И хотя Герта осталась разведенной женщиной, она продолжала получать пособия на содержание детей. Теперь, без затрат на Эдди, у нее стало больше денег, и она могла тратить их на личные прихоти.
Тем не менее ей было очень стыдно находиться в статусе матери-одиночки и, к тому же долгими ночами, когда дети уже спали, она чувствовала себя очень одинокой. Возможно, по этой причине Герта дала еще один шанс Джону и снова вышла за него замуж. У них родилось еще двое детей, но в 1963 году они развелись во второй раз.
В то время, после унижения, пережитого в результате трех разводов, Герта была слишком уставшей, чтобы попытаться найти нового мужа. Однако через несколько недель после развода с Джоном она завязала отношения с 22-летним парнем по имени Деннис Ли Райт, который тоже подвергал ее физическому насилию. У них родился сын, но вскоре после рождения ребенка Райт бросил Герту.
В свои 36 лет женщина осталась одна с семью детьми; у нее практически не было денег, кроме тех, которые она получала на содержание детей.
Ей пришлось подрабатывать уборщицей и няней в частных домах. Но вскоре все изменилось.
Сильвия Мэри Лайкенс, родившаяся 3 января 1949 года, была третьей из пятерых детей Лестера Сесила Лайкенса и его супруги Элизабет (Бетти) Фрэнсис.
По роду своей деятельности они являлись своего рода кочевниками, так как занимались продажей деликатесов и напитков на ярмарках в Индиане. Супруги понимали, что с финансовой стороны их положение нестабильно, и очень переживали за образование детей; по этой причине они часто оставляли Сильвию и ее сестру Дженни (Дженнифер) у родственников, в основном у бабушки, чтобы девочки имели возможность ходить в школу.
Дженни, носившая на одной ноге стальную скобу из-за последствий полиомиелита, вызывала неприязнь у мальчиков. А Сильвия, напротив, была жизнерадостной и уверенной в себе девочкой-подростком. Ее волнистые каштановые волосы, за что ее прозвали Куки, придавали ей харизмы, хотя она всегда стеснялась своих передних зубов, скрывая их за улыбкой с закрытыми губами. Она заботилась о своей сестре Дженни и вносила свой вклад в семейный бюджет, подрабатывая няней или прачкой. Кроме того, она питала страсть к музыке, в частности, очень любила группу «Битлз».
Затем их родители узнали, что Герта за небольшую плату сможет позаботиться о девочках. Несмотря на то что ее рост составлял 168 см, весила она всего 45 кг, а лицо было уставшим и мрачным, Лестер и Элизабет доверились ей.
Да, она выглядела заядлой курильщицей, но она была матерью семерых детей, и все они выглядели вполне здоровыми. Что могло пойти не так? Итак, Бетти и Лестер Лайкенс вручили Герте конверт с двадцатью долларами в качестве оплаты за неделю. Они были уверены, что она будет относиться к их дочерям так, как если бы они были плотью от ее плоти, кровью от ее крови. Они и не подозревали, как сильно ошибались.
Герта проживала в доме, расположенном по адресу: 3850, Ист-Нью-Йорк-Стрит, Индианаполис, вместе со своими семью детьми: Паула, 17 лет; Стефани, 15 лет; Джон-младший, 12 лет; Мэри, 11 лет; Ширли, 10 лет; Джеймс, 8 лет и Деннис Ли Райт-младший. В течение первых нескольких дней, проведенных в необычном новом доме, сестры Лайкенс были сбиты с толку: вседозволенность многодетной «мамы» и постоянное присутствие детей разного возраста, которые часто делали то, что хотели, вызывало недоумение. Обстановка напоминала своего рода утопию для подростков, где правила практически отсутствовали и устанавливались как бы сами собой.
Однако, как это случалось со многими экспериментами с анархией на протяжении всей истории, эта свобода привела к негибкой иерархии, основанной на социальном дарвинизме, где сильные эксплуатировали слабых. Сыновья Герты пользовались привилегированным статусом только потому, что это был их дом. Старшие дочери, Паула и Стефани, обладали огромной властью. Кроме того, любой молодой человек, привлекший их внимание хотя бы на мгновение, тоже пользовался повышенным статусом, особенно это касалось случайных парней Стефани.
Герта наблюдала за этой иерархией с некоторым безразличием. Она вмешивалась только в том случае, если ситуация угрожала ее собственным детям, и даже не столько в этом случае, сколько в те моменты, когда ситуация явно выходила из-под контроля. Несмотря на хаос, она придерживалась определенных семейных традиций, например посещала мессы каждое воскресенье. А если в будние дни проводились другие религиозные мероприятия, она следила за тем, чтобы все дети были опрятно одеты и готовы к ним. Первое предзнаменование трагедии случилось всего через неделю после того, как Сильвия и Дженнифер поселились в доме. Пришло время получить новый конверт с очередными двадцатью долларами за работу, но конверт не пришел. Разъяренная Герта отвела обеих девочек в темный подвал своего дома и набросилась на них: «Так, что случилось, сучки, почему деньги от вашего отца еще не пришли?»
Когда Сильвия попыталась объяснить, что, возможно, оплата задерживается, Герта приказала им наклониться над кроватью, снять юбки и нижнее белье, чтоб она смогла их наказать. Герта собиралась выпороть обеих деревянной лопатой по ягодицам, но, поскольку у Дженни был полиомиелит и она была младшей, Сильвия предложила Герте наказать ее за них обеих. Герта согласилась. Дженни в ужасе смотрела на это.
Когда наказание подошло к концу, дыхание Герты было таким же прерывистым, как и рыдания, все еще вырывавшиеся изо рта Сильвии. Женщина наклонилась к ней и прошептала ей на ухо: «Если твой отец завтра не выплатит то, что должен, ты снова будешь наказана». К счастью для сестер Лайкенс, конверт с деньгами прибыл в то же утро: почтовая служба случайно задержалась при пересечении границы штатов.
Неделю спустя после начала пребывания Сильвии и Дженни в доме у Герты Бетти и Лестер Лайкенс отправились их навестить. Никто из девочек не пожаловался, и Лайкенсы остались довольны. С того момента запрет на жестокое обращение был снят полностью, как будто семья Банишевски вдруг почувствовала себя абсолютно безнаказанной. Таким образом, Герта и ее дети, а также несколько подростков, живших по соседству, начали подвергать сестер Лайкенс физическому и психологическому насилию.
Герта направила свою жестокость прежде всего на Сильвию, возможно, движимая завистью из-за молодости, привлекательности и многообещающего будущего девочки-подростка. Например, однажды Сильвию избили, потому что она отказалась украсть спортивный костюм для занятий в школе. На другой день во время семейного ужина Гертруда, Паула и молодой парень, сосед по имени Рэнди Гордон Леппер, заставили Сильвию проглотить хот-дог, заправленный горчицей, кетчупом и различными специями. В конце концов Сильвию вырвало, и они вынудили ее съесть ее собственную рвоту.
Герта также обвиняла ее в том, что она проститутка, и не позволяла ей сидеть дома на стульях, считая ее «грязной». Дети Герты также начали избивать девочку и жечь сигаретами. Однажды они заставили Дженни ударить свою сестру. Также организовывались своего рода «сеансы», на которые приглашали соседей, – они могли прийти, чтобы просто посмотреть на нее голую или избить ее в обмен на деньги. Сильвия являлась в буквальном смысле «мячиком, в который каждый мог воткнуть иголку», девочкой для битья, на которую любой мог обрушить свой гнев, свою злобу, страх, беспокойство или печаль. И все эти удары принимало на себя тело Сильвии.
Кой Хаббард и несколько его одноклассников часто наведывались в дом Банишевски, чтобы физически и морально мучить сестер Лайкенс, зачастую вместе с детьми Герты.
Иногда дети использовали Сильвию как тренировочную куклу для занятий дзюдо, только более жестоких – они резали ее тело и калечили гениталии.
В другой раз, чтобы развлечь Герту и ее сообщников-подростков, Сильвия была вынуждена раздеться догола в гостиной и мастурбировать стеклянной бутылкой из-под пепси-колы. Причиной унижения Сильвии являлся приказ: «продемонстрировать Дженни, какая ты классная девчонка». И это происходило не один раз. В результате однажды бутылка разбилась внутри Сильвии и разбитое стекло порезало стенки ее влагалища.
Дженни хотела рассказать своим родителям о тех ужасах, которые происходили в доме, но Герта пригрозила ей, что если она хоть что-нибудь кому-нибудь расскажет, то также подвергнется тем же издевательствам и пыткам, что и ее сестра. Ситуация дошла до крайности, когда Герта выжгла раскалённой иглой на животе у Сильвии надпись «Я проститутка и горжусь этим».
– Что ты будешь делать теперь, Сильвия? – сказала Герта ледяным тоном. – Что ты будешь делать? Теперь, когда на тебе клеймо, ты больше не сможешь показаться обнаженной ни перед одним мужчиной. Теперь ты уже никогда не сможешь выйти замуж. Что ты собираешься делать?
Из-за участившихся жестоких пыток, которым она подвергалась, и зверского обращения у Сильвии развилось недержание мочи. При этом ей было запрещено пользоваться ванной комнатой и ее заставляли мочиться под себя. В качестве наказания 6 октября Гертруда связала Сильвию и бросила в подвал. Пока она находилась там взаперти, ее часто держали голой и редко кормили. Однажды Герта и ее 12-летний сын Джон-младший запихали в рот Сильвии фекалии из подгузника годовалого сына Герты перед тем, как дать ей полстакана воды, предупредив, что это все, что она получит в тот день из еды. В других случаях ее привязывали к перилам подвальной лестницы так, что ее ноги едва касались пола, так что она кричала от боли. Эти крики особенно нравились Джону-младшему. Похоже, это был его особый фетиш.
Когда тело Сильвии было уже настолько изранено, что стало невозможно скрывать пережитые ею истязания, Герта заставила ее написать письмо. Когда она диктовала ей слова, ее намерением было убедить родителей молодой девушки, что она сбежала из их дома. В письме говорилось, что во всем была виновата группа неизвестных местных детей, это они жестоко обращались с Сильвией и нанесли увечья, после того как она изначально согласилась вступить с ними в