может, за это время работники института получили новую информацию. Надо будет выяснить.
— Говру, — спросил он, — в Бенаресе часто бывает туман?
Индус задумчиво наморщил лицо.
— Когда я здесь был, туманы были. Но сейчас не то время года.
Это нехорошо. Рейнс не хотел обнаруживать себя, но ему необходимо связаться с директором института.