– Ты же их не здесь купил?
– Нет, в аэропорту.
И только после этого дама осмелилась взять одну.
В «Бузине» стало тесно: никто из посетителей не ушел, а полицейских прибыло еще больше.
Выяснилось, что одна из подруг мисс Эверли – служительница в церкви за углом и у нее есть ключ от прицерковного общественного центра. Старший инспектор вежливо попросил нас переместиться туда – каждого допросят, а затем отпустят.
Все встали и направились к двери. Со мной поравнялась женщина из Ирландии.
– Какой кошмар, – вздохнула она, шагая рядом. – Человек пришел выпить чаю и упал замертво!
– Это ваш знакомый? – спросила я. Судя по ее странному поведению, женщина ненавидела или самого полковника, или смерть как явление.
Она ответила не сразу.
– Нет. В жизни его не встречала.
Что ж, видимо, она просто не выносила смерть. Чем дольше я жила в Оксфорде среди ведьм и вампиров, тем сложнее меня было удивить.
Мы вышли из здания и двинулись к церкви – со стороны это, пожалуй, выглядело как похоронная процессия. И как будто сама чайная уставилась на нас, выпучив полукруглые глаза-окна. По соседству был мой магазин – внутри горел свет, и мне отчаянно хотелось оказаться внутри, среди пряжи (из которой я не умела вязать) и схем (которых не понимала), в компании своей помощницы (презирающей и меня, и рукоделие).
Харрингтон-стрит перешла в Нью-Инн-стрит, где, словно во главе длинного стола, расположилась церковь Святого Иоанна. Слева от нее было кладбище, а справа – общественный центр. В Оксфорде много красивых зданий. Общественный центр церкви Святого Иоанна к ним не относился. Низкий дом из серого камня выглядел темным и неуютным, даже когда Бесси Янг включила свет. Внутри рядами тянулись длинные столы. На стене висело объявление: прихожан приглашали вступить в хор. Пахло пылью и плесенью.
Старший инспектор занял место за главным столом и попросил всех сесть. Нас ожидал допрос, а также досмотр карманов и сумок.
Первой инспектор пригласил вдову. Та, казалось, была не в силах передвигаться. Стойкая мисс Эверли, само воплощение доброты, помогла ей подойти к столу, придерживая за плечи.
Иэн и еще два полицейских в форме принялись за допрос. Каждый из них подсаживался к группе людей, задавал вопросы, делал записи в блокноте и переходил к следующим. Мы с Рейфом были в дальнем конце одного из столов.
Я наклонилась к вампиру и прошептала:
– Похоже на быстрые свидания.
– На что? – переспросил Рейф.
Точно. Вряд ли во времена Шекспира – или когда там была молодость Рейфа – существовали быстрые свидания.
Я могла бы отшутиться, но мне стало действительно не по себе.
– Если полковника отравили, убийца, вероятно, в этой комнате, – пробормотала я.
Я осмотрела зал. Все здесь казались совершенно обычными людьми. Четыре женщины, устроившие поминки в честь подруги. Инструктор по йоге и ее приятельница-врач. Напуганные туристы. Несчастный Геральд Петтигрю, который сейчас сидел в одиночестве и явно желал оказаться подальше отсюда.
Сестры Уотт стояли неподалеку от нас.
– Это ужасно! – вздохнула Флоренс. – Нам никогда не смыть это клеймо.
– Ерунда! – отмахнулась Мэри, определенно готовая к трудностям. – Происшествие неприятное, но мы справимся. Это наша работа, наше дело.
Верно сказано. Я вдруг вспомнила, что я и сама владелица магазина.
– Позвоню Агате, – сказала я Рейфу.
Скорее всего, ей придется закрывать магазин без меня.
Я отошла в дальний угол зала, чтобы не мешать расследованию, и сообщила помощнице, что могу задержаться. Я хотела придумать уважительную причину, но Агате было совершенно неинтересно, куда я пропала. Она ничего не спросила – лишь сказала, что сама закроет магазин, если я не вернусь к пяти.
Я заметила Катю. Она стояла в глубине помещения и перешептывалась с неизвестным мне молодым человеком – наверное, со своим братом-поваром. Среднего роста, мускулистый и симпатичный, он казался моим ровесником или чуть старше – около тридцати лет. На нем была футболка с короткими рукавами, а на бицепсе красовалась татуировка дракона.
Служительница церкви принесла ящик бутилированной воды и раздала всем присутствующим по кругу. Люди поглядывали на наручные и настенные часы: и те и те как будто накапливали минуты, а затем рывками выплевывали их. Невозмутимым выглядел только Рейф, словно у него целая вечность впереди (впрочем, так все и обстояло).
Допрашивать нас с Рейфом пришел Иэн – не знаю, по совпадению ли или по его собственному решению.
– Сожалею, что вам пришлось пережить подобное вместо чаепития, – сказал Иэн. Скорее всего, он говорил это всем, к кому подходил.
– Ужас какой-то, – согласилась я.
Иэн кивнул и достал блокнот.
– Люси, начну с вас. Сообщите свои полное имя, дату рождения, адрес и контактную информацию. Большую часть информации я уже знаю, но давайте повторим для официального протокола. А еще, пожалуйста, предъявите удостоверение личности.
– Хорошо.
