В трубке опять послышалось натужное сопение, словно бы из продырявленного баллона выходил воздух.
— Да не сопи ты, как паровоз, говори.
— А что тут скажешь?
— Ты ему много торчишь? — задал вопрос Мерзлов.
— Ну, раза в два или три больше тебя, это если без процентов.
— Тогда тебе и принимать решение. Я уже принял один раз, — Мерзлов подвинул к себе стакан, сделал один большой глоток виски и тут же закашлялся прямо в трубку.
— Хватит пить, — сказал Бирюковский, сказал так, словно бы они находились в одном помещении, будто бы он сидел напротив Мерзлова.
— Допинг, допинг, Лева, нервы сдают.
— Не волнуйся, — уже более спокойным голосом сказал Бирюковский, — с ним мы разберемся.
— Ну, ну, мы уже пробовали с ним разобраться, а он как кот помойный, ничто его не берет. Вилами его коли, кирпичом бей, а ему хоть бы что.
— Про кота это ты хорошо придумал. Люди у тебя есть?
— Какие люди? — спросил Мерзлов.
— Твои, которые как пионеры — всегда готовы.
— Конечно есть, куда же им деться, я плачу деньги, они при мне.
— Я тебе оплачу половину расходов, только пусть не ходит.
— Не понял, — сказал Мерзлов.
Хотя все он прекрасно понял. Подобная мысль, подобное решение проблемы было и у него в уме, но он до поры до времени боялся произнести эти слова. А вот Лев Бирюковский не испугался и произнес.
— Да, да, Савелий, нет человека и нет проблемы.
— Это ты хорошо говоришь. И вообще, хорошо тебе говорить.
— Да не очень, ведь сразу же после тебя он ко мне придет.
— Конечно, придет, Лева, и тогда мало тебе не покажется. А если ему еще кто-нибудь шепнет о том, как ты ему удружил и какие услуги оказал…
— Хватит, хватит, — быстро заговорил в трубку Бирюковский, — ты еще вспомни, что сто лет назад было.
— Причем тут сто лет, я говорю о недавнем прошлом, о твоем, моем, его…
— Хватит, ударился в воспоминания. Если ты разберешься с ним, то после, считай, что ты мне, Мерзлов, ничего не должен.
— Маловато будет, маловато, — сказал Савелий в трубку, сказал нагло и громко.
— Что? Маловато? Да я тебя, Мерзлов…
— Ладно, Лева, успокойся, не гони волну. Мы же с тобой партнеры, так сказать.
— Партнеры, партнеры, — пробурчал Бирюковский и выругался прямо в трубку.
— Вот видишь, значит, правду я говорю. В общем, ты меня понял.
— Да, понял, понял, чего же здесь не понять.
— Тогда сразу же позвонишь, мой номер ты знаешь.
— Хорошо, позвоню.
— А расписочку ты порвешь.
— Порву, порву прямо на глазах, не сомневайся.
— А я и не сомневаюсь.
Савелий Мерзлов, довольный собой, положил трубку и быстро прошелся по кабинету, наступая на рассыпанные пачки сигарет. Они хрустели целлофаном под подошвами башмаков, Мерзлов отбрасывал их в сторону так, будто бы это был ничего не стоящий мусор. Он еще минут пятнадцать ходил по кабинету от стены к стене, размышляя о том, как все лучше устроить.
Наконец решился, открыл дверь в приемную. Его секретарша тут же загасила сигарету, а шофер повернул коротко стриженую голову с крепким затылком и посмотрел на хозяина, готовый тут же броситься выполнять любое его желание.
— Где сейчас ребята?
— А кто нужен, Савелий Борисович?
Мерзлов назвал несколько имен.
— Думаю, на месте, на складе.
— Позови сюда и скажи, чтобы пришли быстрее, у меня для них есть работа.
— Будет сделано, — вскакивая с мягкого кресла, ответил водитель и бросился выполнять приказание.
Он дошел до лифта, резко вдавил кнопку и стал ждать когда кабина спустится с двенадцатого этажа на седьмой. Лифт подъехал, створки дверей разошлись, водитель шагнул вовнутрь кабины прямо к своему отражению, чуть не столкнувшись с ним нос к носу. Сам себе подмигнул и поправил ворот кожанки. На его шее поблескивала золотая цепочка, подарок хозяина ко дню рождения.
Лифт пополз вниз.
А Мерзлов вытащил из кармана связку ключей на длинной серебряной цепочке с дурацким брелоком в виде черепа, открыл сейф, не глядя запустил туда руку, и вытащил пачку долларов. Мерзлов знал наверняка, в этой пачке, перетянутой черной аптечной резинкой, ровно десять тысяч. Можешь хоть двадцать раз считать, денег не прибавится и не убавится. Он подержал ее в руке, подержал так, как рыбак держит рыбу, не желая ее отпускать.
«Ну, ну, каскадер, денежки с меня хочешь получить? — на всякий случай Савелий Мерзлов положил деньги во внутренний карман своего дорогого, но изрядно поношенного пиджака. — Может, я тебе их и отдам».
Затем из верхнего ящика письменного стола он вытащил черный пистолет, настоящую «беретту», не поддельную, не газовую, а привезенную ему на заказ, проверил патроны и сунул в карман кожаного плаща.
Минут через двадцать в дверь постучали.
— Кто там? Заходите! — уже прекрасно зная, кто за дверью, крикнул Мерзлов, подошел к бутылке с виски, налил себе на два пальца и уселся за стол.
