– Вы разрешили ей уехать?
– Комиссар, это графиня делла Торре… я ничего не мог сделать, попробуйте ее остановить! Графиня сказала, что она будет в своем палаццо.
Лука махнул рукой: – Ладно, я хорошо знаю этот дом, заеду.
***
Серое трехэтажное палаццо в центре Эмполи Лука проходил много раз по дороге на обед, его фасад выходил на самую красивую историческую площадь города Фарината дельи Уберти. В аркадах с тонкими изящными серыми колоннами спрятался вход в художественную галерею и небольшой муниципальный музей палеонтологии. Лука был уверен, что муниципалитет платил немалую арендную плату владелице дворца.
Окна второго этажа были плотно закрыты ставнями, а на третьем, где, по всей видимости, и находились частные апартаменты графов делла Торре, занавешены плотными портьерами.
Лука позвонил в звонок у дверей, напоминавших своей формой епископскую митру, кнопка была единственной, никаких табличек с фамилиями. Он представился и вскоре оказался на широкой лестнице, ведущей в апартаменты, вход в музей остался справа.
Аккуратное здание каким-то странным образом оказалось внутри гораздо больше, чем представлялось снаружи. Парадная лестница с лепниной и золотыми узорами вела к внушительным двустворчатым дверям, которые открывались в холл со скульптурами и старинными зеркалами.
Пожилая горничная восточной внешности в накрахмаленном фартуке проводила комиссара за одну из дверей и перед ним предстали картины в тяжелых рамах. Лука не был большим знатоком искусства, но даже он понимал, что перед ним подлинники.
Одна из картин выбивалась из общего ряда, и, хотя была написана в той же манере старых мастеров, ее возраст сразу угадывался, картина была написана совсем недавно. На полотне молодая женщина необычайной красоты облокотилась о подоконник стрельчатого окна, за ее спиной уходили вдаль тосканские холмы, подернутые голубоватой дымкой. Засмотревшись на картину, Лука не сразу сообразил, что в комнате он не один.
Женщина с картины, только во плоти и лет на сорок старше своего изображения, сидела на шелковом диванчике.
Если бы не черный костюм, ничто не говорило бы о трауре и горе, дама с идеально уложенными волосами выглядела безупречно. Она молча смотрела на комиссара, ожидая, когда он соизволит ее заметить.
Лука извинился, сказав подобающие слова о шедеврах, выразил соболезнования и чмокнул воздух у руки графини, сделав все по правилам- склонился к руке, а не подтянул ее к губам.
Графиня кивнула одобрительно и показала жестом на кресло, обитое таким же нежным шелком, как и диван. Комиссар с испугом подумал, как же сидеть на этом музейном шедевре, но поблагодарил и осторожно опустился на самый кончик кресла.
– Итак, вице-квестор, о чем вы хотели узнать?
– Сontessa… Мои извинения, что вынужден побеспокоить вас в такой момент, при столь… эммм… трагических обстоятельствах.
– Не извиняйтесь, dottore (этим обращением графиня подчеркнула, что перед ней находится образованный человек вполне достойный ее общества). Я прекрасно понимаю, что без этого не обойтись и ценю, что вы пришли лично, а не отправили одного из своих подчиненных.
Лука медленно кивнул головой. Ох уж эти светские условности, вот как теперь переходить к допросу?
Графиня поднялась и оказалось, что она очень маленького роста, миниатюрная, как статуэтка. Но дама держалась с таким достоинством и осознанием собственной значимости, что никому не пришло бы в голову смотреть на нее сверху вниз, наоборот, любом месте и в любой компании она была бы королевой.
– Кофе, dottore? – не дожидаясь ответа графиня делла Торре открыла дверь и отдала приказ:
– Due caffe!
– Contessa… – Лука пытался сообразить, с чего начать задавать вопросы, но Марина делла Торре его остановила.
– Dottore, то, что случилось, не стало для меня неожиданностью. Я ждала этого дня весь год. Вот только не представляла, что все произойдет именно так.
– То есть как ждали? В каком смысле?
– Конечно, я не ждала, что мою дочь убьют. Но она готовилась к смерти, всегда перед полетом на самолете или поездкой на машине напоминала мне, что я должна позаботиться о ее детях, у меня двое внуков, и они еще маленькие.
– Я не понимаю…
– Во время путешествия в Индию моя дочь… это было пять лет назад… услышала, как предсказатель окликнул ее, где-то на местном рынке, я не помню подробностей. Он спросил, не хочет ли она узнать о своем будущем. Альберика согласилась. И он сказал, что в возрасте сорока лет она умрет насильственной смертью. Это произвело огромное впечатление на дочь, каждый раз она напоминала: – Мама, если что, подумай о детях! О детях заботится мой зять, но он всегда занят, он строительный подрядчик и много времени проводит на работе.
– Трудно поверить в такую историю.
– Да, трудно, но Альберика верила и в конце концов убедила и меня. Уже несколько месяцев, ведь весной ей исполнилось сорок, я вздрагивала от любого телефонного звонка. Это был ужас без конца, и я даже испытываю облегчение от того, что все закончилось.
