камердинера Государыни Волкова [ 8 ].
В первые дни смуты Императрица былавынуждена уделять много внимания детям,постепенно заболевавшим корью.
Первым заболел Наследник Цесаревич. 7марта он был уже в постели с температурой 38,3.Постепенно болезнь захватила всех ВеликихКняжен и протекала у них весьма бурно притемпературе 40,5. У Марии Николаевны и АнастасииНиколаевны она впоследствии осложниласьвоспалением легких.
О событиях, происходивших вПетрограде, Императрица осведомляласьпреимущественно докладами министра внутреннихдел Протопопова.
Будучи занята детьми, она принималаэти доклады от Протопопова по телефону черезсвоего камердинера Волкова.
Общий тон этих докладов был лжив.Протопопов преуменьшал значение событий иуверял Императрицу, что он “не допустит ничегосерьезного”. Когда же движение приняло грозныйхарактер, он растерялся, струсил и вынужден былсознаться, что “дела плохи”.
Благодаря Протопопову, Императрица неимела правильного представления о характередвижения. Когда даже камердинер Волков,передавая очередной доклад Протопопова,усумнился и указал Императрице, что он несоответствует действительности, что даже казакив Петрограде ненадежны, она спокойно ответилаВолкову:
“Нет, это не так. В России революциибыть не может. Казаки не изменят”.
Представляется совершенно очевидным,ввиду данных следствия, что такое состояниеИмператрицы, обусловленное Протопоповым,совпадало по времени как раз с пребыванием вставке Императора. И я не питаю сомнений, чтоответная телеграмма князю Голицыну, содержаниекоторой было несомненно известно заранееИмператрице, была составлена под воздействием нанее Протопопова.
Когда грозные факты встали воочиюперед Императрицей, а связь с Государем былапорвана, в душе ее родилась тревога. Чувствуясвое одиночество, она позвала к себе ВеликогоКнязя Павла Александровича. Этот факт сам по себезнаменателен для понимания ее настроения. Послесмерти Распутина Павел Александрович, по личномуприказанию Императрицы, не мог появляться водворце. Теперь она сама звала его.
Она пыталась бороться с событиями и неверила слухам об отречении Государя, считая ихпровокационными.
В конце концов она пришла, видимо, квыводу о необходимости некоторых уступок ипыталась снестись письменно с Императором. Этапопытка не имела успеха и являлась ужезапоздалой: Государь отрекся от Престола.
Мужество и наружное спокойствие непокинуло Императрицу не только в первые днисмуты, но и после отречения Императора.
Свидетели показывают:
Эрсберг: “Она была очень выдержанна идержала себя в руках. Она, видимо, не теряланадежды на лучшее будущее. Я помню, что, когда онаувидела меня плачущей после отречения Государя,она утешала и говорила, что народ одумается,призовет Алексея, и все будет хорошо”.
Волков: “К событиям и самому отречениюГосударя она относилась спокойно, проявляямужество и выдержку”.
Занотти: “Наружно она владела собой”.
Жильяр: “Когда она узнала оботречении, она держала себя в руках, сохраняяспокойствие”.
Арест Государыни.Прибытие Государя. Их встреча
Арест Государыни произошел в тот жедень, как и арест Государя: 21 марта.
Он был выполнен генералом Л.Корниловым, бывшим тогда в должностикомандующего войсками петроградского военногоокруга.
При этом аресте присутствовало толькоодно лицо: новый начальник царскосельскогокараула полковник Кобылинский, назначенный кэтой должности Корниловым [ 9 ].
Государыня приняла их в одной изкомнат детской половины. Корнилов сказал ей:“Ваше Величество, на меня выпала тяжелая задачаобъявить Вам постановление Совета Министров, чтоВы с этого часа считаетесь арестованной”.
После этих кратких слов Корниловпредставил Государыне Ко-былинского. Затем онприказал ему удалиться и оставался наедине с нейоколо 5 минут.
Указанные выше свидетели,осведомленные об этом от Государыни и детей,показали, что, оставшись с Императрицей наедине,Корнилов старался успокоить ее и убеждал, чтосемье не грозит ничего худого.
Затем Корнилов собрал находившихся водворце лиц и объявил им, что все, кто хочетостаться при царской семье, должны впредьподчиняться режиму арестованных.
В тот же день произошла смена караула.Сводный полк, охранявший дворец, ушел. Егозаменил Лейб-Гвардии Стрелковый полк.
22 марта прибыл Государь.
Его встречал на платформе вокзалаполковник Кобылинский. Он показывает: “Государьвышел из вагона и очень быстро, не глядя ни накого, прошел по перрону и сел в автомобиль. С нимбыл гофмаршал князь Василий АлександровичДолгоруков. Ко мне же на перроне подошли двоештатских, из которых один был членГосударственной Думы Вершинин, и сказали мне, чтоих миссия окончена: Государя они передали мне. Впоезде с Государем ехало много лиц. КогдаГосударь вышел из вагона, эти лица посыпались наперрон и стали быстро-быстро разбегаться вразные стороны, озираясь по сторонам, видимо,проникнутые чувством страха, что их узнают.Прекрасно помню, что так удирал тощагенерал-майор Нарышкин и, кажется, командиржелезнодорожного батальона генерал-майорЦабель. Сцена эта была весьма некрасивая”.
