высказывали мне их общее впечатление о приездахКеренского. Они говорили, что Керенскийизменился в обращении с ними. Он стал относитьсяк ним гораздо мягче, чем в первый раз, проще. Онсправлялся у них, не терпят ли они какихпритеснений, оскорблений от солдат, высказываяготовность все это устранить”.
Эрсберг: “Относительно Керенского ямогу сказать следующее. Я видела его или в первыйраз, когда он приезжал во дворец, или в одно изпервых его посещений дворца. Лицо у него былонадменное, голос громкий, деланный. Одет он былнеприлично: в тужурку, без крахмального белья.Вероятно, общение с Августейшей Семьей, в которойон не мог не почувствовать хороших людей,повлияло на него к лучшему, и он, вероятно, потомизменился в отношениях с семьей. Я не помню откого, но мне пришлось слышать, что перед отъездомсемьи в Тобольск он, разговаривая с Государем,говорил ему, что он из добрых побужденийпереселяет семью из Царского в Тобольск, какудаленный от железных дорог, тихий и спокойныйгород, где им будет лучше; что он, Керенский,надеется, что Государь не усмотрит в егодействиях “ловушки”. Государь ему ответил, чтоон ему верит”.
3анотти: “Сама я лично не могла быть,конечно, при приеме Государем и Государыней впервый раз Керенского. Лично Керенского я видела.Он был в простой рабочей тужурке. Держал он себяприлично. С детьми я говорила про Керенского. Явынесла такое впечатление относительноКеренского: Керенский был в первые дни егоприезда к нам очень нервен. Он совершенно непонимал Их Величеств. Потом он получил от нихдругие впечатления. Отношения между ИхВеличествами и Керенским стали проще, и ИхВеличества безусловно не относились, в концеконцов, в душе их к Керенскому так, как, вероятно,сначала... Я должна сказать, что лично Керенскийотносился вполне вежливо к царской семье и личноне делал ничего ей неприятного”.
Волков: “Под конец царская семья, какнадо думать, привыкла к Керенскому. Я по совестимогу удостоверить, что Государыня как-тоговорила про Керенского мне лично: “Он ничего. Онславный человек. С ним можно говорить”.
Жильяр: “Керенский в Царском былнесколько раз. Он приезжал к нам как глава новогоправительства, чтобы видеть условия нашегорежима. Его обращение с Государем носилохарактер сухой, официальный. На меня это егообращение производило впечатление отношениясудьи к обвиняемому, в виновности которого судьяубежден. Мне казалось, что Керенский считаетГосударя в чем-то виноватым и поэтому обращаетсяс ним сухо. Однако я должен сказать, что все жеКеренский проявлял полную корректность...Явившись после этого (после отобрания бумаг уГосударя) во дво-рец, Керенский был другой. Егообращение с Государем изменилось к лучшему. Оноутратило характер прежней сухости и стало болеемягким. Я эту перемену объясню так. Мне казалось,что Керенский, ознакомившись с содержаниемотобранных им у Государя бумаг, понял, чтоГосударь не совершил ничего плохого передРодиной, и сразу переменился в обращении с ним”.
Гиббс: “Государь мне (в Тобольске)немножко рассказывал про Керенского. Он мнеговорил, что Керенский очень нервничал, когдабывал с Государем. Его нервность однажды дошла дотого, что он схватил со стола нож слоновой костидля разрезывания книг и так стал его вертеть, чтоГосударь побоялся, что он его сломает, и взял егоиз рук Керенского. Государь мне рассказывал, чтоКеренский думал про Государя, что он хочетзаключить сепаратный договор с Германией, и обэтом с Государем говорил. Государь это отрицал, иКеренский сердился и нервничал. Производил лиКеренский обыск у Государя, я не знаю. Но Государьговорил мне, что Керенский думал, что у Государяесть такие бумаги, из которых было бы видно, чтоон хочет заключить мир с Германией. Я знаюГосударя, и я понимал и видел, что, когда онрассказывал, у него в душе было чувство презренияк Керенскому за то, что Керенский смел такдумать”.
Сам Керенский показал: “Я заявляю, чтос того момента, когда Государь отдал себя и своюсемью под покровительство ВременногоПравительства, я считал себя обязанным по долгучести перед Временным Правительством оградитьнеприкосновенность семьи и гарантировать ей вобращении с ней черты джентльменства”.
Найдена ли истина?
Я бы охотно поверил в джентльменствоКеренского — ведь об этом говорит не только самон, но и свидетели — если бы не существовало иныхфактов.
С гордо поднятой головой вошел вжилище Царя Керенский. Он нес в себе уверенностьв виновности Царя перед Россией. Ею проникнута таинструкция, которую он сам лично составил дляцарственных узников [ 14 ]. Керенский вдавался вней в большие и совершенно излишние подробности.Указывая, какие блюда может кушать семья, онтребовал, чтобы заключенный Царь был скромен,чтобы семья впредь “воздерживалась употреблятьгорячие закуски”.
А после убийства царской семьи вЕкатеринбурге были найдены военные шароварыИмператора [ 15 ]. На них оказалисьмаленькие заплаты, а внутри левого их кармана, наматерии, оказалась надпись-пометка:“Изготовлены 4 августа 1900 года”, “возобновлены 8октября 1916 года”.
Камердинер Волков, много лет знавшийличную жизнь Государя, обучавший его с молодыхлет военному строю, показывает: “Его платья быличасто чиненны. Не любил он мотовства и роскоши.Его штатские костюмы велись у него с жениховскихвремен, и он пользовался ими”.
Своей инструкцией, чуждой, конечно, итени джентльменства, начал Керенский общение сЦарем.
Как он его закончил?
Я упоминал выше имя МаргаритыСергеевны Хитрово. Молоденькая девушка любилацарскую семью, и в особенности Ольгу Николаевну.Это было чувство личного “институтского”обожания, чуждое всяких иных интересов. Ее обликбыл прекрасно известен Керенскому.
Как только она узнала, что царскуюсемью увезли в Тобольск, она сейчас жепоследовала за ней.
А Керенский, как только узнал оботъезде Хитрово, отправил в Тобольск прокурорутакую телеграмму:
“Тобольск Прокурору Суда Внеочереди
Расшифруйте лично и если комиссарМакаров или член Думы Вершинин Тобольске ихприсутствии точка Предписываю установитьстрогий надзор за всеми приезжающими на пароходев Тобольск выясняя личность и место откудавыехали равно путь которым приехали а такжеостановки точка Исключительное вниманиеобратите приезд Маргариты Сергеевны Хитровомолодой светской девушки которую немедленно напароходе арестовать обыскать отобрать всеписьма паспорта и печатные произведения все вещине составляющие личного дорожного багажа деньгиобратите внимание на подушки во-вторых имейте ввиду вероятный приезд десяти лиц из Пятигорскамогущих впрочем прибыть и окольным путем точкаИх тоже арестовать обыскать указанным порядкомточка Ввиду того что указанные лица могли ужеприбыть в Тобольск произведите тщательноедознание и в случае их обнаружения арестоватьобыскать тщательно выяснить с кем виделись точкаУ всех кого видели произвести обыск и всех ихвпредь до распоряжения из Тобольска не выпускатьимея бдительный надзор точка Хитрово приедетодна остальные вероятно вместе точка Всехарестованных немедленно под надежной охранойдоставить в Москву Прокулату Если (они) кто-либоиз них проживал уже Тобольске произвести (обыск)доме обитаемом бывшей царской семьей тщательныйобыск отобрав переписку возбуждающую малейшееподозрение а также все не привезенные раньшевещи и все деньги лишние точка Об исполнениипредписания по мере осуществления действийтелеграфировать мне и Прокулату Москвыприказания которого надлежит исполнять всемивластями точка 2992.
Министр Председатель Керенский [16 ]”.
Хитрово была арестована, обыскана иотправлена в Москву, где дело о ней и былопрекращено.
Керенский показал на допросе:“Действительно, по поводу приезда в ТобольскМаргариты Хитрово было произведено по моемутребованию телеграфному расследование. Вышлоэто таким образом. Во время МосковскогоГосударственного Совещания были полученысведения, что к Царю пытаются проникнуть 10человек из Пятигорска. Это освещалось, какпопытка увезти царскую семью. В силу этого ипроизводилось расследование. Однако этисведения не подтвердились. Ничего серьезного тутне было”.
Не подлежит сомнению, что, будучилюбезным и внимательным к Царю, как о том говорятединогласно все свидетели, Керенский ни на однуминуту не был искренен с ним.
Глава IV
Причины перевоза царскойсемьи из Царского в Тобольск
Что послужило причиной перевозацарской семьи в Тобольск?
Выше я приводил уже показаниесвидетельницы Эрсберг по этому вопросу. Так жеосвещают его и другие свидетели:
Теглева: “Мне говорили дети, чтопричиной нашего переезда в Тобольск послужилоопасение правительства за наше благополучие.Правительство опасалось ожидавшихся тогдабеспорядков”.
Жильяр: “Этот перевод был вызванопасениями Правительства за благополучие семьи.Правительство тогда решило взять более твердыйкурс в управлении страной. Но в то же время оноопасалось, что новый курс может повлечь за собойнародные вспышки, с которыми ему придетсябороться вооруженной силой. Опасаясь, что этаборьба может ударить, так сказать, “рикошетом”по нас, Правительство и решило выбрать дляцарской семьи иное, более спокойное место. Обовсем этом я Вам передаю со слов или Ее Величества,или Великих Княжен. Им же мотивировал так решениеПравительства Керенский”.
Так ли это было на самом деле?
Князь Львов показал: “Летом в первойполовине июля Правительство пришло к убеждению,что нахождение царской семьи около Петроградастало абсолютно невозможным. Страна явно шла подуклон. Нажим на Правительство со стороны советовделался все сильнее... Ясно было, что царскуюсемью для ее благополучия нужно было куда-тоувезти из Царского. Обсуждение всех вопросов,связанных с этой необходимостью, было порученоКеренскому. Он делал тогда доклад Правительству.Было решено перевезти ее в Тобольск. Сибирь тогдабыла покойна, удалена от борьбы политическихстрастей, и условия жизни в Тобольске былихорошие: там удобный, хороший губернаторский дом.Юг не мог быть таким местом: там уже шла борьба.Решение вопроса о перевозе семьи в Тобольсксостоялось при мне. Но самый ее отъезд имел место