Мы с Рестой синхронно закатили глаза и вздохнули.
— Он думает, что ты невероятная болтушка и легкомысленная особа, — цыкнула змейка на соседку.
Та надулась и принялась острыми длинными ноготками выковыривать орешки и семечки из булочки.
Я достала из кармана лист с расписанием и показала Цитиц.
— Ты хочешь знать, на какое занятие я сейчас пойду? — получив утвердительный ответ, она ткнула пальцем в одну из первых строк. — Травоведение и зельеварение. Основы и правила безопасности. А Реста на целителя учится.
Кто бы сомневался! Хорошо, а мне куда пойти?
— Тебя к занятиям не допустят, — кивнула на мой значок теватка. — Лечись.
Они с белочкой подхватили свои ученические сумки и влились в поток спешащих на занятия курсантов. Я повозила ложку в тарелке с малоаппетитной жижей, решила не насиловать себя, потянувшись к киселю. Бессонная ночь напомнила о себе тяжестью в голове и жжением в глазах. «Пойду посплю, пока соседки учатся, а то вечером с Виктором носом клевать буду», — решила я и закончила обед.
Сон был странный. Узкие, едва освещённые проходы были наполнены шуршащими, стрекочущими, суетящимися жучками, которые с каждой минутой становились крупнее и громче. От этого шуршания и проснулась. Цитиц сидела над раскрытым учебником и шелестела упаковкой, то замирая, зачитавшись, то опять нервно начиная дёргать обертку. Всего-то! Но ощущения от сна остались мерзкие и, на грани сознания, тревожные.
В ванной комнате в зеркале отразилось нечто заспанно-лохматое. И я, вздохнув, принялась распутывать результат работы бывшего куафера, а ныне инспектора тайной стражи Инка рес Плоя. К ужину с большим трудом, но я смогла справиться с нежеланным подарком Вселенной. Разобрала, промыла, высушила и, собрав в высокий хвост, заплела косу. Результат мне нравился. Это не было произведением парикмахерского искусства, какими меня удивлял и радовал страж, но я справилась сама. И даже не все волосы повыдёргивала.
Опять какая-то размазня на тарелке. Я с завистью засмотрелась на парня за соседним столиком, который с довольным постаныванием поглощал ароматный стейк. Каждый отрезанный кусок он обильно перчил, поливал каким-то соусом и только потом отправлял его в рот. Но голод не тётка, и я опасливо попробовала свою еду.
«Неплохо, — констатировала про себя и со вздохом зачерпнула очередную ложку. Через некоторое время, доев почти всё, добавила: — Даже сытно».
Допить йогурт мне не дал Виктор:
— Поговорить надо.
Едва я поднялась из-за стола, потащил к выходу из столовой. Втиснув меня в какой-то закуток, огляделся по сторонам и тихо сказал:
— Извини, но сегодня после отбоя я буду занят.
Пожала плечами — занят так занят.
— Ты обиделась?
Отрицательно качнула головой, пытаясь выбраться в коридор.
— Но я правда не могу! — с каким-то отчаянием, тихо, но эмоционально произнес парень.
Кивнула — понимаю, не можешь. Оно и к лучшему. Это утром после полученных впечатлений мне хотелось затуманить разум спиртным, чтобы расслабиться. Сейчас, после того как я осмотрелась, выспалась, поела и разобралась с волосами, жизнь уже не казалась такой грустной. Виктор истолковал моё молчание по-своему.
— Мне кажется, что ты обиделась, — грустно вздохнул он. Помялся и решительно заявил: — Мы с парнями ночью на нижние этажи идём.
«Нет! — я отчаянно замотала головой. — Нельзя туда, не ходи!»
Но Виктор даже не смотрел на меня.
— Нас в комнате четверо живет. Представляешь, я думал, что мальчишкам лет по двадцать, оказалось, что двоим больше сотни. А одному и вовсе лет двести. В их расах взрослеют долго. Общаемся между собой на межгалактическом. Сегодня ночью проснулся от шёпота. Эти балбесы обсуждали, как пройти мимо поста и выйти в общий коридор, чтобы не попасться сержантам-воспитателям и не загреметь в карцер. Я начал было отговаривать, но они упёрлись, что непременно надо сходить и понять, что там такое происходит и почему от курсантов это скрывают. Один из пацанчиков сын какой-то шишки из Синклита, вот и решил из себя разыграть крутого. А те двое ему в рот заглядывают. Зелёные совсем мальчишки. Глупые. Не могу я их одних отпустить.
Я дёрнула Виктора за рукав. И жестами показала — не ходи!
— Если там опасно, то они одни погибнут!
Я закатила глаза. Как ему объяснить, чтобы они все туда не лезли? Прижала руки к груди. Ой, как я могла забыть? Начала расстегивать верх комбинезона. У моего приятеля заблестели глаза. Ага, счаз, размечтался! За шнур вытащила из-под одежды кисет с артефактами. Достала серьги и протянула собеседнику.
— Ты что? — возмутился тот. — Это же бабские цацки.
Мне надоело его уговаривать. Потянула за ворот, чтобы наклонился, и прицепила на ухо одну из клипс.
«Теперь ты должен меня слышать», — протранслировала ему ментально.
— Ух ты! — вторую надел сам.
«Слушай, моя интуиция вопит от ужаса. Нельзя идти вниз! Доложи сержантам, чтобы заперли мальчишек».
— Никогда не был крысой и становиться не собираюсь! Существует правило — нельзя закладывать товарищей. Одних тоже не пущу. Они же необстрелянные, выживать в условиях боя не обучены.
