ния, каким бы он ни был могущественным и искусным».
В переводе на обычный язык это означает, что мы не можем быть уверены, что наши способности к рассуждению надежны, честны, корректны и достойны доверия. Как и прежде, в доказательство сего постулата Декарт приводит следующий аргумент. Если представить простой пример на сложение, такой как 2 + 3 = 5, то к получению ответа можно относиться двояко. Первый вариант: наши способности к рассуждению действительно надежны и эффективны, следовательно, расчеты будут верны. Второй вариант: злой демон из ада манипулирует нашим рассудком, и мы приходим к заключению, что 2 + 3 = 5 только потому, что демон вложил это нам в голову. Здесь мы получаем ответ вследствие обмана и полного отсутствия корректных рассуждений.
Итак, мы можем доверять собственной рассудительности только в том случае, если можем гарантировать, что второй вариант и ему подобные никогда не будут иметь места. Но это невозможно. Мы не можем утверждать, что наше чувство рассуждения надежно и целиком истинно – само по себе нет. Следовательно, мы можем полагаться только на прямые доказательства или опыт.
Да, невозможность доверять собственной рассудительности и мыслительным процессам может привести в замешательство. Если нельзя доверять собственным чувствам или мыслям, тогда в каком смысле можно считать, что наши взгляды на мир реальны или точны? Что может (если может вообще) обеспечить определенность, столь вожделенную Декартом? Именно подобный парадокс Декарт пытался разрешить.
И в завершение темы неопределенности, нехватки знаний и неизбежного невежества, которыми мы отягощены, давайте поговорим о философии Дао. Одна из самых известных притч (или мысленных экспериментов) «Сон бабочки» принадлежит китайскому философу Чжуан-цзы, который считается второй по значимости фигурой в даосизме после Лао-цзы. Он пишет, как однажды заснул и во сне увидел себя превратившимся в бабочку.
«Однажды я, Чжуан-цзы, увидел себя во сне бабочкой – счастливой бабочкой, которая порхала среди цветков в свое удовольствие и вовсе не знала, что она – Чжуан-цзы. Внезапно я проснулся и увидел, что я – Чжуан-цзы. И я не знал, то ли я Чжуан-цзы, которому приснилось, что он – бабочка, то ли бабочка, которой приснилось, что она – Чжуан-цзы. А ведь между Чжуан-цзы и бабочкой, несомненно, есть различие. Вот что такое превращение вещей!»
Проснувшись, Чжуан-цзы не знал, то ли он действительно мужчина, которому снилось, что он бабочка, то ли он бабочка, которой сейчас снится, что она человек. Неужели сон был настолько реален, что философ не мог увидеть разницы? А откуда он мог узнать, где сон, а где реальность? И способен ли на это кто-нибудь из нас?
То, во что мы верим, просто может быть неверно. По сути, наши чувства и способности к рассуждению могут нас обманывать. Если мы чувствуем что-то с невероятной определенностью (мы люди, а не бабочки)… что ж, подумайте еще раз.
Выводы
• Неопределенность – очень некомфортное состояние, которое наш разум никак не хочет принимать. Человеческий мозг в любом случае предпочтет конкретные ответы, мысли и даже догадки. Именно по этой причине мы спешим с выводами и жертвуем точностью ради скорости. Но если вы научитесь процветать, даже находясь в «подвешенном состоянии», в чистилище неопределенности, это непременно пойдет на пользу вашим мыслительным способностям, поскольку научит замедляться, проверять исходные допущения, отставлять в сторону эго и принимать конечный вывод: «Я не имею об этом понятия». Как только вы примете данную отправную точку, мир внезапно раскроется перед вами, потому что вы наконец-то слушаете и наблюдаете.
• Данная глава книги открывается мысленным экспериментом Платона под названием «Миф о пещере». В нем повествуется о пленниках, прикованных в пещере лицом к стене, и единственное, что они видят, это тени людей, животных и событий извне. Конечно, это не реальный мир – с нашего «наблюдательного пункта». Но для них тени – это все, они и помыслить не могут о существовании чего-то еще. Тогда встает вопрос: откуда мы можем знать, что собой представляет все, что мы видим вокруг? Это лишь тень или истинная форма и суть вещей? Людей? Нас самих? Примите тот факт, что восприятие по определению ошибочно, и попытайтесь все переосмыслить с нуля.
• Далее мы обращаемся к мысленному эксперименту, с которым вы уже знакомы. Он называется «Мозг в колбе» и отражает зеркально (или, скорее, с точностью наоборот) главную интригу фильма «Матрица». Что, если мы на самом деле просто мозги в колбах, наполненных некой жидкой субстанцией, обреченной всю жизнь подпитываться нутриентами и искусственными переживаниями? Как мы вообще можем увидеть разницу, пока нам не покажут тот самый чан в физической реальности? Но и тогда, как мы узнаем, что это видение истинно, не пропущено через фильтры, не подвергнуто цензуре? Ответ: никак. В том-то вся суть. Это лишь добавляет неопределенности даже в отношении нашей собственной природы. Что можно сделать? Опять-таки положить конец любым предубеждениям и подвергать все более тщательному анализу.
