К вопросу “о полбе”
Ѣсть же давай мнѣ вареную полбу.
Полба — это не только каша из сказки Пушкина. Прежде всего, она один из видов пшеницы. Правда, пшеницы не совсем той, из какой печётся повседневный хлеб для российского стола. От неё полба отличается зерном, не отделяющимся от мякины при обмолоте. За что такое зерно называют плёнчатым, а соответствующие пшеницы — плёнчатыми или полбяными.
Названием “полба” просто невозможно было не заинтересоваться при попытке хоть немного разобраться в той неразберихе, что творится в переводе древнегреческих названий полбяных пшениц на русский и некоторые другие языки. Хотя бы уже потому, что в самом первом в истории переводе ветхозаветной книги Исхода с древнегреческого на славянский язык, полбяная пшеница ὀλύρα почему-то названа “житом”? Довольно странное определение, если учесть, что оно относится вообще к любому продовольственному зерну — от ржи до проса:
ЖИТО, Слав. зовется всякое сѣмя, яко рожъ, пшеница, полба, ячмень, овесъ, греча и просо, Греч. ситосъ... (Татищевъ, 1795)
Естественно, после первого знакомства возникает ряд очевидных вопросов: Существовало ли слово “полба” в русском языке изначально или появилось позже? А если позже, то когда? Какую из полбяных пшениц следует считать настоящей полбой? И так далее, так далее...
Казалось бы, что ответы на эти вопросы должны быть давным-давно получены и собраны воедино. Всё же полба рассматривалась как одна из основных продовольственных культур Руси-России, и выяснение подобных тонкостей позволило бы получить немало дополнительной информации о далёком прошлом.
Но молчит Русь, не даёт ответа.
По результатам поисков в сети создалось общее впечатление, что историкам и языковедам оказалось не по силам освоить минимальный объём сведений из области ботаники, а ботаникам не слишком понятна необходимость филологии. В результате вопрос с научными названиями полбяных пшениц серьёзно подзапутан даже в самых серьёзных работах XIX—XX веков.
К тому же, отсутствие понимания того, что полба конкретный вид плёнчатой пшеницы — у филологов общая норма, а профессиональные обоснования происхождения русского названия больше всего напоминают рассуждения Михаила Николаевича Задорнова[1]. Причём, если этимологические изыскания Михаила Николаевича имели ярко выраженный юмористический характер, то сведения о полбе подаются mit tierischem Ernst[2]. Хотя уровень аргументации примерно тот же.
Ниже рассказ о том, что в конце-концов удалось выяснить.
Об умеющей удивить полбе будет этот рассказ.
Преданья старины глубокой
Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой.
Культурных плёнчатых или полбяных пшениц существует три вида: однозернянка (Triticum monococcum), двузернянка или полба (Triticum dicoccum) и спельта (Triticum spelta). Каждая из этих пшениц имеет отличное от другой количество хромосом (соответственно 14, 28 и 42) и, конечно же, собственные морфологические особенности. К примеру, тонкий и рыхлый колос спельты невозможно спутать с колосом одно- или двузернянки (рис. 1).
Рис. 1. Колосья разных видов пшеницы и эгилопса: 1 — пшеница беотийская (Triticum boeoticum); 2 — пшеница однозернянка (Т. monococcum); 3 — часть колоса пшеницы однозернянки из археологических раскопок в окрестностях Эйслебена (ГДР); 4 — пшеница араратская (Т. araraticum); 5 — пшеница двузернянка, или полба (Т. dicoccon); 6 — пшеница твердая (Т. durum); 7 — пшеница польская (Т. polonicum); 8 — пшеница спельта (Т. spelta); 9 — пшеница мягкая, или летняя (Т. aestivum); 10 — эгилопс цилиндрический (Aegilops cylindrica) (из научно-поулярной энциклопедии “Жизнь растений”, 1982).
Из всех видов пшениц, полбяные — наиболее древние. Вот и название “полба” выглядит столь же древним как и сама Древняя Русь.
Между тем — это не совсем так. Или даже — не так совсем.
Дела давно минувших дней не оставили следов полбы в наиболее древних русских текстах. Удивительно, но полбы не оказалось в Старославянском словаре по рукописям Х-XI веков. Ещё более удивительным было то, что не оказалось полбы и в многотомном и фундаментальном Словаре древнерусского языка XI–XIV веков, а в дореволюционном Словаре древнерусского языка Срезневского, полба если и присутствует, то исключительно в виде церковнославянского пыро.
Нет полбы и в старославянско-греческо-латинском словаре Миклошича[3]. За “полача” следуют “поледити” и “полежати” (Miklosich, 1862—1865).
Наверное потому, что в преданьях старины глубокой, X–XIV веков, полба упоминалась исключительно как “пшеница” (пьшеница). На это, собственно, и намекает этимология названия:
Пшеница. Название этого растения образовано суффиксальным способом от пьшено — “пшено”.
Пшено. Общеславянское слово, являющееся страдательным причастием прошедшего времени от глагола пьхати — “толочь”. В буквальном смысле — “толченое”. (Этимологический словарь русского языка, 2005)
Кому-то объявление полбы пшеницей может показаться сомнительным. Но всё же исходное русское название обычной пшеницы невозможно связать с тем, что её, к примеру, могли толочь в ступе, превращая в подобие муки. Даже примитивная зернотёрка, в которой зерно растирается на большом камне камешком поменьше (рис. 2), гораздо производительнее любой ступы, не говоря уже о прогрессивных технологиях в виде вращательного жернова (Moritz, 1979).
Рис. 2. Древний Египет, 2500–2350 годы до н.э. Служанка, перемалывающая зерно. Музей изящных искусств, Бостон[4].
Причина иная. В отличие от легко вымолачиваемых зёрен обыкновенной пшеницы, большинство продовольственных зерновых культур имеют плёнчатое зерно, не отделяющееся от шелухи при обмолоте. Это не только почти забытая полба, но и ячмень, просо, овёс и другие. Да и у риса, который многим знаком только по именуемой рисом рисовой крупе, зерно тоже плёнчатое.
Основное назначение ступы с пестом как раз и состояло в шелушении такого зерна (Moritz, 1979). Шелуха отделяется в результате трения зёрен друг о друга. Кое-где использование этих инструментов сохранилось и в нынешнем, XXI веке. Полбу в ступе больше не толкут, а вот рис или, допустим, просо — почему бы и не да? Современные фотографии это подтверждают (рис. 3).
Рис. 3. Слева: шелушение риса, Бангладеш. Справа: шелушение проса, Сенегал, 2008[5].
Большую деревянную ступу с пестом вряд ли удастся отыскать в современной российской деревне, хотя чуть более сотни лет назад, такой инвентарь был жизненно необходим (рис. 4). Ниже — описание его использования в те времена, когда железный конь ещё не пришёл на смену крестьянской лошадке:
Ячмень кладутъ в ступу и бьютъ пестомъ, потомъ промываютъ; шелуха, не варимая желудкомъ, отлетаетъ: стала яшная крупа (Максимовъ, 1873).
С плёнчатым зерном полбы приходилось поступать точно также. Причём задолго до образования Древней Руси. Страбон, рассказывая о рисе, описывает сходство его очистки с шелушением полбы — толкут как полбу:
Жатва риса бываетъ около времени захода Плеяды, а толкутъ его какъ полбу (пер. Мищенко, 1879).
θερίζεσθαι δὲ περὶ δύσιν πληιάδος καὶ πτίσσεσθαι ὡς τὰς ζειάς (Strabo XV.I.18)
Ведь древнегреческое слово πτίσσω означает не только =толочь (Дворецкий, 1958), но и =шелушить, очищать от шелухи (Грацинский, 1878) .
Рис. 4. Технологии, проверенные временем. Слева: шелушение полбы, фреска из гробницы визиря Рехмира, Фиванский некрополь, 1504–1425 годы до н.э. Справа: очищение зерна в ступе, Воронежская губерния, 1908 год[6].
К тому же, раздробить зерно при его очистке в деревянной ступе не только сложно, но и нежелательно:
Alica fit e zea quam semen appellavimus. tunditur granum eius in pila lignea ne lapidis duritia conterat (Pliny XVII.112)
Крупа-алика делается из полбы, которую мы называем семен. Толкут её зерно в деревянный ступе, не растирая твердостью камня
Оставшееся целым зерно проще отделить от шелухи — отвеять или, как сказано выше, промыть.
Остаётся вопрос. Если пшеницей называть полбу, то как же тогда быть с названием обычной пшеницы, которую в этот период тоже выращивали (Кирьянова, 1979). В принципе, разницы никакой — зёрно голозёрной пшеницы внешне почти не отличается от шелушёной полбы. Как выглядит очищенная полба — можно оценить по фотографии ниже (рис. 5).
Рис. 5. Колосок и шелушёные зерна полбы[7].
Отсутствие разделения названий обычной пшеницы и полбы в письменных источниках Руси X—XIV веков даже не намекает, а внятно заявляет о некогда явном преобладании плёнчатой пшеницы перед голозёрной в структуре посевов.
Особенно познавательно то, что упоминание о подобном соотношении сохранилось в самом раннем источнике славянской письменности — переводе с греческого языка библейской книги Исхода (Исх. 9:32), который связывают со славянскими просветителями Кириллом и Мефодием:
пшеница же и҆ жито не и҆згыбнета по́знд̑ы бо бѧ́ше· (Острожская Библия, 1581)
ὁ δὲ πυρὸς καὶ ἡ ὀλύρα οὐκ ἐπλήγησαν, ὄψιμα γὰρ ἦν.