Ворота дворца были заперты, когдаподошел автомобиль Государя. Солдат, стоявшийздесь, не открывал их и ждал дежурного офицера.Тот крикнул издали: “Открыть ворота бывшемуЦарю”. Многие наблюдали эту сцену прибытияГосударя. Свидетельница Занотти показывает: “Япрекрасно помню позу офицера (дежурного). Онхотел обидеть Государя: он стоял, когда Государьшел мимо него, имея во рту папиросу и держа руку вкармане”.
На крыльцо вышли другие офицеры. Онивсе были в красных бантах. Ни один из них, когдапроходил Государь, не отдал ему чести. Государьотдал им честь.
Государыня спешила навстречу ему. Ноон предупредил ее и встретился с ней на детскойполовине. При этой встрече присутствовал толькокамердинер Волков. Он показывает: “С улыбочкойони обнялись, поцеловались и пошли к детям”.
Позднее, оставшись друг с другом, ониплакали. Это видела комнатная девушка ГосударыниДемидова, погибшая вместе с царской семьей. Онарассказывала об этом другим, оставшимся в живых.
Глава II
Мотивы ареста Государя иГосударыни
Постановление ВременногоПравительства о лишении свободы Государя иГосударыни состоялось 20 марта. В нем не указаномотивов принятия такой меры.
Я пытался вскрыть их допросами трехлиц: главы Временного Правительства,председателя Совета Министров князя Львова,министра юстиции в его составе Керенского иминистра иностранных дел Милюкова [ 10 ].
Князь Львов показал: “ВременноеПравительство не могло, конечно, не принятьнекоторых мер в отношении главы государства,только что потерявшего власть. Эта мера, принятаяв отношении Императора и его супруги попостановлению Временного Правительства,состояла в лишении их свободы. Я бы сказал, чтопринятие ее в тот момент было психологическинеизбежным, вызываясь всем ходом событий. Нужнобыло оградить бывшего носителя верховной властиот возможных эксцессов первого революционногопотока”.
Кроме этой причины лишения свободы ИхВеличеств князь Львов указал еще и другую:“Временное Правительство было обязано, ввидуопределенного общественного мнения, тщательно ибеспристрастно обследовать поступки бывшегоЦаря и Царицы, в которых общественное мнениевидело вред национальным интересам страны, как сточки зрения интересов внутренних, так и внешних,ввиду войны с Германией”.
Керенский показал: “Николай II иАлександра Федоровна были лишены свободы попостановлению Временного Правительства,состоявшемуся 20 марта. Было две категории причин,которые действовали в этом направлении. Крайневозбужденное настроение солдатских тыловых масси рабочих петроградского и московского районовбыло крайне враждебно Николаю. Вспомните моевыступление 20 марта в пленуме московскогосовета. Там раздались требования казни его, прямоко мне обращенные. Протестуя от имениПравительства против таких требований, я сказаллично про себя, что я никогда не приму на себяроли Марата. Я говорил, что вину Николая передРоссией рассмотрит беспристрастный суд. Самаясила злобы рабочих масс лежала глубоко в ихнастроениях. Я понимал, что дело здесь гораздобольше не в самой личности Николая II, а в идее“царизма”, пробуждавшей злобу и чувство мести...Вот первая причина, побудившая ВременноеПравительство лишить свободы Царя и АлександруФедоровну. Правительство, лишая их свободы,создавало этим охрану их личности. Вторая группапричин лежала в настроениях иных общественныхмасс. Если рабоче-крестьянские массы былиравнодушны к направлению внешней политики Царя иего правительства, то интеллигентско-буржуазныемассы и, в частности, высшее офицерствоопределенно усматривали во всей внутренней ивнешней политике Царя и в особенности вдействиях Александры Федоровны и ее кружка ярковыраженную тенденцию развала страны, имевшего вконце концов целью сепаратный мир и содружествос Германией. Временное Правительство былообязано обследовать действия Царя, АлександрыФедоровны и ее кружка в этом направлении.
Постановлением ВременногоПравительства от 17 марта 1917 года была учрежденаВерховная Чрезвычайная Следственная Комиссия,которая должна была обследовать деятельностьносителей высшей власти старого строя и всехвообще лиц, приковывавших к себе вниманиеобщества своими действиями во вред интересамстраны.
Эта Комиссия и должна была обследоватьтакже роль Николая, Александры Федоровны и еекружка.
Необходимость такого обследованияуказывалась в самых мотивах постановленияВременного Правительства об учрежденииКомиссии. Для того чтобы эта Комиссия моглавыполнить ее обязанности, необходимо былопринять известные меры пресечения в отношенииНиколая и Александры Федоровны. Этанеобходимость и была второй причиной лишения ихсвободы”.
Милюков показал: “Мне абсолютно несохранила память ничего о том, как, когдасостоялось решение вопроса об аресте Царя иЦарицы. Я совершенно ничего не помню по этомувопросу. Представляя себе вообще характерсобытий того времени, мне кажется, что ВременноеПравительство, по всей вероятности,