– А вы знаете, что когда-то бистекку жарили на кострах по всей Флоренции в День Сан-Лоренцо, святого Лаврентия? – спросил комиссар. – Это блюдо пришло из Средневековья совсем не изменившись. Правда, – он засмеялся, – эта традиция была не совсем честной.
– Почему?
– Потому что святого Лаврентия сожгли.
Саша с опаской отодвинула недоеденную порцию, впрочем, все равно есть она больше не могла.
– Десерт? – склонился к столику официант, убрав тарелки.
Саша пыталась протестовать, согласившись лишь на традиционную чашечку кофе, но комиссар уговорил ее на тонкий ломтик флорентийского пирога, покрутив указательным пальцем в центре щеки, тосканский жест, обозначающий, что блюдо – ум отъешь.
Пирог был действительно вкуснейшим. Даже объевшаяся девушка не могла устоять и слопала свой кусок весь, до последней крошки. В нем чувствовался мед и горчила лимонная корочка, а миндальный привкус тосканских печений она вообще предпочитала всему остальному.
– Это же чудо какое-то! – восхищенно сказала она официанту. – Complimenti повару!
Тот покраснел:
– Это не повар, это бабушка моя печет. – Он покраснел еще сильнее. – Она за десерты у нас отвечает. А повар – мой дядя.
– А можно спросить у бабушки, как это готовить? – обнаглела Саша, пользуясь смущением официанта.
– Ну чисто итальянка, – рассмеялся Лука. Возглавляемые официантом, они отправились в кухню, на поиски бабушки, пожилой круглолицей синьоры, которая как раз в этот момент посыпала сахарной пудрой готовый тортик.
– Ой, деточка, я ж все на глаз беру, с детства помню, сколько чего надо, – заохала синьора, – пиши себе, – кивнула она на записную книжку, уже приготовленную Сашей. – Тебе надо яйца, муку, ваниль, мед, тыквенные семечки, миндаль, апельсиновую корку…
Расстались они с синьорой как вновь обретенные после долгой разлуки родственники, а Лука отсчитал молодому официанту щедрые чаевые.
Вернувшись в Кастельмонте, Саша пыталась занять себя чем-то, листая журналы, перескакивая в интернете с одного сайта на другой, но ни сплетни о звездах шоу-бизнеса, ни сообщения от коллег по работе ее не увлекали, мысли вертелись вокруг происшествия. Кто-то же должен знать эту девушку, не могла она случайно оказаться в роще в такой глубокой тосканской провинции! Наверняка ее знал кто-то из местных!
Когда она вышла на улицу, уже стемнело.
По вечерам улицы старых городов пустеют, лишь слышны смех, разговоры, звон посуды из дверей ресторанов, доносится запах еды из-за ставней, закрывающих старые окна.
Старички, целый день сидящие на стульчиках по обеим сторонам центральной улицы, громко обменивающиеся новостями и приветствиями с прохожими, уже разошлись, только несколько стульчиков осталось стоять прислоненными к стенам.
Спускалась теплая летняя ночь, и стали зажигаться фонари.
Именно ночью средневековые города сбрасывают свою музейную маску, надетую специально для туристов, и возвращаются в Средневековье, оживающее на их улицах в дрожащих тенях, пляшущих на стенах.
Кастельмонте, освещенный факелами в старинных железных держателях на стенах, как и восемьсот лет назад, никогда не пугал Сашу. Город был теплым и домашним.
В мастерской знакомого местного скульптора горел свет.
Через стеклянные двери Саша увидела самого синьора Альфредо и хозяина замка Роберто, они пили вино и что-то оживленно обсуждали.
Саша стукнула в дверь. Увидев ее, оба замахали руками:
– Алессандра, заходи!
Мужчины обсуждали статую святого Иоанна, сделанную Альфредо для церкви в соседнем городке. Статуя выглядела как живая, во всех красках. Даже глаза Сан-Джованни, казалось, следят за происходящим в комнате. Только пальцы у статуи были почему-то серыми.
– Да все никак не получалось, – объяснил Альфредо, – вот только что доделал наконец, они еще влажные, подсохнут, и все готово. Поэтому и задержался допоздна.
– Я сегодня разговаривала с полицией… – начала Саша…
– А, ты про убийство? Об этом уже весь город знает. Говорят, она русская!
– Да, вот я и думаю, чем помочь. Я, собственно, вот что хотела узнать, не могла же она сюда приехать совсем одна, зачем-то отправиться ночью в рощу, где незнакомец ее задушил! Наверняка кто-то ее видел, не может быть такого, чтобы человек появился ниоткуда, ведь это не Флоренция и даже не Сиена!
– Ты понимаешь, – задумался Роберто, – одно дело верхний город, он крохотный, все друг друга знают, да и в нижнем городе тоже все знакомы, подумаешь, пятнадцать тысяч человек живет. Но ведь вокруг множество небольших деревень и ферм, она могла приехать с кем-то на ферму. Естественно, что никто ее не видел. Здесь столько одиноких домов, поместий на холмах.
– Но ведь там люди живут не одинокие!
– Июль… многие в отпуске, не ждут традиционного августа, – включился Альфредо. – Семья уехала, а муж привез девицу, – начал он фантазировать.
