– Да? И как у него дар проявлялся? Что он умел вообще? – я пытался выстроить у себя в голове картину мира, и пока мне эта вырисовывающаяся картина категорически не нравилась.
– Телекинез! – синхронно выдохнули Шкет с Глистом, с какой-то даже завистью в голосе.
– Это из того, что мы сами видели. Может, что-то и ещё было. Какая-то защита ещё наверняка была, потому что при пропущенном ударе, который его раньше с ног бы сбил, он теперь даже не покачнулся и глазом не повёл, – продолжил Шкет. – А в том году, помню, вспыхнувший парень огневиком оказался, тоже неплохое умение. Он хоть и слабеньким был, но его тоже тут же Соболевы приобрели. Так что, может, и есть логика в том, почему девушек магов меньше. Всё-таки у них нет таких разборок, как у нас, – с драками и издевательствами.
Приобрели… Дьявол, меня даже покоробило от того, что меня тут как скотину могут просто купить. Не знаю, может, конечно, и круто клановым быть, но когда тебя покупают… Что-то мне подсказывало, что у ставших членами клана подобным способом жизнь тоже не сахар. Наверняка не хилый долг вешают на отработку. Не верю я в благотворительность. Да и члены клана по крови всегда будут на ступеньку выше купленных. Ну, если только одарённый не будет обладать какой-то сверхсилой, выделяющей его из основной массы.
Голова пухла от вопросов, но я решил не приставать пока с ними к соседям по комнате и попробовать сам найти всё в местном подобии интернета.
– Жирный, хорош уже в Глобалнете зависать. Перерыв заканчивается, на физкультуру пора. Форму не забудь надеть, – голос Шкета отвлёк меня от монитора.
Я вздрогнул, потёр устало виски и встал. Голова раскалывалась, пытаясь уложить полученные знания по своим местам. В общих чертах я начал понимать, куда угодил. Некая альтернативная версия моего мира. Даже год тот же, две тысячи двадцать первый. Страна – Российская империя, город – Москва. Вот только вместо президента – император Всероссийский Владимир IV Рюрикович.
Я, конечно, в том мире учился весьма так себе. Всё-таки атмосфера детдома не располагает к подвигам в учёбе, а там и в спортивный интернат попал. Сборы, тренировки, соревнования занимали большую часть времени. Но даже со своими ущербными знаниями я знал, что императоры у нас были Романовы, а Рюриковичи закончились то ли в пятнадцатом, то ли в шестнадцатом веке. На Иване Грозном вроде бы. Но это не точно. Я не уверен. Смутно вспоминался ещё какой-то то ли Дмитрий, то ли Лжедмитрий. Но это уже нюансы, в общем.
Кстати. Совпадение, или нет, но первые проявления дара у людей тут зафиксированы как раз при Иване Грозном. Правда, даром его далеко не сразу называть стали. Поначалу церковь на дыбы встала. Назвала всё это кознями дьявола и призвала казнить тех, у кого он пробуждался, но после того, как стало всё больше и больше появляться детей с даром в боярских родах, в семьях высших церковных деятелей, да что говорить, даже у сына Ивана Грозного, Фёдора, тоже проявился, свою позицию церковь спешно изменила и назвала это даром божьим. Возможно, не без давления со стороны властей. История об этом умалчивает.
Дар при этом бывал очень разным. Кто-то получал способность двигать предметы. То есть телекинез, по-нашему. Кто-то огненными шарами стал кидаться, кто-то – молнией, кто-то лечить смог, кто-то над растениями власть получил. Да много разных проявлений. Всех и не перечислишь. И на это всё накладывалось общее укрепление организма и долгожительство. Никто до сих пор так и не разобрался, с чем это связано, но у одарённых в несколько раз увеличивалась сила и в несколько раз повышалась регенерация организма. Полный набор, в общем. На любой вкус и цвет.
Ну и по силе одарённые разнились, конечно. Чем ярче была вспышка при инициации, тем выше стартовые возможности и потенциал. Для определения силы одарённого ввели специальные экзамены, при успешной сдаче которых присваивался очередной ранг.
Градация была следующей: ученик, адепт, воин, ветеран, магистр, мастер, виртуоз, архимаг. Архимагов, кстати, на данный момент было всего два. Один у нас, другой – в Китае. Оба уже достаточно пожилого возраста. Хотя для магов их уровня возраст уже не имел значения, как я понял.
Вообще, глубоко я пока не вникал. По верхушке только пробежался, так сказать. Все эти моменты с даром для меня пока были неактуальны. Тут бы выжить просто для начала. А то с моим новым телом у меня были глубокие сомнения, что мне удастся пережить следующую встречу с теми придурками.
Сказать, что предыдущий носитель был жирным, это ничего не сказать. При росте где-то сто семьдесят пять сантиметров весить порядка ста пятидесяти килограммов, если не больше, – это ещё ухитриться надо. И это ещё при том, что и лет-то ему всего ничего. То ли четырнадцать, то ли пятнадцать. Для того чтобы точнее сказать, надо бы в своё личное дело заглянуть. Правильно, в общем, его жиробасом тут все называют.
– Жирный, давай быстрее уже! Опоздаем ведь. Нам Гантеля тогда такой ад устроит… – Шкет, уже одетый в форму, в нетерпении топтался у входа, ожидая меня.
