Я докуривал на крыльце, когда дверь кабинета распахнулась, из нее вышла фельдшерица, окинула строгим взглядом мужичков, разом подавшихся к ней с вопросом: «Ну что? Ну как?».
— Ждите, товарищи, — отрезала Оксана Игоревна, огляделась по сторонам, увидела меня и еще строже произнесла. — Вы, товарищ, подойдите, пожалуйста. Нужна ваша помощь.
— Я? — уточнил у девушки.
— Да, вы, — подтвердила фельдшерица.
— Так, может, я на что сгожусь? — чуть развязно и с ухмылкой выдал кто-то из толпы. Оксана Игоревна даже бровью не повела, продолжая пристально смотреть в мою сторону.
Я потушил бычок, огляделся в поисках мусорки, не нашёл, зато обнаружил консервную банку, которую гости организовали под пепельницу. Выкинул бычок и направился к кабинету.
— Слушаю вас, — остановившись напротив девушки, выдал я.
— Пройдемте, — Оксана Игоревна резко развернулась, отчего коса ее взлетела и прошлась краем по моей рубашке.
— Ну, все, считай, увели учителя у наших девок-то, — хохотнул кто-то из компании.
— И хорошо, своим мало! Городские пущай с Городским! А наших неча отдавать. Вон Зинку-то не уберегли, теперя в другом селе будет врачица.
— Так и у нас же вона, молодуха. Лучше прежней.
— Неопытная, ага!
— Ниче, быстро научиться теть Маня подмогнет.
Теть Маня, она же Марфа Яковлевна, бессменная санитарка в местном фельдшерско-акушерском пункте. Не знал ее только ленивый. Пожилая санитарка по-матерински заботилась о каждом молодом специалисте, которого назначали на пост.
— Это да, теть Марфа она сама кого хошь вылечит!
— Вот у меня раз было…
Дальнейший разговор оборвался вместе с закрытой дверью.
— Чем помочь? — поинтересовался я.
— Подержите товарища, пожалуйста, приподнимите, надо перевернуть. Мне нужно осмотреть его спину, — холодным докторским тоном выдала инструкции товарищ Гринева.
«Ух, строгая, — улыбнулся я про себя. — Прям Снежная Королева. Боится, похоже, или переживает. Ничего, поддержим и растопим», — мысленно пообещал сам себе и фельдшерице.
— Ну что, тезка, давай будем переворачиваться, — подступив к пьяному Саньку, велел я, прикидывая, как получше перехватить пьяное тело.
— Почему тезки? — удивилась Оксана Игоревна, внимательно на меня посмотрев.
«Надо же, еще и внимательная», — мелькнула мысль. Фельдшерица стояла у меня практически над душой, потому пришлось улыбнуться и что-то ответить. «В который раз на одни и те же грабли», — выругался уже про себя за свою невнимательность.
— Почему тезка? — разыграл я непонимание.
— Мне сказали, вас зовут Егор Александрович, — пояснила девушка. — Егор и Александр это же ведь не близкие имена.
«Ух ты, и внимательная, и умная. Еще и красивая», — хмыкнул про себя.
— Ну, так он Саня, я Саныч для друзей, вот потому и тезки, — уверенно произнес я.- Раз-два, взяли. Опа! — я ухватил Санька за плечи и перевернул на живот, несмотря на пьяное сопротивление.
К нашему счастью, пострадавший находился в том состоянии, когда тело отяжелело от выпитого, голова плохо соображает, но сопротивление уже сошло на нет. Санек руками не махал, за меня не цеплялся, он даже разговаривать связно перестал, только мычал что-то неопределенное и время от времени звал какую-то Соньку. При этом несчастной неизвестной Соне доставалось в равной степени и любви, и ругани. Обзывал ее Санек то «любушкой-голубушкой», то «сукой Сонькой».
— М-да, какая страсть. Просто шекспировская, — пошутил я, укладывая пьяного пациента лицом в подушку, чтобы докторше было удобно осматривать спину.
— Пожалуйста, поверните ему голову, чтобы не задохнулся, — вежливо попросила фельдшерица.
Я молча пристроил голову Санька, как попросили, и остался придерживать пьяного товарища за плечи.
Оксана Игоревна задрала окровавленную рубашку, бегло кинула взгляд, прикусила губу, тихонько вздохнула, подняла на меня свои огромные глазищи и докторским тоном потребовала:
— Его надо раздеть, — тут же покраснела от собственной смелости. — Снять рубашку… Я не могу осмотреть полностью его спину.
— Надо так надо, — кивнул я снова ухватил Санька за плечи, придал пьяному сидячее положение и принялся стаскивать испачканную одежду с плеч.
— Не мешайте, пожалуйста, — попросил я, не оценив помощь фельдшерицы.
Девчонка на мгновение замерла, затем резко отступила от диванчика, на котором разместился пациент.
— Готово. Обратно уложить? — уточнил я.
— Да, — коротко бросила фельдшерица. — Спасибо.
— Было бы за что, — отмахнулся я.
Доктор приступила к осмотру, я по-прежнему стоял в головах Санька, придерживал его за плечи, чтобы не дергался, и любовался четкими уверенными действиями Оксаны Игоревны.
Фельдшерица принялась осматривать спину драчуна, местами повреждённую.
— Света мало, — пробормотала себе под нос девушка, склоняясь еще ниже над пациентом.
— Сейчас организуем, — откликнулся я. — Отойдите, пожалуйста.
— Зачем? — девушка вскинула голову.
