Толпа вокруг молодых женщин расступилась, когда Фендран подвел двух Боевых Мечей к их столу. Талемир Старлинг с наглой ухмылкой занял место напротив Дрю, его громадная фигура возвышалась над столом и скамьей.
— Это зрелище не для слабонервных, — заметил Баледор, друг и правая рука ее отца, похоже, восхищаясь Боевыми Мечами вместе с Адриенной. — Лучшие из наших земель снова объединились.
— Действительно, повод для праздника, — язвительно заметил Талемир, поднимая свой кубок в знак приветствия Дрю.
Во что же он играет?
Баледор положил руку на плечо Боевого Меча.
— Дрю — наш лучший рейнджер. Она, как гончая, по запаху улавливает приближение рейфа.
— Правда? — Талемир мягко улыбнулся.
Дрю сжала челюсти.
Рядом с ней Адриенна присматривалась к нему.
— Когда Наарва пала, среднеземье перестало быть безопасным. Тьма надвигалась на всех нас. Но Дрю помогает бороться с этой тьмой. Каждый день.
— Я знаю об этом не понаслышке, — согласился он. — Значит, у вас здесь много женщин, владеющих клинками?
Адриенна раздраженно прищелкнула языком, отражая чувства самого Дрю.
— Это прорицание многолетней давности было полным дерьмом, и каждая женщина в Наарве поняла это, как только пал Кираун. С тех пор мы нарушаем этот закон, и к черту всех, кто пытается нас остановить.
— Слышу, слышу, — сказала Дрю, прижав свою чашку к чашке подруги, и повернулась к воинам. — Мы оставим в покое вашу драгоценную сталь Боевых Мечей, так на что же вам жаловаться?
— Это еще предстоит узнать, — ответил Талемир, сверкнув глазами
— Леди… — предупредил Фендран.
— Может быть, немного меньше враждебности?
Дрю отмахнулась от него.
— Они просили.
Справа от Талемира его протеже, Уайлдер, внимательно изучал ее, а затем перевел взгляд с Дрю на Адриенну, как будто только что понял, что она здесь. Его взгляд задержался на светловолосой генеральше чуть дольше, чем нужно.
— Мы не знали, что так много людей выжило после падения королевства, — сказал он, сменив такт и принявшись за еду.
— Многие не выжили, — ответила ему Дрю, благодарная за новую тему. — Здесь, внизу, цифры могут казаться больше, чем они есть на самом деле. Голодное отчаяние собрало выживших в этой крепости, но есть и те, кто все еще живет в разных уголках Наарвы.
— И хорошие, и плохие, — добавила Адриенна.
Дрю взглянула на нее.
— Еще новости?
Адриенна жестко кивнула.
— Сообщение с одного из наших южных форпостов — группа расхитиелей напала на небольшое поселение.
— Черт, — пробормотал Дрю. Как наарвийцы могут нападать на наарвийцев на фоне всех остальных ужасов, она не понимала. Но война выявила самые темные стороны человечества, в которых, похоже, не было недостатка.
— Я знаю, — ответила Адриенна. — Все чаще поступают сообщения о пропаже людей. С сегодняшнего дня все наши сторожевые башни укомплектованы.
— Хорошо. — Дрю огляделась по сторонам, выискивая знакомые лица. — Где Гус?
Ангус Кастемонт был их общим подопечным, одиннадцати лет от роду, отчаянно желавшим присоединиться к их отряду, и все это время он был такой же занозой в заднице, какими, по воспоминаниям Дрю, были ее братья в этом возрасте.
После их смерти Дрю держала на расстоянии всех, кроме Адриенны, даже отца. Но Гус… Гус пробил себе дорогу в ее ожесточенное сердце. Его старший кузен, Дратос, привез его в безопасную крепость с кишащего рейфами юга, еще одного сироту Наарвы… Да и выглядел он соответствующе. Гус был меньше среднего одиннадцатилетнего ребенка, вечно ходил в одном и том же дырявом вязаном джемпере, а копна кудрей вечно падала ему на глаза.
Но мир каким-то образом не приглушил в нем свет.
Однажды он нашел Дрю на вахте и, несмотря на ее угрюмый характер, уселся рядом с ней, завалив ее шквалом вопросов, на которые она не удосужилась ответить. Впрочем, его ничто не смущало. Парень умел разговаривать под водой.
Как раз в тот момент, когда Дрю начала терять терпение, он бросил на нее пронзительный взгляд.
— У тебя есть братья и сестры? — спросил он так искренне, что Дрю не смогла отказать ему в этой информации.
— У меня были братья.
— Я могу сказать, — гордо ответил он.
— Потому что я пытаюсь тебя игнорировать?
— Да, — заявил он. — У меня было три сестры. Я был посередине: старший брат и младший брат одновременно. Это был полный бардак.
Дрю неожиданно рассмеялась и посмотрела на мальчика — худенькие конечности, большие голубые глаза и матовые каштановые волосы.
— Мне знакомо это чувство.
Его нижняя губа дрогнула, и Дрю пронзило сочувствие.
— Где они сейчас?
— Мертвы.
Она так и предполагала.
— Мне очень жаль.
— А твои братья?
— Мертвы.
Мальчик кивнул с пониманием, превышающим его одиннадцать лет.
— Дратос говорит, что каждый может стать семьей.
— Правда?
Гус кивнул, ковыряясь в рукавах.
— Просто нужно кормить друг друга.
На это Дрю снова рассмеялась и решила, что парень ей нравится.
