– Она пронизывает наш мир насквозь. Она движется по каналам, как кровь течёт по венам в вашем теле. На земле есть особые места – точки пересечения большого количества каналов. Одно из них здесь, в Сан-Франциско. Любого, кто владеет магией, влечёт сюда.
«Интересно, – подумал Том, – что ещё нам встретится по пути».
Вслед за тигром он повернул на Грант-авеню. Впереди виднелись черепичные крыши и яркие неоновые вывески с иероглифами.
– Мы идём в китайский квартал? – спросил Том.
– А куда же ещё? – отозвался господин Ху таким тоном, будто в целом мире не было другого подходящего места для приличного тигра.
На тротуарах толпился народ. Было много туристов, дрожащих от холода в шортах и футболках. Очевидно, собираясь в путешествие, они опрометчиво предположили, будто в Сан-Франциско летом тепло. На этой улице на тигра обращали внимания не больше, чем на Клемент-стрит. Когда Том проходил мимо какого-то магазина, в окне которого плавали аквариумные рыбки, весь сегодняшний день показался ему причудливым сном.
В витрине сувенирной лавки он увидел коралловые розы – в точности такие же, как у бабушки. Некоторые были приделаны к дешёвым браслетам, другие – к брошкам. Рядом лежали и другие сувениры: пепельницы, миниатюрные канатные дороги, пластмассовые поделки «под слоновую кость»… Внимание Тома привлекли украшения, сделанные из какого-то незнакомого материала.
– Не задерживайтесь, мастер Томас! – позвал тигр.
– Интересно, что это? – Том любовался поделкой из полупрозрачного жёлтого камня.
Господин Ху посмотрел на вещицу и нахмурился.
– Это янтарь.
– Я что-то не то сказал, да?
Господин Ху быстро отвернулся.
– Вижу, бабушка вам не объясняла. Дело в том, что всем известный янтарь – это застывшая смола доисторических деревьев.
– Да, точно! В одном фильме из него доставали ДНК динозавров.
По выражению лица господина Ху стало ясно, что он видел не так много фильмов.
– Но есть другой вид янтаря. В него превращаются души тигров. Он обладает великой силой. Мне не по нраву, когда им торгуют, как какой-то побрякушкой.
Том в ужасе вгляделся в витрину.
– А здесь есть такой?
– Нет, – ответил тигр, – это всё смола деревьев. Или… – он наклонился и прищурился, – или просто подделка.
Он заторопился, стремясь покинуть неприятное место. Мальчик пошёл следом. Когда они проходили мимо лавки со специями, их окутало облако пряных ароматов. Том почесал нос:
– Ух, как пахнет!
Дальше по пути им попадались и другие сувенирные магазины. В них тоже были выставлены розы, почти ничем не отличающиеся от бабушкиной. Наконец, тигр свернул в узкий проход между домами, прилегающими почти вплотную друг к другу, будто задавшись целью полностью поглотить всё пространство. Сюда не попадали солнечные лучи, вокруг царили вечные сумерки. Том зазевался и чуть не врезался в тигра, когда тот неожиданно остановился у тёмного кирпичного строения. На первом этаже был магазинчик. Вывеска гласила: «Антиквариат и предметы искусства». Господин Ху вытащил резной металлический ключ и отпер дверь. Изнутри дохнуло застоявшимся запахом пыли. Том сморщил нос:
– Когда здесь в последний раз убирались?
– Давно. Мой дядя умер задолго до того, как я узнал, что стал наследником, – пояснил тигр.
Лавочка господина Ху была настолько же причудливой, как и дом бабушки Тома. По стенам были развешаны зеркала всех размеров в рамах, исписанных китайскими иероглифами и триграммами. К ним были прицеплены свитки из жёлтой бумаги, тоже с иероглифами, нарисованными чем-то ярко-красным. Некоторые слова Том знал; другие были для него всё равно что непонятные каракули. На некоторых свитках были странные рисунки и диаграммы. А в самой комнате не было ни сантиметра свободного места. Всё помещение было заполнено разнообразными предметами старины. Позади стояли массивные шкафы из тика, чуть ближе – разрисованные фарфоровые цилиндры почти метровой высоты. Том подошёл к одному из цилиндров.
– Что это? – спросил он, постучав по керамической крышке.
Господин Ху отвёл его руку.
– Садовый стул. Хоть он и похож на барабан, но это предмет мебели, на нём сидят. Прошу вас, сейчас не время рассматривать безделушки. У нас есть дело.
Но оторваться было невозможно. Том медленно обводил взглядом комнату. На одной из полок лежали кучкой красные лаковые табакерки вперемешку с резными фигурками из слоновой кости.
– Как в музее! – восхитился Том.
– Вы всё сможете рассмотреть, когда будете протирать пыль.
Тигр пробирался между торговыми стеллажами и другой мебелью к двери в задней стене. Вслед за ним Том вошёл в небольшое помещение. По виду – квартира-мастерская. Стол у стены был завален банками с клеем и лаком, а также грязными кистями со слипшейся щетиной. У другой стены стоял небольшой сейф.
– Даже сейф есть, надо же! – удивился Том. – Он что, из банка?
– Когда-то это был ювелирный магазин, – объяснил господин Ху. – А у моего дяди ничего не пропадало даром.