• Теперь переходим к «демону Декарта». Можно сказать, это шаг вперед, поскольку данный эксперимент по умолчанию исходит из возможности (то есть ненулевой вероятности), что вы одержимы демоном, который подталкивает вас к некорректным и ненадежным рассуждениям и аналитическим выводам. Что отсюда следует? Мы не можем доверять себе. Можно лишь рассматривать факты и отталкиваться от них.
• Наконец, мы знакомимся с короткой притчей – мысленным экспериментом китайского философа Чжуан-цзы «Сон бабочки». Если философу снилось, что он бабочка, и сон казался таким реальным, будто был не сном, а явью, кто возьмет на себя смелость сказать, что в своей нынешней жизни в человеческом обличье Чжуан-цзы не просто бабочка, которой снится, что она человек? Опять-таки, как можно быть уверенным даже в самом своем существовании? Вы уже знаете ответ и то, куда он должен направить ваше мышление.
Глава 3Природа бесконечности
Все мысленные эксперименты, с которыми вы познакомились на предыдущих страницах, позволяют тем или иным образом оценивать определенные области познания, что было бы невозможно осуществить ординарными методами.
«Кот Шредингера» дает возможность провести «эксперимент» и пронаблюдать результаты в том случае, когда одной из исследуемых переменных является само наблюдение. То же справедливо для теорий Эйнштейна и Ньютона. Аллегория с «Пещерой Платона» – это метафора для обсуждения и концептуализации именно тех вещей, о которых неизвестно как говорить, то есть в отношении которых мы полные невежды. «Проблема вагонетки» помогает пролить свет на нашу мораль, этику и ценности.
Мысленные эксперименты также помогают лучше усвоить и другие непостижимые концепции – к примеру, бесконечность.
В данной главе мы отдадимся магии мысленного эксперимента, которая направит нас на путь осмысления по-настоящему непостижимых идей о бесконечно малом, о бесконечно большом, о вещах, не имеющих ни начала, ни конца, о вечности. Возможно, вас одолеет искушение просто пожать плечами и спросить, какой смысл в попытках понять, что такое бесконечность. Но опять-таки, эта книга посвящена не решению парадоксов или головоломок, поставленных мысленными экспериментами. Цель этих размышлений – не разобраться в природе вещей, а воспользоваться странными новыми проблемами, чтобы отточить ментальное оружие, которое после этого станет лучше служить при распутывании мелких задачек повседневности.
Проникнувшись этим духом, зададимся вопросом: чему может научить нас размышление о беспредельном? Как можно развить гибкость и живость ума, тренируясь на подобных немыслимых мыслях?
Во-первых, как и в предыдущих примерах, мысленные эксперименты – наши помощники в деле расширения охвата и осмысления. Мы как будто бы цепко ухватываем трудные для концептуализации понятия и переносим их в более вещественной форме в мир повседневности, где можно рассмотреть их поближе. Делаем мы это с помощью метафор, аллегорий и сценариев «что, если». Мысленные эксперименты, с которыми мы познакомимся далее, могут показаться вам абстрактными и слишком мудреными. Но давайте спросим: какое практическое применение могут иметь навыки, которые вы приобретаете, анализируя предложенные абстракции?
Хороший мысленный эксперимент проливает свет на то, как мы пользуемся соответствующей терминологией, на концепции и допущения, которые мы принимаем как данность, на наши собственные «слепые пятна». Такие эксперименты способны причинять воистину танталовы муки, требуя двигаться все глубже и глубже в земли неизведанного, возможно даже, возбуждая в душе ощущение некого долга, чего-то мистического и поэтичного – но этот феномен мы будем исследовать уже в другой книге!
О чем вы думаете, услышав слово «бесконечность»? Как вы станете объяснять его смысл ребенку, представителю другого вида (если он способен вас понять) или пришельцу с другой планеты?
На протяжении истории человечества на этот вопрос давались разные ответы. Согласно Аристотелю, Вселенная конечна; и действительно, многие древние цивилизации считали ее весьма ограниченным местом – она могла уместиться в космическом яйце или на спине черепахи, закончиться в какой-то фиксированной точке горизонта или, например, на границе самых дальних звезд, видимых взору. Сегодня любому из нас кажется очевидным, что подобную точку зрения воспринимать проблематично. Однако философ Тит Лукреций Кар прославился тем, что первый выдвинул аргумент в защиту бесконечности Вселенной.
Копье расскажет обо всем
Аргумент философа именуется «Копье Лукреция». Суть его такова: если, как утверждает Лукреций, Вселенная конечна (или «имеет края»), тогда что произойдет, если кто-нибудь доберется до ее «крайних пределов» и метнет копье со всего размаху? Что будет? Вопрос далеко не гипотетический. Коль вы настаиваете, что Вселенная в самом деле имеет конечную точку, тогда вы наверняка уже проводили исследования, чтобы давать подобный ответ.