Лука не знал, как реагировать на неправдоподобную историю и на последние слова графини. Но ведь не мать убила свою дочь, значит графиня говорит правду? Такое специально не придумаешь!
– Я понимаю ваше смятение, контесса. Совершено преступление, наш долг – найти убийцу. И мне придется задавать вопросы. У вашей дочери были враги?
– Альберика занималась домом, организовывала светские мероприятия, у нее не было необходимости работать, у нас достаточно денег, и ее муж вполне обеспеченный человек. Сразу хочу сказать, что в случае смерти Альберики ее деньги возвращались мне, за вычетом серьезных выплат на счет, который перейдет в собственность детей по достижению ими совершеннолетия. Так что о муже можете сразу забыть, да и Пьетро не тот человек, чтобы убивать мать своих детей из-за денег, поверьте мне.
Я веду более активную светскую жизнь, Альберика предпочитала заниматься семьей и домом, и я не думаю, что у нее были враги, она поддерживала со всеми ровные отношения.
– Ни одно имя не приходит вам на память?
– Если вам так хочется искать недоброжелателей, можете поговорить с учителем детей, Роберто Джакомо. Мы решили не отдавать детей в школу, с ними занимаются на дому. Последнее время Альберика была недовольна его услугами, и собиралась найти другого преподавателя. Еще… Мануэль, помощник по дому из Филиппин, которого Альберика уволила две недели назад. Я не знаю его фамилии, но весь штат был нанят через агентство, и вы легко его найдете. Мы не берем на работу нелегалов, со всеми подписаны договоры, все имеют разрешение на работу и вид на жительство. Я не могу позволить себе нанимать людей с улицы, с моим положением в обществе это невозможно.
Распрощавшись с графиней и вновь выразив соболезнования, Лука покинул палаццо делла Торре со смешанными чувствами.
Стал бы он с испугом ждать своего сорокалетия, услышав подобное предсказание? Невероятно, вся семья готовилась к этому году, и мать, пусть даже скрывающая горе. как положено аристократке, совершено не удивилась произошедшему и даже сказала об облегчении!
Луке была более симпатична Алессия, которая не умела вести себя в обществе, но шла к мечте и боролась за свою жизнь. Красавица Альберика, по предварительному заключению медиков, не сопротивлялась. Интересно, не будь предсказания, она попыталась бы защититься?
Следов взлома не обнаружено, кого же впустила в дом богатая аристократка под покровом ночи? Филиппинского помощника по дому, недавно уволенного? Или учителя своих детей? Судя по отношению к жизни графини Марины, даже знакомые могли кричать под дверью до хрипоты, им не отворили бы в неурочный час, тем более наемному персоналу. А значит, надо искать мужчину в жизни Альберики.
Подготовка приема к юбилею свадьбы причина уважительная, но не настолько, чтобы остаться одной на вилле на целую неделю.
***
Уборщица на вилле, круглолицая маленькая филиппинка неопределенного возраста рыдала, не останавливаясь. Казалось, в человеке просто не может быть столько жидкости, но на миг смолкнув, икнув и всхлипнув женщина продолжала рыдать с новой силой. Не помогало ничего, ни уговоры, ни стакан воды, но водный поток неожиданно прекратился, когда Массимо спросил, не знает ли она, где найти некоего Мануэля, который был помощником по дому.
Филиппинка грохнулась на колени протянув руки к Массимо:
– Не убивать! Мануэль не убивать! Мануэль честный!
Кое-как женщину усадили на диван и разговорили, отвечала она с ужасным акцентом, но общую картину все же сложили.
Анжелика, как звали уборщицу, и Мануэль Люсеро – брат и сестра. Шесть лет назад они перебрались с Филиппин в Испанию, оттуда в Италию, и здесь им повезло, они получили разрешение на работу, устроившись в дорогое агентство по найму прислуги. Не сразу, конечно, но они так усердно работали на первых итальянских нанимателей, что хозяйка, надолго уезжая заграницу, помогла с документами и дала рекомендацию для агентства.
Графиня Альберика была их вторым работодателем, но в отличии от первой хозяйки, о которой Анжелика вспоминала с теплом, графиня их вообще не замечала, воспринимая как мебель. И они старались на глаза лишний раз не попадаться.
Анжелика трижды в неделю делала полную уборку виллы, еще три дня она работала у других хозяев. А Мануэль находился на вилле постоянно, он работал в саду, выполнял все ремонтные работы по дому, мыл и заправлял автомобили, проще было сказать, что не входило в его обязанности.
Но две недели назад хозяйка вызвала Мануэля и сообщила, что он уволен. Пусть убирается на все четыре стороны, а попробует вякнуть, она напишет жалобу в квестуру и в агентство, и парень лишится разрешения на работу.
– И что такого она могла написать?
– Она contessa! Важная персона. А кто мы? Уборщица и дворник. Нам нельзя жалоба, нам нельзя недовольный хозяйка!
– И чем ей не угодил ваш брат?