Он уже решил для себя, что убивать его не собираются, иначе попробовал бы уже освободиться. Детина в зеленых шортах, который снимал с него наручники, давал ему такую возможность, помимо своей воли, конечно. Полунин даже представил себе, как он бьет его коленом по яйцам, затем падает, повалив на себя, и вытаскивает у него из–за пояса пистолет. Напарник с «узи» стрелять бы не стал, побоялся бы угодить в приятеля. Владимир ни секунды не сомневался, что попал бы в него с такого расстояния… Теперь, конечно, было поздно об этом думать, но мысли сами крутились вокруг этого, напоминая об упущенной возможности.
Владимир начал размышлять, кому было нужно его похищать? Кто вообще мог осмелиться на это? Разборки с преступной верхушкой исполнительной власти города, закончившиеся около полугода назад полной победой Полунина и его товарищей, поставили его как бы особняком в этом сибирском городе. Никто из руководителей группировок – Полунин это знал наверняка – не решился бы на такой шаг даже под страхом смерти. Да и не нужно им устранять Полунина – они всегда могли обратиться к нему, как к третейскому судье, зная, что он всегда рассудит возникающие между ними споры по справедливости. Впрочем, устранять его пока никто не собирается. Тогда зачем его похитили и больше суток держат в этом сарае?
Неожиданно в его мозгу всплыл образ Лешки Меченого – вора в законе, исчезнувшего после того, как он не стал исполнять решения общего сходняка о совместной борьбе с продажными ментами. Неужели это он снова объявился и пытается свести с Полуниным старые счеты? У него мог быть зуб на Владимира. Полунин вспомнил, как этой зимой вместе с Фиксатым – Виталькой Мухиным – расстрелял несколько приспешников Меченого. Было за что: Меченый сам собирался кинуть Полунина на деньги. К сожалению, Лешке тогда удалось сбежать. Вернее, он вообще не приехал на «стрелку», видимо, почуяв неладное. Такие люди как звери – нюхом чуют опасность. После поражения в той войне он как сквозь землю провалился, даже квартиру свою бросил и залег где–то надолго. Правда, некоторые из контролируемых «синими» предприятий продолжали работать и, очевидно, приносили им какую–то прибыль, но перепадает ли с этого что–нибудь лично Меченому, Полунин мог только догадываться. В связи с заключением контракта с немцами и начавшейся реконструкцией «Нефтьоргсинтеза», контрольным пакетом которого владел лично Полунин, на него навалилось столько забот, что на поиски Лешки просто не оставалось времени. Нельзя сказать, что Владимир совсем забыл о существовании Алексея Белова, как в миру звался Меченый. Он пару раз поручал Батурину и Болдину разведать, где находится «лежка» вора в законе, но их поиски ничем конкретным не завершились. Выходило, что Меченого вообще может не быть в городе, в чем, правда, сам Полунин очень сомневался. Теперь же его сомнения подтверждались таким вот не слишком приятным для него образом. Придется начать поиски Меченого с удвоенной энергией. Естественно, после освобождения.
Под потолком вспыхнула тусклая лампочка, на двери снова клацнул замок. Вошли те же двое, в тех же самых нарядах, только у парня в шортах на этот раз в одной руке была глубокая тарелка, в которой лежал кусок копченой колбасы, большой ломоть белого хлеба и пара помидоров, а в другой – полуторалитровая пластиковая бутыль минералки, которая почему–то оказалась початой.
– Вставай! – Он подошел к Полунину и поставил провизию и воду прямо на пол, так как больше было некуда поставить.
Владимир поднялся и, догадавшись, чего нужно братку, протянул ему скованные руки.
– Догадливый, – усмехнулся тот, снял браслеты и сунул их в глубокий карман зеленых шорт. – Хавай давай, если хочешь, конечно, – добавил он.
– Давно откинулся? – Полунин посмотрел на его руку с вытатуированным перстнем.
– Три месяца, а тебе–то что? – ответил тот.
– Видно, снова захотел к хозяину, раз принялся за старое, – посмотрел на него в упор Полунин.
– Не твое дело, – огрызнулся парень, – а вот ты точно будешь париться на нарах, – добавил он и, не оглядываясь, вышел из сарая.
За ним попятился его напарник, держа Полунина на мушке своего «узи». Дверь снова заперли снаружи, но лампа осталась гореть.
Он с удовольствием поел и запил небогатый ужин минералкой. Вода почему–то показалась ему горьковатой, но он выпил почти всю, так как после еды пить захотелось с новой силой.
«Так какого же черта вам от меня нужно?» – подумал Полунин, вытягиваясь на душистом сене, пьянящий аромат которого заставил его задремать. Ему удалось еще раз открыть глаза, и, прежде чем провалиться в какое–то тягостное, липкое забытье, он увидел тусклую лампу, обрамленную радужным нимбом, словно голова святого, подвешенного за ноги.
* * *
Болдин сидел дома и пялился в ящик. Это был немецкий порнофильм, что–то вроде «Глубокой глотки». Несколько голых баб и мужиков трахали друг друга оптом и в розницу, стоя и лежа, безо всякого сюжета.
Славка нажал кнопку на пульте и отправился на кухню за пивом. На полдороге его застал телефонный звонок. Было около полуночи, но Славку это не удивило: бывало, что приходилось общаться с кем–то из приятелей и не в такое время.