Я достала кошелек. Интересно, что покажет Рейф? Обычно он таился в тени. Неужели у него было нечто столь обыкновенное, как паспорт или водительские права?
Вампир спокойно запустил руку в карман и вынул вполне себе современный бумажник, где лежало безукоризненное официальное удостоверение личности. Наши взгляды встретились, и Рейф едва заметно подмигнул мне.
Когда с персональными данными было покончено, Иэн попросил меня рассказать обо всем, что произошло в чайной.
– Не спешите, – добавил он.
И что же произошло?
– История довольно запутанная. Дайте подумать. – Я постаралась припомнить все до мелочей. – Умерший мужчина, полковник Монтегю, сильно нагрубил официантке. Поэтому я и знаю его имя. Он очень громко подозвал ее и накричал на нее за то, что она принесла ему не тот чай. Он заказал «Эрл Грей», а получил фруктовый напиток, который приготовили для инструктора по йоге, Бесси Янг. – Я выдохнула и продолжила: – Одна из женщин за соседним столиком узнала голос мужчины и обратилась к нему по имени. Кажется, ее звали мисс Эверли. Они с подругами устроили поминки в честь еще одной подруги по университету…
Я поняла, что говорю совершенно бессвязно. Сложно сосредоточиться, когда мысли постоянно переключаются на «Господи, на моих глазах только что умер человек!». Вслух я этого не сказала, но от нахлынувшей тревоги сконцентрироваться на истории все равно было тяжело.
Иэн не перебивал меня, не направлял на нужную ему тему. Он лишь спокойно смотрел мне в глаза – словно все, что я говорю, было ему интересно. От этого мне стало как-то легче. Рейф, хладнокровный и собранный, своим видом тоже помог мне взять себя в руки. Я сумела отгородиться от окружающих звуков и постаралась сосредоточиться на том, чтобы помочь полиции вычислить преступника.
Я глубоко вдохнула и посмотрела на Бесси: она сидела на пару рядов впереди нас. Женщина была еще одним оазисом спокойствия среди всеобщего ужаса и хаоса. Я попробовала представить, что я на одном из ее занятий по йоге – в этом же зале вечером во вторник или субботним утром. Я вспомнила ее тихий, безмятежный голос: «Сейчас есть только вы и коврик». Я закрыла глаза и проиграла в голове все случившееся сегодня, словно фильм.
– Когда мы с Рейфом пришли в чайную, полковник и женщина, которую я посчитала его женой, уже сидели за столиком. Затем появились четыре дамы. Вскоре после этого – мисс Флоренс Уотт и ее… – я запнулась, подбирая верное слово, – друг. Они подошли к нам, мы немного поболтали. Затем они заняли столик у окна.
– По соседству с тем, где сидел полковник Монтегю.
– Да. Официантка Катя приняла наш заказ и ушла на кухню. – Я задумалась, не рассказать ли о ссоре сестер Уотт, но решила, что это не относится к делу. – Затем она вернулась в зал, чтобы обслужить мисс Уотт и ее друга. После этого девушку подозвал полковник Монтегю и отчитал за то, что ему подали не тот чай. Он сказал, что ему принесли фруктовый, а он заказывал… – Я остановилась. – Извините, об этом я уже говорила.
– Все хорошо. Лучше сказать что-то дважды, чем умолчать.
Иэн был таким собранным, поддерживающим, добрым. Я благодарно улыбнулась и продолжила рассказ:
– Катя забрала у него чай и мед, поставила и то и другое на столик Бесси и пошла на кухню. Она принесла мужчине другой чайник. Полковник пожаловался, что за это время успел съесть скон, но «Эрл Грей» принял.
– Он пил этот чай?
Я закрыла глаза. Мужчина был в поле моего зрения, но тогда меня не очень интересовало, попробовал какой-то старый ворчун чай или нет. Однако, сосредоточившись, я вспомнила его силуэт у окна. Я точно все видела.
– Да, пил. Он сделал глоток, поморщился и добавил сахар. – Я сделала паузу, вспоминая, в каком порядке все произошло. – Затем Катя принесла мисс Уотт и мистеру Петтигрю шампанское и чай.
– Вы знаете, какой чай они заказали?
– Флоренс Уотт попросила «Английский завтрак», а Геральд Петтигрю – «Эрл Грей». – Я вспомнила, как Флоренс нюхала чай. – Однако Катя перепутала их чайники, и они обменялись ими. – Я вздохнула. – Катя недавно устроилась официанткой. Она часто забывает номера столиков и путает заказы. Видимо, у нее нет опыта работы.
Иэн почти ничего не записывал – в основном слушал. Наверное, ему рассказали то же, что и я, уже раз пять.
– А вам принесли верный заказ?
Я с радостью ответила ему, что в нашем с Рейфом случае Катя ничего не перепутала, и перечислила, что мы взяли.
– К столику полковника Монтегю подходил еще кто-то?
– С ним общалась мисс Эверли. Она встала из-за столика, пожала ему руку и, кажется, поговорила с его женой. Больше никто – только Мэри Уотт. Она всегда интересуется у посетителей, нравится ли им в заведении, и, если не ошибаюсь, это она принесла паре счет. Но люди приходят и уходят, ищут уборные… Может быть, я кого-то не заметила.
– Пока полковник был в заведении, он не принимал лекарств?