– Что ещё за Гантеля, – недовольно пропыхтел я, пытаясь натянуть на своё тело обнаруженную в шкафу спортивную форму. Дело, надо сказать, было не простым. Похоже, что с момента её покупки или выдачи прошло довольно много времени, и тело успело малость подрасти. Надеть-то я её в итоге надел, но… Спортивная форма в обтяжку на жирное тело – это довольно жуткое зрелище, скажу вам. Я сам себе был омерзителен, когда в зеркало посмотрел. Представляю, какая реакция будет у окружающих, когда они увидят меня, и не могу их за это осуждать. Срочно надо менять форму, причём я сейчас не про физическую, хотя и про неё тоже. Как будет свободная минута, пойду на поиски завхоза. А вообще, конечно, худеть надо. Вот только дело это не быстрое…
– Так физрук наш, – охотно просветил меня Шкет. – В принципе, нормальный дядька, но опаздывающих, халявщиков и прогульщиков жутко не любит. Так что давай в темпе уже.
– Да иду, иду. Это не так-то просто, на самом-то деле. Сам понимать должен, – я наконец закончил с переодеванием и потопал к выходу, медленно переваливаясь с ноги на ногу.
– Сам виноват! – неожиданно зло оборвал меня он. – Не хрен столько шоколада жрать! Все проблемы у тебя из-за него. Что ж у тебя за мания-то такая? Ради плитки шоколада на всё готов пойти. А теперь ещё и с Кирпичом себе проблемы на ровном месте нарыл из-за него. Как ты додумался-то вообще у него шоколад стащить? Жить надоело?!
– Да не помню я, – вяло огрызнулся я. Почему-то при мысли о шоколаде по телу пробежала какая-то сладкая дрожь, и нестерпимо захотелось хоть кусочек в рот положить… Как представил себе его вкус, так прямо чуть слюна не побежала… Твою мать! Это что сейчас было? Мне только шоколадозависимости тут и не хватало для полного счастья! Ну его на хрен. Так, надо перестать о нём вообще думать.
– Даже если украл, то и что теперь? Убить можно за плитку шоколада? Что за бред?!
– Ты просто не догоняешь. Не важно, что именно ты стащил. Тут дело в принципе. Во-первых, у своих красть – западло. Крысятничество, типа. А если даже воруешь, то будь добр не попадаться. А во-вторых, Кирпич тебя всегда терпеть не мог и по любому поводу цеплялся, а тут ты так шикарно подставился. И вообще. Завязывал бы ты уже с этой своей шоколадоманией. Уже прямо помешался на нём, честное слово.
– Завяжу, – мрачно ответил я. – С сегодняшнего дня всё. В завязке.
– Ну-ну, – явно не поверил мне Шкет и, неожиданно остановившись у вынырнувшей из-за поворота двери с надписью «Спортзал», открыл её проскользнул внутрь. Я последовал за ним.
– Ну что, жирдяй, сегодня тоже отмазываться будешь? – огромный лысый мужик с квадратными плечами сверлил меня насмешливо-презрительным взглядом. Я стоял перед ним по стойке смирно в строю и отчаянно потел. То ли в зале было душно, то ли тело таким образом реагировало на то, что с ним собираются тут сделать. – Что сегодня у тебя – понос, рвота, температура, головка болит, причём, нижняя?
Строй подхалимски заржал.
– Я готов к занятиям. Ничего не болит, – ответил я, спокойно глядя ему в глаза. Он на пару секунд замер, переваривая моё сообщение, и наконец отмер.
– Да у меня сегодня прямо праздник какой-то! Мало того, что в кои-то веки зарплату вовремя дали, так ещё и жирного погонять можно! Просто отлично! Внимание, класс!
Смешки тут же стихли, и все замерли.
– Бежим двадцать кругов для разминки. Напра-а-во! Бегом… марш!
Класс тут же рванул, ну и я следом за всеми… Хотел бы сказать, что побежал, но соврал бы. Ноги категорически отказывались передвигаться шустрее быстрого шага.
– Твою мать, Жирный! Это, по-твоему, бег? Да ты плетёшься медленней беременной черпахи! Ускорься!
Так и знал, что этот Гантеля до меня докопается. Надо будет узнать, кстати, как его по-настоящему зовут. А то сомневаюсь, что ему понравится, если я к нему так обращусь.
– Ты там оглох, что ли, жиробасина?! Быстрей давай!
– Не могу. Я и так на пределе возможного двигаюсь, – решил всё же ответить я, чтобы он, не подумав, что я его игнорирую, не придумал для меня чего-нибудь особенного.
– На пределе, говоришь? Да ты просто не знаешь своих пределов… Но ничего, скоро узнаешь… Лёха!
– Да, Пётр Сергеевич? – тут же отозвался сзади меня пацан, который обогнал меня уже на круг и теперь дышал мне в спину.
– Забеги в комнату спортинвентаря и принеси скакалку!
– Понял!
Я прям пятой точкой почувствовал, что ничем хорошим для меня эта просьба не закончится, и попытался ускориться. Без толку. Ноги упорно отказывались передвигаться быстрее. Я и так-то был уже на пределе. Не привыкшее к подобным нагрузкам тело уже отказывалось мне повиноваться. Сердце колотилось как сумасшедшее. Пот чуть ли не ручьями стекал с меня, заливая глаза, и добрался по-моему даже до задницы. Воздуха в груди отчаянно не хватало, и я чуть ли не задыхался уже. Ноги подкашивались. Ну на хрен. Надо перерыв сделать, решил я, собираясь сбавить ход до медленного шага, и тут мою жирную задницу ожгло таким огнём, что я чуть не подскочил и, возмущённо обернувшись, увидел прямо за собой этого Лёху со сложенной вдвое скакалкой в руке.