– Слава? – узнал он голос Светланы.
– Да, я, – он сглотнул слюну. – Как дела?
– Володя не вернулся с работы, – с тревогой в голосе произнесла она.
– Значит, где–то задержался. Ты не волнуйся, никуда он не денется.
– Что–то неспокойно мне как–то, – не слушая его, продолжала Светлана. – Обычно он предупреждает, если задерживается.
– Может, злится на тебя из–за вчерашнего? – предположил Болдин.
– Но все равно, можно же позвонить. У него и мобильник не отвечает.
– Значит, действительно обиделся. – Славка кашлянул, прочищая горло. – Самое главное – не из–за чего обижаться–то.
– А ты не мог бы его поискать? – просительно произнесла Светлана. – Просто узнать, где он и как…
– Не думаю, что он воспримет это правильно, – задумчиво ответил Болдин. – Давай сделаем вот как. Если он не объявится через пару часов, ты мне перезвони.
Славка поговорил с ней еще несколько минут, пытаясь убедить, что все будет в порядке, а у самого в голове начали крутиться разные нехорошие мысли. Едва распрощавшись со Светланой, он набрал номер Батурина и попытался исподволь выяснить, не видел ли он Полунина сегодня и не знает ли, что он собирался делать вечером. Тот ответил отрицательно на оба вопроса.
– Ты знаешь этих его немецких друзей, – сказал Славка, – может, Иваныч у них завис?
Сам Батурин звонить немцам отказался, тем более в такое время, но телефоны Болдину продиктовал. Пришлось Славке делать это самому. Правда, он решил сначала дождаться звонка Светланы, надеясь, что Полунин все–таки объявится. Но тот не объявился. Впрочем, звонки к немцам тоже ничего не дали: никто из них на работе в воскресенье не был и Полунина не видел. Шульц, правда, заявил, что договаривался встретиться с Владимиром Ивановичем в девять вечера в кафе «Бригантина», чтобы обсудить кое–какие вопросы, но Полунин на встречу не явился.
– И ты не пробовал найти его?
– Нет, – просто ответил Шульц, – все–таки воскресенье. Я подумал, что он поехал к жене.
– Но он обещал приехать?
– Да.
– Так какого же черта!.. – Болдин бросил трубку и, нацепив майку, выскочил на улицу.
Проколесив по городу остаток ночи и начало следующего дня, Славка снова принялся обзванивать все места, где мог появиться Полунин. Но его поиски ни к чему не привели. Плюнув на условности, Славка побывал и у Светланы и некоторое время оставался у нее, успокаивая, как мог. К дому Болдин попал только к вечеру, выжатый, как половая тряпка. Нужно было хоть немного поспать, а потом с новыми силами продолжать поиски. Впрочем, Полунина искал не только Болдин. К поискам подключились все братки Батурина во главе с самим Николаем. Но и им не удалось найти не только Полунина, но и его машины.
* * *
Болдин был вымотан ужасно; сказывались бессонная ночь и суматошный день. Он вышел из машины, которую обычно оставлял тут же, во дворе дома, и двинулся к подъезду. Возможно, если бы не сильная усталость, он бы почувствовал опасность заранее, но и в этом случае ему, скорее всего, не удалось бы избежать своей участи, предначертанной судьбой–злодейкой. Набрав код, Болдин отворил дверь и шагнул в гулкую тишину подъезда. Быстро спустился лифт, и двери кабины распахнулись перед Славкой. Он нажал кнопку четвертого этажа, где находилась его квартира, и прислонился к стенке кабины, разглядывая в зеркале свое отражение. Большие внимательные глаза с лучиками морщин грустно глядели из–под полуприкрытых век. Щеки ввалились. Пот струйками стекал по вискам и большими каплями набряк на гладком лбу. Вспомнив о Светлане и невесть куда запропастившемся Полунине, Славка вздохнул и провел рукой по ежику русых волос. Вздох перешел в затяжной зевок, и когда двери лифта распахнулись, Болдин все еще стоял с открытым ртом и запрокинутой головой.
Он все же успел увидеть холодные глаза незнакомца, казавшиеся просто ледяными в такой изнуряющей жаре. По выражению этих глаз Болдин успел понять, зачем сюда пришел этот человек и кого он ждет. Деться Болдину было некуда. С трех сторон его сжимали пластиковые стенки лифта, а с четвертой незнакомец поднимал на уровень груди «ТТ» с навинченным на ствол глушителем. «Дурацкая смерть, мать твою», – даже не успев испугаться, подумал Славка. Он попытался все–таки уйти с линии огня, рванувшись вперед и вбок, но, словно уперевшись во что–то, замер на мгновенье и откинулся назад.
Незнакомец протянул свободную руку к лежавшему на полу лифта телу и прижал пальцы к яремной впадине клиента. Затем спрятал оружие и принялся обшаривать мертвое тело. Покончив с карманами, он открыл валявшуюся здесь же барсетку, кое–что вынул из нее и сунул в карман своего легкого пиджака.
Двери лифта загудели, пытаясь закрыться, но ноги мертвого Болдина, торчавшие наружу, не дали им этого сделать. Убийца выпрямился, еще раз взглянул на сделанную работу и начал не спеша спускаться вниз, на ходу снимая с рук тонкие хлопчатобумажные перчатки. Он слышал, как двери лифта с тупым упрямством пытаются закрыться, но это им никак не удается.