Посреди комнаты на полу стоял стул с ножками, перевязанными шнурком, а рядом – маленькие тиски. Вероятно, владелец собирался починить стул, чтобы выставить его на продажу. Но и в этой комнате на каждом предмете был всё тот же толстый слой пыли.
Господин Ху не обратил внимания на беспорядок. Оказавшись в потайной комнате, первое, что он сделал, – это раскрыл пакет и с волнением взял в лапы коралловую розу. Потом взглянул на ученика.
– Итак, мастер Томас, примите свою судьбу!
Глава четвёртая
Кун-Кун – это змея с человеческим лицом и красными волосами.
В детстве Нюй Куа весь день рубила дрова рядом с домом своих родителей. Когда её брат взошёл на императорский трон, он призвал её к себе; когда он преставился, она унаследовала трон. Она обладала великой силой и мудростью, правление её было справедливым.
Том никак не мог понять, что такого особенного в этой розе.
– Самый обычный сувенир из китайского квартала. Почему бабушка должна была умереть ради неё?
– Причина есть, и очень важная. Ни за что нельзя допустить, чтобы эта реликвия оказалась в дурных руках – или когтях, такое тоже может быть.
Господин Ху бережно положил розу на столик тонкой работы с длинными изящными ножками, по всей длине украшенными загадочными знаками и диаграммами. Потом взял стоящий рядом прозрачный стеклянный колпак и аккуратно накрыл им розу.
– Что же это за вещь такая? Если мне предстоит за неё сражаться, я хочу знать.
На этот раз Том был настойчив. Боль потери саднила, как свежая рана, в его душе. Господин Ху потёр лапой стеклянный колпак над розой, помолчал немного. А потом посмотрел мальчику прямо в глаза.
– Вы правы. После того, что произошло, думаю, я должен открыть вам правду. Для начала – какие у вас имеются познания об истории Китая?
– Бабушка пока об этом не рассказывала. А в школе я читал об императоре, который построил Великую Китайскую стену.
Усы господина Ху дрогнули в лёгкой улыбке.
– Тот император был юнцом по сравнению с императрицей, о которой я хочу рассказать. За много тысячелетий до него в Китае правила Нюй Куа.
Произнося её имя, он понизил голос, словно боялся, что его услышат.
– Нюй Куа?
Том начинал понимать, что совсем ничего не знает о происходящем. Но он чувствовал: то, чего он не знает, может его убить. Подняв указательный палец, господин Ху приложил коготь к губам.
– Мудрые стараются не произносить её имя вслух, мастер Томас.
– У неё что, повсюду шпионы?
– Даже Мастерство не способно описать всю её силу. Кто знает, может, она и сейчас слышит нас. – Тигр озирался вокруг с опаской. – Она была, вероятно, величайшей, мудрейшей и самой могущественной среди всех правителей Китая. Вижу, я должен многое вам рассказать. Итак… Известно ли вам что-либо о существе, называемом Фэн Хуан? – Встретив непонимающий взгляд мальчика, он стал объяснять: – На Западе его называют словом «феникс».
– О, про него я знаю всё! Столько читал о нём! – оживился Том, желая впечатлить наставника. – Он сгорает, восстаёт из пепла и возрождается заново…
Господин Ху мягко рассмеялся.
– Что за выдумки! Даже не знаю, откуда жители Запада взяли такую нелепость. При чём здесь огонь и пепел? Феникс – суть нечто более величественное и несказанно более прекрасное. Он является одним из Четырёх Верховных Существ и предводителем всех крылатых созданий. Он обладает даром излечивать озлобленные сердца, делая их добрыми. Когда-то очень, очень давно, в начале времён, жил тёмный демон по имени Кун-Кун. Он был министром наказаний…
– И что же?
– Кун-Кун обладал великими злыми чарами. Но и он не мог превзойти могуществом императрицу. Кун-Кун строго придерживался законов. Так строго, что никто – ни дракон, ни дух, ни человек – не мог выполнить всех его требований. Более всего он был суров по отношению к людям. Он не одобрял того, что людей становится всё больше и они заполняют собою землю. Ему хотелось ввести ограничения и указать человечеству его место. В конце концов он накопил столько злости против людей, что решил прибегнуть к силе феникса, дабы подчинить закону всех и каждого. Но императрица запретила, сказав, что происходящее на земле есть воля небес. Тогда Кун-Кун восстал против неё, начав борьбу, которая в итоге принесла много смертей, и страданий, и разрушений. Лишь ценой великих жертв удалось остановить мятеж.
Том слушал, затаив дыхание.
– Почему же императрица не послала феникса усмирить его?
– Что вы! – замахал лапами тигр. – Магия не вольна изменить чью-то внутреннюю суть. Принуждая кого-то против воли, она оскверняет саму себя, отравляя сердце мага. Императрица понимала это, в отличие от жестокого министра. После того как Кун-Кун был побеждён, сам феникс решил, что ещё не настала его эра, поэтому вернулся в яйцо, ибо такой способностью он также наделён. И были созданы Стражи, призванные защищать яйцо и оберегать тысячелетний сон феникса. А чтобы никто не мог использовать его во зло, пробудиться ему до́лжно только во времена всеобщего мира… когда его магия станет не нужна.