В этом переводе, греческая плёнчатая пшеница ὀλύρα стала “житом” — славянским словом, означающим название вообще всякого зерна — и упомянутой тут же пшеницы, и полбы, и ячменя, и даже проса. Причина очевидна. Подобные переводы требуют обязательной адаптации. То есть должны быть понятны местной аудитории без дополнительных пояснений. Это предполагает некоторые условности. В данном случае, по причине заметной разницы с Древней Грецией в использовании названия “пшеница”. Хотя житом у славян могло быть всякое зерно, но существует важное уточнение. Такое зерно непременно должно быть основной местной продовольственной культурой или одной из них.
Именно такое определение жита было в России XIX века, где пшеницу сменяла к северу более холодостойкая рожь, а ещё севернее — ячмень:
Согласно этому природному дѣленію нашей родины на три царства: пшеничное, ржаное и яшное, народъ нашъ изъ всякаго зернового немолотаго хлѣба называетъ ж и т о м ъ, какъ главнымъ жизненнымъ подспорьемъ, пшеницу въ пшеничной странѣ на югѣ, рожь — в аржаной, на востокѣ, и ячмень по всему сѣверному краю Россіи (Максимовъ, 1873).
Потому-то полба у Кирилла с Мефодием стала житом — культурой более важной, чем пшеница обычная, голозёрная.
На территории будущей России культура полбы (Т. dicoccum) была известна еще в V в. до н.э., на Таманском полуострове — в древней Фанагории (Культ. фл. СССР, 1979). В III—II тысячелетиях до н.э. полба-двузернянка повсеместно была наиболее распространенной культурой. Ее следы встречаются очень часто и зафиксированы почти на всех поселениях. Это позволяет считать двузернянку основным растением, употреблявшимся в пищу (Энеолит СССР, 1982).
Более того, в результатах археологических исследований поселений Трипольской культуры на Украине, какая-либо голозёрная пшеница вообще не указана. Среди находок — полба, иногда с примесью отдельных зёрен однозернянки, и ячмень. Хотя в Болгарии того же периода, кроме однозернянки и полбы, отмечены голозёрные пшеницы — твёрдая (Triticum durum) и карликовая (Triticum compactum) (Janushevitch, 1978).
Полба и в дальнейшем занимала в посевах приоритетное положение по сравнению с голозёрной пшеницей. Образец из обугленных колосков и зёрен, взятый в погоревшем амбаре VII века на раскопках Старой Ладоги, показал соотношение 4 к 1 в пользу полбы:
Анализ показал, что 80% содержимого представляет собою обугленные, но хорошо сохранившиеся колоски пшеницы-двузернянки, иначе полбы (Тr. dicoccum Schübl.), напоминающие наши современные поволжские формы (типа volgense Flaksb.). Остальные 20% составляют обугленные зерна мягкой пшеницы (Tr. vulgare Vill.) (Якубцинер, 1955)
Ранние земледельцы не просто так отдавали предпочтение культуре, переработка которой в пищу — значительно более сложный процесс, чем в случае голозёрной пшеницы. В условиях примитивной агротехники — без внесения удобрений, пестицидов и так далее — голозёрная пшеница ничуть не урожайнее плёнчатой (Sallares, 1993). Популярность полбе и её преимуществу перед обычной пшеницей придавала возможность получения гарантированного урожая, в меньшей степени зависящего от капризов погоды, прежде всего от засухи:
Полба уступчивѣее пшеницы и терпѣливѣе ея. Изморозь ее очень не пугаетъ, не боится она и засухи, а замѣчаютъ даже такъ, что в самое сухое время она можетъ расти отлично, тогда какъ рядомъ посѣянная пшеница-сестрица погибаетъ (Максимовъ, 1873).
От российского упоминания XIX века, ничем не отличается куда более раннее упоминание о выносливости полбы, сделанное Плинием Старшим:
ex omni genere durissimum far et contra hiemes firmissimum. patitur frigidissimos locos et minus subactos vel aestuosos sitientesque (Pliny XVIII.83).
Среди всех видов [пшеницы], самая выносливая и зимостойкая — полба. Терпит она холоднейшие и плохо возделанные земли либо жаркие сухие.
У прочих полбяных пшениц имеются не менее полезные достоинства.
Способность однозернянки противостоять заморозкам и ржавчине, а также тот факт, что она может расти без удобрения на очень бедных песчаных и каменистых почвах, где не растет другая пшеница, делают её привлекательной для жителей бесплодных горных районов (Percival, 1921). В то же время к засухе, особенно воздушной, культурные однозернянки приспособлены слабо (Культ. фл. СССР, 1979).
Спельта — самый зимостойкий вид пшеницы. Так, в Германии, после зимы 1900—1901 годов, 38,1% или около 726 400 га посевов озимой пшеницы пришлось запахать до середины мая 1901 года из-за ущерба, нанесенного морозами, тогда как спельты погибло всего 0,9% посевов или примерно 280 га (Stoll, 1912). Однако устойчивостью к засухе, характерной для полбы, спельта не обладает (Jasny, 1944).