С тех пор юный Гус Кастемонт нравился ей и Адриенне все больше и больше. Жадный, настойчивый и до безумия обаятельный, он мечтал стать таким же рейнджером, как они. Они согласились давать ему небольшие, безопасные задания в качестве своеобразного оруженосца.
— Я отправила его с Дратосом для обучения дозору, — говорила Адриенна, набивая рот едой.
Дрю вернулась в себя и напряглась.
— В какую башню? — Дратос был известен своим безрассудством и беззаботностью до того, как взял на воспитание своего осиротевшего кузена.
Адриенна понимающе улыбнулась.
— Первая башня. Не волнуйся, ты же знаешь, что я никогда не подвергну его опасности.
— Я знаю, — пробормотала Дрю. — Как, по-твоему, он продвигается? — И она, и Адриенна согласились, что Гас еще слишком молод для официальных обязанностей, но он достаточно часто приставал к ним, чтобы они разрешили ему следить за некоторыми рейнджерами, включая его кузена, что очень раздражало Дратоса.
Адриенна рассмеялась.
— Медленно. То, чего ему не хватает в мастерстве, он компенсирует энтузиазмом.
Дрю это прекрасно понимал. В последний раз, когда Гус пытался помочь ей в конюшне, он чуть не поджег это проклятое здание.
— Фурии спасают нас.
— Именно. Но хотя я никогда не признаюсь в этом маленькому ублюдку… Я скучаю по нему, когда его нет.
— Иногда я могу обойтись без жестокой честности, — сказала Дрю.
Адриенна хихикнула.
— Ты все еще не оправилась от того, что он сказал тебе в день твоих именин?
— А вы бы стали, если бы кто-то сообщил вам, что вы становитесь старше, но не умнее? — Дрю хмыкнула, почувствовав, как взгляд Талемира снова упал на нее. К счастью, возникла небольшая суматоха, когда Терренс приземлился на стол, отправив в полет несколько пустых чаш и расплескав чью-то медовуху.
— Вряд ли это гигиенично, — пробормотал Уайлдер.
К ее удивлению, Талемир глубоко рассмеялся.
— Ты уже неделю не мылся. Что ты можешь знать о гигиене?
— Отвали.
Талемир, казалось, ничуть не смутился. Вместо этого он наблюдал за птицей с благоговейным, но настороженным выражением лица, следя за движениями Дрю, когда она кормила ястреба куском мяса со своей тарелки.
— Что это за имя Терренс для хищной птицы? — спросил он, не отрывая от них взгляда.
Адриенна хихикнула.
— Он у Дрю с тех пор, как вылупился, — предложила она. — А когда он только проклюнулся из яйца, то был похож на капризного старика — хуже Фендрана и Баледора вместе взятых…
— Хватит с вас, генерал, — выругался Фендран с соседнего кресла.
Но Адриенна лишь усмехнулась.
— Мы с Дрю решили, что Терренс ему вполне подходит.
Терренс мотнул головой, как будто гигантская птица точно знала, о чем они говорят.
Талемир рассмеялся и потянулся за своим напитком.
— Он, конечно, хмурится, как старый злой ублюдок…
В этот момент мелькнул желтый клюв, и Талемир издал возглас удивления. По тыльной стороне руки Боевого Меча расплылась полоса крови, и он, проклиная ястреба, с рычанием отдернул руку.
Дрю фыркнула.
— Терренс всегда был отличным знатоком характера.
— Уверяю тебя, в данном случае он ошибается.
Откинувшись на спинку кресла, Дрю с чувством глубокого удовлетворения оглядела воина.
— О, я сомневаюсь в этом, — сказала она, повторяя его предыдущие слова. — Очень сомневаюсь.
Но, к ее удивлению, во взгляде Боевого Меча мелькнула благодарность, и на его красивое лицо вернулась та самая, до невозможности самоуверенная ухмылка.
Адриенна толкнула ее локтем.
— Теневой рейф или нет, — прошептала она себе под нос, — но ты можешь разрезать это напряжение ножом и намазать на хлеб.
— Заткнись, — огрызнулась Дрю. — Я должна избавиться от него, но не могу сделать это здесь…
— Нет, — согласилась Адриенна. — Но это не остановит ту Дрю, которого я знаю.
Талемир наблюдал за ними через стол, словно слышал каждое слово. Глаза Дрю встретились с его глазами: теплые и лесные, в них плясало тихое восхищение. Под столом она сжала кулаки, а ее живот сжался. Он был не просто поразителен, не просто красив, он был прекрасен, и это только усугубляло ситуацию, ведь какая темная опасность таилась за лицом, от которого хотелось таять?
Он улыбнулся, но не прежней наглой ухмылкой, а более искренне.
— Ты в порядке? — спросил он, его глубокий и шелковистый голос заставил ее кровь нагреться. Казалось, он чувствовал ее противоречие.
— Лучше не бывает, — пролепетала она, отводя взгляд.
В другом месте зала выжившие жители Наарвы решили, что визит двух могучих Боевых Мечей — достаточный повод для празднования. Баледор достал свою старую лютню и стал нанизывать неловкую мелодию, а Колтан перестал дуться в углу и теперь наполнял кубки людей вином из бочонка, который он где-то спрятал.
По мере того как музыка набирала ритм, Дрю постукивала ногами по столу. Боги, как же она скучала по танцам! Когда-то она была великолепной танцовщицей, отдаваясь мелодиям в большом бальном зале, длинные юбки развевались вокруг ее ног, когда она кружилась. За свою жизнь Дрю побывала на многих балах по всей Наарве, но больше всего ей нравились балы в университете на нижнем восточном острове, окруженном садами, над которыми висели тысячи цветов.