– Ага! И удушил, – сказала Саша. – Много у вас тут маньяков, пока семья в отъезде?
– Может, случайно задушил.
– Кстати… – задумался Альфредо, – что-то мне это напоминает… склон у источника, задушенная девушка… Вспоминаю я одну историю.
– Какую? Расскажи! – Саша округлила глаза.
– Я толком не помню. Давай завтра зайдем в гости к одному человеку, он тебе лучше расскажет. Сразу после обеда зайдем к нему, и я вас познакомлю.
– Я с вами, – заявил Роберто. – Я догадываюсь, куда ты хочешь ее повести, и мне тоже интересно!
Саша и Роберто, незаметно перешедшие на «ты», что порадовало девушку, всегда путавшую итальянские глаголы в обращении на «вы», медленно возвращались в замок.
Роберто рассказывал, как трудно было переделывать номера, зданию-то почти тысяча лет! И провести нормальную канализацию, горячую воду, установить современные душевые кабины. Это титанические усилия, не говоря о средствах.
В холле замка стояла тишина. Постояльцев было немного, посетители ресторана сидели в саду, за столиками у фонтана, и в холл доносилась лишь тихая музыка из сада.
Одна из дверей открылась, и навстречу, вопросительно глядя на Роберто и Сашу, вышла представительная пожилая дама с ниткой жемчуга на шее и – неожиданно – в джинсах.
– Тетя, – обратился к ней Роберто, – ты помнишь Алессандру?
– Нет, – вежливо улыбнулась дама, – нет, не помню, к сожалению! – Она развела руками.
– Она приезжала к нам уже, неужели ты не помнишь?
– Помните, в позапрошлом году… – начала Саша, и вдруг лицо дамы радостно озарилось:
– Ну конечно. Русская!
– Ну да, – обрадовалась Саша, – как вы?
– Спасибо, все замечательно, спокойной ночи. – Дама удалилась.
Как сдала за год старая графиня, – подумала Саша, но не успела об этом сказать.
– Тетя очень постарела, – словно прочитал ее мысли Роберто, – она совсем отошла от дел, теперь я тут сам всем занимаюсь.
– Я заметила, – кивнула девушка, – у тебя все получается здорово!
– А помнишь, когда ты приехала первый раз, ты приняла меня за наемного работника. А я тогда отвез тебя на станцию, чтоб не опоздала к поезду.
– Ты же не рассказывал всем постояльцам, что фактически владелец замка! – рассмеялась Саша. – Всегда тихонько стоял в сторонке, а царила твоя тетя. И в замке, и на кухне.
– Ну, на кухне Фиона ей особо царить-то не давала, – тоже засмеялся молодой человек, – но тетя всегда оставляла последнее слово за собой, и сколько соли положить, и какое меню на завтра составить.
– Я не представляю этот замок без нее! – воскликнула Саша и осеклась, разве можно об этом говорить, словно старой синьоры больше нет.
– Я тоже, – признался Роберто, – и всегда радуюсь, когда она выходит к гостям.
7
На следующий день комиссар сделал запросы в Тулу о семье убитой русской девушки.
Сейчас главным было выяснить, кого еще она могла знать в Италии, в первую очередь в Тоскане. Это удача, что коробок спичек оказался с рекламой ресторана, иначе тело так и осталось бы неопознанным. Пересекая границу, девушка не сообщала, что направляется именно во Флоренцию, да это и не фиксируется. Могло пройти много времени, пока родственники – а если их нет?! – сообщили бы об исчезновении, да и где искать человека, если он не зарегистрировался в отеле. Только по банковской карте проследить ее путь.
Случайно выпавший из кармана коробок помог идентифицировать девушку, теперь у нее, по крайней мере, будут нормальные похороны.
Но рекламный коробок не улика, тем более что дождь смыл с него все следы. Нет оснований подозревать ди Бенедетто при отсутствии других улик. И сама девушка, если верить архитектору, тоже курила, скорее всего, коробок выпал из кармана ее пиджака.
Medico legale – судебный медик – прислал отчет на следующий день.
Время смерти установили в пределах с 22 часов до полуночи, причиной смерти было удушение, но сначала девушку ударили по голове. Удар был не сильным, судя по всему, он даже не сбил девушку с ног, но, по-видимому, позволил убийце на мгновение дезориентировать жертву и набросить удавку. Нет, мафия и ее фирменная средневековая гаррота были здесь ни при чем. Дотторе Джанетти уточнил в своем заключении, что душили шелковым платком или шарфом из искусственной ткани, ее мельчайшие частички, обнаруженные на коже, позволили сделать такой вывод. Даже цвет шарфика определили, серые и красные нити, скорее всего узор на белом фоне.
По судебному запросу, подписанному судьей-магистратом, был получен ответ от компании-провайдера. Во время убийства ди Бенедетто действительно находился дома, с его IP-адреса шел активный обмен информацией с адресатом в Нью-Йорке, так что архитектор сказал правду.
Он возмущался и переживал по поводу обыска, особенно сопротивлялся, когда полиция изъяла три шелковых кашне и два шейных платка.
– Я бы тоже возмущался, – вздохнул Массимо, – если бы у меня забрали все шарфы от Эрме и Эрманеджильо Дзенья. Но я-то их вряд ли смогу купить.