В кабинет вошли трое. Мужчины все были крупные, одетые в черные кожаные куртки. В прокуренном помещении мгновенно распространился запах сырой кожи.
— Вот что, орлы мои, мы с вами поедем на мост. Там я должен встретиться с одним человечком. Трое мужчин слушали Мерзлова внимательно. — Так вот, я с ним встречусь. Он хочет получить с меня деньги, а я не хочу их отдавать. И ваша задача, орлы мои, соколы любимые, сделать так, чтобы он больше никогда меня не беспокоил, никогда не звонил, никогда ко мне не приходил. И вообще, будет лучше, чтобы он исчез навсегда. Ну что, вам все понятно или нужны разъяснения?
— На каком мосту? — немного сипловатым голосом спросил самый низкий из этих трех великанов. Правда, даже этот низенький, этот коротышка был на полторы головы выше Савелия Мерзлова.
— На том мосту, по которому мы с вами ездим за город ко мне на дачу. Ясно?
— Ясно, ясно, ясно.
— Вот и хорошо, если вам троим все ясно. Но смотрите, соколы мои, чтобы все было чики-чики, без проблем и без последствий. Иначе вы сами знаете, пойдете на биржу стоять в очереди. И будьте уверены, там для вас работы не найдется.
— Да ладно, Савелий Борисович, ведь знаете, не подведем.
— Знаю, знаю. Это я так, на всякий случай, чтоб ухо держали востро и были ко всему готовы. Мужик, с которым придется разбираться, крутой.
— В каком смысле крутой? В смысле бабок? — спросил «коротышка».
— В смысле голову оторвать — крутой. Так что будьте ко всему готовы.
— Он придет один?
— Скорее всего, да.
— Ну, тогда нет проблем.
— Нет проблем, нет проблем, — пробурчал Мерзлов, — проблемы-то как раз есть. Вот именно их и надо решить, за тем вас и позвал. В общем, будьте готовы ко всему, он на самом деле мужик стреляный, крученый-перекрученный.
— Видали мы таких.
Мерзлов посмотрел на часы. До встречи еще оставалось тридцать минут.
— На чем поедем, — спросил «коротышка», — на вашей машине?
— Вы поедете на своей, а я на своей.
— Ясно.
Савелий Мерзлов подошел к шкафу, снял с вешалки кожаный плащ, в кармане которого лежал заряженный пистолет, потрогал рукой пачку денег во внутреннем кармане пиджака. К встрече с Дорогиным он был готов.
«Ну, каскадер, держись, мало тебе не покажется!»
— Пошли, мужики, — бросил он своим людям, направляясь к выходу. — А ты можешь быть свободна, — сказал Мерзлов секретарше, — и завтра чтобы появилась на работе ровно в девять утра.
— Будут звонки?
— Всем отвечать, что босс скоро приедет.
— Ясно, Савелий Борисович, — ответила девушка, быстро собирая на столе бумаги и ручки, а так-же маникюрные ножницы, пилочки, бутылочки с лаком.
«Надо ее уволить», — шагая по коридору, подумал Мерзлов.
Сергей Дорогин стоял на мосту и смотрел вниз, на воду, до которой было метров двадцать. Река напоминала ему черное, медленно текущее стекло. Иногда под центральным пролетом проплывала длинная баржа, груженая песком, который светился в темноте. Сергей провожал взглядом красные огоньки буксиров, быстро проплывающие моторные лодки и не спеша курил, стряхивая пепел вниз, на черное стекло неторопливо текущей реки.
Стоя на мосту, по которому проносились автомобили, и глядя на темную воду реки, Сергею Дорогину пришла в голову мысль, что когда-то давным-давно, может, даже в одной из предыдущих жизней, с ним такое уже случалось. Он так же стоял и смотрел на реку. Только тогда в темном стекле воды отражались не огоньки буксиров, а высокие звезды. Да, да, когда-то такое с ним было.
И тут же он вспомнил, что случилось это не в предыдущей жизни, и даже не очень давно, каких-то лет десять тому назад. Тогда он тоже стоял на мосту в другом городе и его ладонь лежала на холодном железе перил, пальцы подрагивали, отбивая такт простенькой мелодии, и он весь был в предвкушении счастья.
Вера тогда появилась неожиданно. Услышав хлопок дверцы, он обернулся. Вера выпорхнула из машины, бросилась к нему на шею. Они целовались на мосту и им было безразлично кто на них смотрит, что говорит. Они были молоды, счастливы.
«Да, это произошло со мной. Но… действительно… в другой жизни», — подумал Дорогин и услышал сигнал клаксона.
На звук Сергей резко повернул голову. Фары машины несколько раз моргнули.
«Вот и Савелий», — подумал он и не спеша направился к черному джипу.
Из джипа на высокий мостовой тротуар вылез Савелий Мерзлов в черном кожаном плаще. Он уже издалека замахал руками, изображая радость встречи.
— Сколько лет, сколько зим! Серега, а ты не изменился, — громко заговорил Савелий Борисович, раскидывая руки для дружеских объятий.
Сергей прореагировал на этот жест холодно. Он сделал несколько шагов навстречу и замер.
— Да что ты, Серега, как будто меня боишься? Ведь мы же не виделись с тобой целую вечность.
— Да, да, давненько я тебя не видел.
— Ну, не так уж и давно. Четыре года — это не срок.
— Это кому как. Это тебе, Савелий, хорошо рассуждать, ведь ты не лежал на нарах, не валил лес, не ходил по тюремному двору от стены к стене, не слышал лая собак и окриков конвойных.