«Ты там воевать собрался?»
— Понимаешь, среди боевиков ходят слухи, что внизу появилось нечто опасное. Никто не видел, но все ощущают тревогу. Преподы и сержанты молчат — кажется, сами ничего не знают.
«А ты Робин Гуд?»
— Нет. Сам не хочу идти, но… Ты же меня понимаешь.
«Понимаю — такая же дура. Слушай, давай я Инку расскажу? И пусть меня считают кем угодно».
Виктор опять отрицательно качнул головой. Ну почему он такой?! Со всей силы ударила его кулаком в предплечье:
«Ну почему ты такой дурак?»
Парень прижал мою голову к груди:
— Не плачь. Я обязательно вернусь. Буду очень осторожным и внимательным.
Отстранилась и достала из кисета подвеску на цепочке:
«Держи. Эта штука предупреждает об опасности вибрацией. Если на тебе в это время будут серьги, то можешь и картинку увидеть. Но не стопроцентно. Надень под одежду, прямо на тело. Серьги внизу не снимай, слушай эфир постоянно. Многие твари менталом владеют. Вдруг поможет. И помни, ты мне должен!»
— Что должен?
«Артефакты вернуть! Если утром перед завтраком не отдашь, я пойду к рес Плою. И думай что хочешь о себе, обо мне и всём Корпусе в целом, но я доложу о вашем походе».
— Согласен.
Виктор опять подтянул меня к себе, и я едва увернулась от поцелуя. Вот что за человек? Я с ним как с другом, а он…
Ночь была бесконечной. Я не могла уснуть, прислушиваясь к каждому шороху за дверью, моля Вселенную о том, чтобы мальчишек поймали и отвели ночевать в карцер, а утром всыпали горячих, для активизации работы мозга. Но в жилом корпусе было тихо. Напряжение привело к тому, что я незаметно заснула. Ощущения, переживаемые мною во сне, были вполне реальны. И шершавая поверхность стены, к которой я прикасалась ладонью, пробираясь по сумрачным лабиринтам. И вязкий непонятный аромат, который туманил сознание и манил куда-то идти. И мощные жвала насекомого, которое внимательно рассматривало меня фасетчатыми глазами. И приглушённый расстоянием, но явно различимый приказ: «Убейте их!»
Если бы не заклятие молчания, то своим воплем я бы разбудила многих. В предрассветных сумерках тенью скользнула в ванную комнату, чтобы подготовиться к достойной встрече грядущего дня. Освежённый магией комбинезон приятно холодил кожу, затянула шнурки на обуви и…
«Куда ты собралась в такую рань? Мало всю ночь пугала страшными снами, и сейчас не спит», — ментально прошипела Реста.
«Прости, я не хотела», — покаялась я, присаживаясь к столу на отодвинутый стул, чтобы не мешать соседкам досыпать последний час перед подъемом. Поверх разбросанных тетрадей и учебников лежала раскрытая энциклопедия травоведения, которую вчера штудировала Цитиц. Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, подтянула к себе книгу и увидела рисунок травинки, которую я так долго рассматривала в вампирском справочнике. Нарисовано хорошо, но описание свойств корней растения было неполное. И не указан срок сбора. На следующей странице тоже знакомое растение, но о нем рассказано интереснее и подробнее, чем в моей. Листала, сравнивала, удивляясь тому, как много информации запомнила, всего лишь просматривая страницы. И мечтала из двух книг сделать одну — более точную, детальную и познавательную. Оторвалась от любимой темы, заметила, что светило уже поднялось из-за горизонта и пора отправляться на поиски Виктора. Мало думая о производимом шуме — всё равно вставать пора, — вышла в коридор и у стойки на входе увидела дежурного, с нетерпением ожидающего, когда его сменят. Не задумываясь о том, как буду с ним общаться, если парень не владеет менталом, подбежала и спросила:
«Виктор вернулся?»
— Куда ты так торопишься, маленькая? Выходить еще нельзя. Или ты ко мне бежала? — курсант улыбнулся, веселясь от собственной шутки. Это он выпустил группу ночью и, кажется, не беспокоился о них совершенно. А может быть, они вернулись? На стойке лежало несколько листиков бумаги для записи и стилус. Старательно вывела на межгалактическом: «Парни вернулись?»
— Парни? — глазки третьекурсника забегали, но он решил отшутиться: — Тебе здесь парней мало, крошка? Могу составить компанию.
Накопившийся за ночь страх и нахлынувшее раздражение на подлого хамоватого курсанта я выдохнула через нос. Чтобы успокоиться. Ой, мамочки! Честное пионерское — не хотела. И драконесса я всего-то на двадцать процентов. Когда дым рассеялся, оказалось, что парень стоит в позе футболиста в «стенке», ожидающего штрафной удар, нагишом, прикрытый лишь копотью моей злости и пеплом своей одежды, хлопая опалёнными ресницами и безостановочно спрашивая:
— Ты чё? Ты чё?
Говорил же доктор, что сила моя нестабильна и мне отдыхать надо. Но этот сам виноват.
— Курсанты, объясните, что у вас здесь происходит?
Повернулась на голос, отлично зная, кого сейчас увижу. Вспомнить бы, через какое плечо выполняется команда «кругом!». Демонстрацию моей строевой подготовки не оценили — Инк делал вид, что невозмутим, но по глазам я видела — хохочет мой смешливый друг. Переводя взгляд от меня к дежурному и обратно.