— Чтобы ноги вам не отдавил, — пояснил я.
Фельдшерица отступила. Я ухватился за подлокотник диванчика, уперся и потащил мебель к директорскому столу, на котором стояла настольная лампа. Беглого взгляда хватило, чтобы понять: шнур короткий, до пациента не дотянется. На мое счастье, диван оказался вовсе не диваном, а обычной деревянной кушеткой, обитой зеленым сукном в цвет столешницы. Уж не знаю, может это такая случайность, а может и мебельный комплект, не разбираясь, но смотрелось вполне себе достойно.
Еще один рывок. И еще. Тяжелая, зараза, а с виду деревяшка деревяшкой. И все-таки намного легче. Ка бы стоял настоящий тяжелый диван, пришлось бы звать на помощь. Но даже сейчас я успел заметить, как встревоженно смотрит Оксана Игоревна на мои физические упражнения. Кушетка хоть и легкая, да груз на ней вполне себе приличный. Уж не знаю, за кого девушка больше всего переживает: за пациента, чтобы не упал, или за меня, чтобы не надорвался.
Последний рывок и тут неожиданно ножки кушетки издали жуткий скрежет. На него моментально отреагировали за дверью кабинете, через секунду в директорскую заглянула чья-то кудлатая голова, тут же исчезла и на пороге появился председатель.
— У вас тут все в порядке? — поинтересовался товарищ Лиходед.
— В полном, — заверил я, дотянув, наконец кушетку к столу. — Все хорошо.
«Откуда этот черт взялся? Когда фельдшерица меня позвала на помощь, председателя в коридоре не наблюдалось», — настраивая дампу для дальнейших врачебных процедур, подумал я.
— Вы кто, товарищ? — строго поинтересовалась Оксана Игоревна.
— Семен Семенович Лиходед, — улыбнулся от души глава колхоза.
— Вы — гость? Покиньте помещение, не мешайте осмотру, — распорядилась фельдшерица.
— Я председатель колхоза, Семен Семёнович Лиходед, — опешил от напора руководящий работник.
— Все равно. Покиньте кабинет. Вы мешаете осмотру, — приказала фельдшерица.
— А… — Лиходед бросил на меня взгляд, потом на докторшу, покрутил головой, хмыкнул и молча вышел.
— Круто вы с ним, — усмехнулся я.
— Посторонним нечего делать в процедурном кабинете, — на автомате ответила Оксана Игоревна. — Ой… — тут же растерянно ойкнула и посмотрела на закрытую дверь. — Это выглядело невежливо, ну да пусть. Работа превыше всего, — пробормотала фельдшерица себе под нос, явно не обращая на меня никакого внимания.
Честно говоря, я даже почувствовал себя живой мебелью. Ну да ладно, девчонка молодая, волнуется, первый рабочий день как никак. Точнее, вечер, да еще такой бурный.
На этом все разговоры закончились, и Оксана Игоревна приступила к осмотру пациента. За четкими уверенными движениями девушки было приятно наблюдать. Фельдшерица с моей помощью еще раз осмотрела Санькину спину, на этот раз более тщательно. Я подсвечивал сверху, взяв в руки настольную лампу.
Осторожно обработала спину пострадавшего, затем пинцетом принялась вытаскивать осколки из ран. К счастью пьяного Санька осколки оказались достаточно крупными, и не так много, как показалось по началу. Убрав все стекло, Оксана Игоревна снова обработала спину пациента и задумалась.
— Что-то не так? — поинтересовался у фельдшерицы.
— Все в порядке, — тут же ответила девушка, даже не глянув на меня.
Затем решительно залезла в свой медицинский саквояж, достала из него запакованный бинт и принялась химичить. Вскоре на порезы легли аккуратные небольшие тампончики, а затем Оксана Игоревна принялась заклеивать раны широким пластырем.
Я молча наблюдал за процессом, не комментируя и не встревая.
— Готово. Завтра на перевязку и на осмотр, — выпрямляясь, заявила фельдшерица.
— Ну, это вопрос не ко мне, — ответил я.
— А кому? Вы разве не товарищ? — удивился я.
— Нет, я случайный помощник, — улыбнулся девушке и задумался, кому передать информацию. — К кому? Даже не знаю. Наверное, к бедняжке Соне, про которую товарищ все время твердит.
— И где эта ваша Соня? Мне нужно ей дать рекомендации по уходу, — требовательно поинтересовалась Оксана Игоревна, собирая инструменты в саквояж.
— Понятия не имею. Уточним у товарищей в коридоре. Думаю, они в курсе.
— Хорошо, — деловито кивнула докторша, щелкнула замочком вместительной сумки, отряхнула подол халата, подошла к двери.
— Товарищи, кто родные товарища? Товарища Александра? — запнувшись на имени, строго поинтересовалась товарищ Гринева.
— Так эта… холостой он, товарищ фельдшери. Нету у него сродственников, чтоб там жена и прочее, — прокомментировал все тот же умник.
— Может, на поруки возьмёте? — пошутил еще один.
— Не шутите, товарищ, — еще строже заявила Оксана Игоревна, моментально вычислив шутника в поредевшей толпе. — Он зовёт какую-то Софью, она ему кто? Жена? Невеста? Может, сестра? — уточнила девушка.
— Подруга дней его суровых, — хохотнул все тот же языкатый гость. — Дружат они… Недавно…
— Ну, хорошо, а родители у товарища Александра есть? — настойчиво допытывалась фельдшерица. — Товарища необходимо перенести до