Полбяные пшеницы подавляюще конкурировали с пшеницей обычной в далёком прошлом. Вот только отсылок к названию “полба” в древнерусских письменных источниках X—XIV веков не нашлось. Тогда как этимология названия “пшеница”, связанного со словом “толочь”, говорит о том, что под этим названием исходно подразумевалась именно полба.
После премьеры
Путешествие в тысячу ли начинается с одного шага.
В старорусских текстах полба впервые выходит на сцену только во второй половине XV века. В интереснейшем документе — прибавлениях к Уставу о резах[8] из списка Пространной Русской Правды[9]:
О полбе немолоченои. А полбы немолоченые 15 копен, а на то прибытка на одно лето 7 копен, а на всю 12 лет в той полбе прибытка 1000, 700 и 50 копен (пер. А. А. Зимин, 1952).
Рис. 6. О полбе немолоченой. Титул Правды Русской и фрагмент страницы из Толстовского списка Софийской летописи. 70-е годы XV века[10].
Название “прибавления” дано Карамзиным, первым упомянувшим о них в Истории Государства Российского. Прибавления, содержащие некие математические расчёты количества зерна или скота, наиболее важная отличительная особенность Карамзинского извода. Вставной характер дополнительных статей не подлежит никакому сомнению, так как эти статьи отсутствуют в других изводах Пространной Правды (Тихомиров, 1941).
Кроме примера с немолоченной полбой, её название присутствует в примере с немолоченым житом:
О немолоченом жите. А немолоченое жито метано на две копны 3-я; молоченое жито метано на две 3-и половник на годъ. А на всю 12 лет ржи и полбы 7 000 копенъ и 600 копенъ, а молоченого жита и овса и ячмени полчетвертысячи половникъ и половникъ 70 и 4 половникы; а всего того кунами 170 000 гривенъ и 9 000 гривенъ и 300 гривенъ и 90 гривенъ и 4 гривны и 30 резанъ и резана (пер. А. А. Зимин, 1952).
Судя по словам — “а молоченого жита и овса и ячмени” — “житом” (основными продовольственными культурами) там и тогда считались только рожь и полба. Причём количественно, значение полбы указано на порядок меньшее, чем ржи.
Удивительно, но пшеница в этих самых прибавлениях вообще не упоминается:
В этом документе сказано о полбе и ничего нет о пшенице. Нет ли здесь порчи текста? (Кочин, 1965)
Да и в Краткой Правде Ярослава, в статье “О вирах”, о пшенице говорится в форме — “п’шено” (Греков, 1940), предполагающей очищенную (толчёную) полбу, а не пшеницу обычную, голозёрную. Тогда как в научной литературе, среди полевых культур Киевской Руси не упоминается уже полба. Только мягкая и твёрдая пшеница (Синская, 1969).
Так что вопрос о том, какой пшеницы выращивалось больше — плёнчатой или голозёрной, по-прежнему остаётся открытым.
По особенностям почерков и водяным знакам бумаги, все известные списки Карамзинского извода датируются концом XV—началом XVI века. Стало быть тем временем, когда Иван Васильевич, по прозванию Великий, становится государём всея Руси (с 1462 по 1505 год). Бюрократии крепнущего русского государства наконец-то потребовалось однозначно разделить в учёте зерно голозёрной и плёнчатой пшеницы.
Можно добавить, что упоминание ржи в прибавлениях, а также количественное соотношение — рожь-полба, намекает на земли значительно севернее Киева.
Несмотря на состоявшееся появление полбы в письменном источнике XV века, доступные документы следующего века удивили неожиданной стерильностью. Пшеница в текстах разного назначения встречается постоянно. Оставить сообщение о полбе никто не удосужился. Удалось лишь выяснить, что Посполитой могла быть не только Ржечь[11], но и мука́: “... муки пшеничные и посполитые...” (Рус. Ист. Библ., 1914).
С некоторой долей условности, к использованию слова в XVI веке можно отнести упоминание полбы при описании дороги от Бахчисарая до Кафы из пояснительной записки к карте Московского государства и окрестностей его — в Книге [к] Большому Чертежу:
А у Татаръ во всѣхъ деревняхъ пашни пашутъ, а сѣютъ пшеницу, ячмень и [да] полбу. (Книга Большому Чертежу, 1838)
Необходимость указания на условность времени упоминания связана с тем, что данный источник известен только в виде списка 1627 года, обновлённого и дополненного по указу царя Фёдора Михайловича. Хотя уведомление в начале списка, “сдѣлана роспись въ Розрядѣ при прежнихъ Государяхъ”, всё же позволяет отнести этот документ к XVI веку.
Однако, даже примерный год составления оригинала по таким исходным данным определить невозможно. Разные источники выделяют разных государей и, соответственно, разное время создания.
Татищев, ссылаясь на слова епископа суздальского Симона, называет инициатором составления карты Ивана Грозного: