Роберт ИбатуллинУбить всех плохих людей
Галстук цвета крови
Каждый школьник на всю жизнь запоминает этот день. Сколько недель он готовился — учился повязывать галстук, зубрил слова клятвы, боялся, что в последний момент ему припомнят двойку за поведение и не примут — то-то будет позор! Но вот, наконец, настает великий день, когда даже хулиганы и классные шуты становятся притихшими и серьезными. Школьников, наряженных в рубашки такой белизны, что больно смотреть, везут в Музей революции и выстраивают в линейку. Горны. Барабанная дробь. Церемония начинается.
Что первым вспоминается мне из событий того далекого дня в 1955 году? Речь старика, ветерана гражданской войны — вот что сильнее всего врезалось в память. Совершенно не помню его имени. Помню только сильный прокуренный голос, дрожащие руки в старческих пятнах и поношенный штатский костюм с одним-единственным орденом Красной Звезды на груди.
— Я вам, ребята, не буду рассказывать, за что орден получил, — заговорил ветеран просто, безо всякого пафоса. — Расскажу о другом деле, совсем бесславном. О том, как попал к белякам в плен. Было это в восемнадцатом году под Воронежем. Белые нас били будь здоров. Мы отступали по всему фронту. И наша рота попала в окружение. Что, думаете, мы решили стиснуть зубы и драться до последнего? Куда там! Не все люди герои. Был бы я героем, сейчас бы перед вами не стоял. Сдались мы. Я, замкомроты, своими руками белый флаг выкинул.
Наш строй молчал, затаив дыхание. Не такого рассказа мы ждали от ветерана.
— И вот ведут меня на допрос. За столом офицерик молодой чего-то пишет. Поднимает голову, смотрю — а это друг мой с детства, Васька Скоробогатов. Вместе в ремесленном учились, а потом девятисотый год, первая война миров… Как говорится, жизнь разбросала. И вот такая встреча. Он меня тоже узнал. Не скажу, что обрадовались. Васька мне сразу: «Что ж ты, сукин сын, подался в изменники рода человеческого?» Ну, я обозлился: «Сам ты изменник! Я за наших, за трудовой народ и братство миров, а ты за царя и буржуев!»
Старик говорил с явным волнением. Каждый из нас чувствовал: сейчас он заново переживает ту минуту, переживает всей душой.
— Васька аж вскочил, весь трясется: «А ты, говорит, за кровопийц, за осьминогов, за чудищ марсианских!» Ну, я ему: «Не кровопийство это, а переливание крови, святая жертва на алтарь междупланетного всеединства!» — прямо в лоб цитатой из товарища Богданова. Васька меня за шкирку: «Дурачок распропагандированный, вы же для них домашний скот!» А я ему: «Сам ты скот! Ты для чего на свете живешь: жрать да с… — Старик как будто осекся. — …Спать? Где высший смысл твоей жизни? А Старшие Товарищи с Красной Звезды, говорю, нам указывают лучезарный путь в космическое грядущее!» Тогда уж Васька отступился. Плюнул: «Черт с тобой, дурень, такое не лечится!» И кличет караульных: «Этого расстрелять!»
Старик шумно перевел дыхание.
— И вот стою во дворе у стенки. Руки связаны. Передо мной расстрельная команда. Простые ребята, такие же, как я, вся разница — у них на гимнастерках погоны. И думаю: жил я мелко, воевал скверно, так пусть хоть умру по-красивому. Крикну сейчас слова, от которых у этих ребят, может, чего-нибудь в душе шевельнется… Им командуют: «Заряжай!» А я как закричу: «Слава товарищу Богданову! Даёшь междупланетное братство!»
Старик размашисто рубанул воздух рукой. Судорожно выдохнул. Какая-то тетка подбежала к нему со стаканом воды. Ветеран кивком поблагодарил, глотнул.
— Ну и тут, прямо в последний момент, шарахнуло, — уже спокойно продолжил он. — Отшвырнуло меня куда-то. Очнулся, глаза открыл — ни расстрельщиков, ни двора, одни обугленные кирпичи дымятся. Это, значит, наши подошли, Старшие Товарищи на треножниках. И тепловым лучом их. Чудом меня самого не зацепили… Вот так. Такая вышла история. — Старик развел руками, не зная, что еще сказать. — Давайте, что ли, начнем, ребятки…
…И били барабаны. И трубили горны. И хором со всеми, скандируя слово за словом, я произносил намертво забитые в память слова:
— …Вступая в ряды Всесоюзной Донорской Организации имени Александра Александровича Богданова, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю… Горячо любить свою Родину — Союз Солнечно-Системных Республик… Жить, учиться и бороться, как завещал великий Богданов, как учат Старшие Товарищи!..
…И одному из первых, своими собственными трясущимися руками — из-под затрепанной манжеты виднелся старый донорский катетер — ветеран повязал мне на шею сатиновый треугольник цвета красного знамени.
Цвета Марса. Цвета крови. Цвета травы.
Бери-бери
В 1953 году мой дед, подписчик Большой Советской Энциклопедии, получил по почте несколько страниц и инструкцию. Ему предлагали аккуратно вырезать статью «Берия», а на её место вклеить расширенную статью «Берингов пролив». Дед ничего вырезать не стал — кто будет проверять? — а просто вложил новые страницы, как закладку, рядом со старыми.
Энциклопедия пылилась на полке почти полвека. В 1999 году я, наследник дедовской библиотеки, решил переехать в Москву и распродал большую часть книг. Ушла по дешёвке и сталинская БСЭ. Кроме самых нужных книг, которых всё равно набрался чуть ли не контейнер, я увёз несколько коробок с компакт-дисками, где были и Брокгауз-Ефрон, и БСЭ, правда, брежневского издания, и даже пиратская Британника.
В 2011 году при очередном переезде я спустил в мусоропровод все эти пыльные, давно не открываемые пластиковые коробки. Зачем? ЭСБЕ и БСЭ были доступны в интернете, пиратская Британника легко находилась на Рутрекере, да и кому они были нужны при живой-то Википедии, где было куда больше информации и про Берингов пролив, и про Берию, ещё и со ссылками на источники?
Но информационный золотой век длился недолго. В 2015 году Роскомнадзор заблокировал Рутрекер, а в 2023 году американцы переименовали Берингов пролив. Имя Беринга, белого колонизатора и истребителя стеллеровых коров, было стёрто с карты: проливу между Чукоткой и Аляской вернули коренное американское название Уунуктуктук. Но воины социальной справедливости не успокоились; они потребовали, чтобы старые названия были полностью удалены из статей Википедии, даже из скобок и примечаний — ведь и там они страшно травмировали коренные народы одним своим видом. Разумеется, речь шла не только о проливе. Были переименованы два штата, десятки городов, и в Конгрессе уже обсуждалось исключение слова «Америка» из названия государства. Администрация Википедии, известная прогрессивными взглядами, поддержала активистов. Правки возмущённых пользователей-консерваторов откатывали, их самих банили. Старые названия ещё можно было найти в историях правок, но серверы Википедии переполнялись, и истории правок приходилось периодически отправлять в архив, доступный только админам.
Россия официально приняла новые названия, поскольку того требовали международные географические и судоходные организации, куда она всё ещё входила. Но в 2024 году Роскомнадзор заблокировал Википедию, а в российском клоне Википедии статья о проливе Уунуктуктук хотя бы в скобках упоминала, как он назывался раньше. Так что с Беринговым проливом в России проблем не было. Проблемы были с другим персонажем энциклопедий.
В том же году к 125-летнему юбилею Берии ему поставили памятник на Лубянке. Некоторым это не понравилось («у либерах знатно бомбануло», как выразился министр культуры). Несогласованные попытки одиночных пикетов были оперативно пресечены Росгвардией; лингвистическая экспертиза установила, что посты и комментарии со словами «палач» и «убийца» умаляют вклад юбиляра в Великую Победу и в создание ядерного оружия — главной опоры российского суверенитета. Были возбуждены уголовные дела, десятки человек получили статус иноагентов, сотни интернет-ресурсов с ненадлежащей трактовкой фигуры Берии были подчищены, а отказавшиеся — заблокированы. К тому времени за Тор и VPN уже реально сажали, так что блокировки вполне работали.
Неотцензуренная информация ещё хранилась в бумажных книгах. До них никому дела не было. Но бумажные книги… Мало у кого ещё оставались личные библиотеки, загромождая драгоценные квадратные метры. Издательства снижали тиражи, но расширяли ассортимент, так что государственные библиотеки ежегодно получали тонны обязательных экземпляров мужской боевой фантастики и женского юмористического фэнтези. Приходилось освобождать хранилища от невостребованного старого хлама. Все эти допотопные энциклопедии и устаревшие атласы отправлялись на штабелирование, а то и сразу в макулатуру: торговле требовалось всё больше бумажных пакетов, экологичных и биоразлагаемых.
В 2028 году я получил предписание Роскомнадзора открыть удалённый доступ ко всем своим «устройствам обработки и хранения информации» для инспекции на предмет соблюдения запретов. Видимо, РКН-овский искусственный интеллект занёс меня в список неблагонадёжных из-за каких-то старых постов в ЖЖ. Всё было устроено очень удобно: подробная инструкция на Госуслугах, понятный интерфейс приложения, возможность выбрать подходящее время. Старые энциклопедии всё ещё валялись у меня на ноуте. Перед инспекцией их однозначно следовало убрать от греха подальше: в ЭСБЕ была статья «Кокаинъ» и ренессансная гравюра с голым младенцем, в БСЭ могло обнаружиться что-нибудь непочтительное к православию, а Британника просто была пиратской, и всё это тянуло как минимум на пятёрочку. У меня был припрятан старый незарегистрированный внешний диск (новые продавались только по паспорту и тоже подлежали инспекции). Но там почти не осталось свободного места, да и глючил он всё чаще после каждой перезаписи. Я вздохнул и удалил всё.
Запретное знание
— Ух ты, — сказал инквизитор, как только переступил порог. — Давно я такого не видал.
Он огляделся почти с восхищением. Книги были везде. Их громоздившиеся выше человеческого роста завалы начинались ещё в прихожей и продолжались в коридор. Надо полагать, они заполняли весь дом. Юный фамилиарий заглянул в прихожую через плечо инквизитора и присвистнул.