– Заклинание, – честно ответил двоечник.
– Нехорошо, – Злост Простудилис покачал головой и под его взглядом Арс ощутил, как останавливается сердце. – Отнесите его туда, где взяли, а потом отправляйтесь на задний двор. Там господину Схуксу, нашему садовнику, очень нужны рабочие руки… и другие части тела. Вы меня поняли?
Студенты дружно изобразили судорожный кивок, вокруг ушей Тили-Тили залопотал потревоженный воздух.
– Тогда идите.
Арс повернулся, как солдат на параде, и деревянным шагом вышел в коридор. За ним последовали остальные.
О том, чтобы ослушаться и удрать, никто из студентов даже не подумал.
Весеннее солнышко отражалось от шлема Лахова, и застывший посреди улицы лейтенант напоминал маяк для мышей.
– Чего это он? – спросил Дука Калис, глядя на бледное лицо командира, на его странно поблескивающие глаза.
На месте Лахов простоял с полчаса, с того момента, как стражники вышли из «Потертого уха», где утренней кружкой пива отметили наступление очередного дня.
– Думает, – с уважением ответил Васис Ргов и шмыгнул носом.
Сам он думать не умел.
Мимо сновали горожане, кое-кто с интересом поглядывал на лейтенанта, а одна предприимчивая дамочка попробовала развесить на нем белье для просушки. Попытка была доблестно пресечена сержантами.
– Вот, – проговорил Лахов на сорок третьей минуте стояния. – Ну что, пойдем?
– Куда? – спросил Калис, прикидывая, не зарядить ли дополнительные арбалеты в сапогах.
– В веселое заведение мадам Передур, что на Пустопорожней улице.
Вопрос «Зачем?» Ргов не задал, но ухитрился изобразить его на лице, так что лейтенант не смог не ответить.
– Искать демона, – сказал он.
Калис решил, что идея с дополнительными арбалетами была не такой уж плохой.
– Но он же там был вчера, – сказал Ргов. – И мы не знаем, где он сейчас. У нас больше нет этой… ынстукции.
Лахов собрал весь яд, имеющийся в организме, и направил его в район языка.
– Ты что, предлагаешь отправиться к Пифии и сказать: «Ой, извините, мы потеряли вашу бумаженцию». Как ты думаешь, что она сделает?
– Наорет, – предположил Ргов.
– Проклянет, – заявил куда более мрачно смотрящий на жизнь Калис.
– Или ты хочешь пойти к Большому Джиму и сообщить ему, что мы не можем найти типа, порезавшего его парней?
При упоминании Большого Джима на улице стало несколько тише.
– Нет, – честно признался Васис.
– Тогда пойдем.
Неспешным шагом, придуманным специально для патрулирования города и погонь за действительно опасными преступниками, Торопливые зашагали в сторону Грязного моста.
Калис на ходу подпрыгивал, норовя взвести лежащие в сапогах арбалеты.
В веселом заведении мадам Передур стражу, честно говоря, не ждали, хотя в этот час там не ждали вообще никого.
На стук никто не подумал открывать, и тогда Лахов постучал вторично, используя для этого здоровенные и мозолистые кулаки Калиса. Двухэтажное строение опасно закачалось, с крыши посыпалась труха, а доносящийся изнутри равномерный храп неохотно прервался.
– Считаю до одного – и начинаю стрелять, – сообщил изнутри голос, отдаленно похожий на женский.
– Только попробуй! – рявкнул Калис, почувствовавший себя в родной стихии, и в руках его оказалось по арбалету. – Это стража! Всем встать лицом к стенке, руки за голову! Молчать и бояться!
– Чего вам надо? – дверь приоткрылась, явив лицо, которое поэты лет тридцать назад сравнили бы с луной.
К лицу прилагалось несколько квадратных метров полупрозрачной ткани, под которой что-то колыхалось.
– Э… мы разыскиваем, – Лахов отодвинул Калиса в сторону и, стараясь не смотреть на это самое «что-то», шагнул вперед, – одного типа… Есть данные, что он вчера побывал у тебя.
– Много кто у нас был…
Мадам Передур не любила утро и старалась проводить его в уютном логовище из одеял и подушек. Яркий и беспощадный солнечный свет что-то делал с ее внешностью такое, с чем не могли справиться лучшие притирания.
К вечеру внешность вновь становилась такой, как надо, и мадам Передур оживала.
Но сейчас, когда солнце еще не добралось до зенита, она чувствовала себя несколько мертвой.
– Он не совсем обычный де… – Ргов вовремя прикусил язык, – человек. Вы не могли его не запомнить.
– А почему я должна отвечать? – лениво поинтересовалась мадам Передур.
– Если ты промолчишь, то я сообщу Большому Джиму, что ты отказалась ему помочь, – сказал лейтенант.
– Убедительный аргумент. Ну, был у нас вчера один тип, – мадам Передур украдкой вздохнула, – но он пропал так странно, что я решила, что он маг. Исчез из комнаты на втором этаже.
Что в этой комнате он находился не один, мадам решила не уточнять.
– Ты сможешь его описать?
Хозяйка веселого дома задумалась и через пару минут вынуждена была признать, что облик вчерашнего гостя в памяти не задержался.
– Высокий, черный, – сказала она. – Все.
– Может быть, твои девочки его запомнили? – сделал последнюю попытку Лахов.
– У них плохая память на лица.
– А давай их допросим! – предложил Ргов.
Мадам Передур смерила его взглядом, пройдясь от стоптанных сапог до слегка помятого на макушке шлема, и спросила:
– А ты точно выдержишь этот допрос, парень?
– Ну… это… я… – Ргов зарделся майской розой.
– Если что, мы сбегаем до речки, – пришел на помощь подчиненному лейтенант Лахов. – Тут недалеко. Понюхаем, чем от нее пахнет. Это здорово прочищает мозги и отбивает вожделение…
– Да уж, трудно вожделеть, когда тебе хочется блевать, – мадам Передур отступила, освобождая дверной проем. – Заходите.
Изнутри веселый дом напоминал кладбище старых вещей. Тут обитали запахи прогорклого жира, женских притираний и крови. Водились стада древних, продавленных диванов, под яркими обивками похожих на крашеных старух. Стены украшали слегка подранные гобелены.
Пыль плодилась и размножалась в огромных количествах.
– Садитесь, а я разбужу девочек, – сказала мадам Передур, пока Ргов героически сражался с приступом чихания.
– Ох, да помогут нам боги, – пробормотал Лахов, выискивая среди диванов такой, что выдержал бы касание могучей задницы Калиса.
Первой в зал спустилась Большая Зизи, похожая на рельефный холм, закутанный в несколько сшитых вместе парусов. За ней появилась Неистовая Марта, одарившая стражников взглядом, от которого все трое покраснели, как угодившие в кипяток раки.
Допрос начался, а через полчаса Лахов осознал, что окончательно запутался.
Виной тому стали не только зазывно хихикающие и строящие глазки девицы, а еще и их показания.
Одни говорили, что загадочно исчезнувший незнакомец был голубоглазым блондином, другие утверждали, что черноглазым брюнетом, третьи с пеной у рта доказывали, что волосы у него были рыжие.
Все сходились лишь в одном, что росту он был высокого.
Лейтенант почувствовал, что голова его готова закипеть, как поставленный на горн чайник.
– Так, – сказал он. – Хватит! Спасибо, дамы, вы оказали помощь закону, но нам пора идти…
– Заходи еще, красавчик, мы окажем такую помощь, что мало не покажется, – сладко промурлыкала Неистовая Марта.
Другие девицы захихикали, Лахов покраснел бы еще, не будь он и так краснее помидора.
– Мы идем, – сказал лейтенант, вставая с дивана и хватая за руку Ргова, по подбородку которого текли слюни, а взгляд был затуманенным, как у любителя опиума. – Калис, за мной, шагом марш!
Выбравшись на улицу, Лахов с наслаждением вдохнул отдающего тухлятиной городского воздуха и поволок подчиненных к реке – приводить в нормальное (насколько это возможно для стражника) состояние.
Книга задергалась, Скрытный выругался и прижал ее коленом к полу.
Поняв, что сопротивление бесполезно, «Гремуар жесткого калдавства» издал зловещий скрежет и затих.
– Вот так-то лучше, – маг почти ласково огладил черную обложку, украшенную зубастыми мордами, и открыл книгу.
С первой же страницы ему в лицо прыгнуло что-то оскаленное, злобно верещащее.
– Но-но, не балуй, – проговорил Скрытный, отмахиваясь от видения. – А не то у меня туалетная бумага закончилась…
Магический фолиант в ужасе содрогнулся, и язычок закладки втянулся под защиту переплета.
Страницы шелестели, мелькали на них яркие картинки, изображающие демонов в самых разных интересных позах. Скрытный хмурился, сердито бурчал что-то под нос, и продолжал терзать книгу.
Ночью, когда демон ушел, маг повторно изучил круг вызова, поскреб голову и полез в собственную библиотеку, надеясь отыскать способ подчинить Апполинария Матвеевича, не используя для этого заклинательные круги.
Сейчас в щель между маскировочными шторами струился яркий полуденный свет, библиотека превратилась в раскиданные по полу фолианты, а новых идей так и не появилось.
– Что вы делаете, учитель? – спросил ухитрившийся войти бесшумно Тадеуш. – И кто разгромил дом? Там все перевернуто, печка разобрана по кирпичикам, а ворота выломаны.
– Один гость, – ответил Скрытный и раздраженно отшвырнул «Гремуар жесткого калдавства».
Тот затрепетал страницами и мягко приземлился на кучу собратьев.
– Приберись тут, книги в шкаф сложи, – проговорил маг, поднимаясь с пола. – А мне нужно нанести визит. Хотя сейчас для него слишком рано… Пойду лучше спать, разбудишь меня ближе к вечеру.
Даже великим черным магам нужно отдыхать, и Скрытный не собирался опровергать эту истину.
Зевая, он удалился.
– Вот так всегда, – Тадеуш взглянул на книги, те посмотрели на него в ответ с явным злорадством. – Как отчет какой писать или мусор убирать – мне, а вся слава ему достается…
И, вздохнув так жалостливо, как способен только ученик колдуна, он отправился за метлой.
Ею очень удобно загонять в шкаф магические книги.
Мили-Пили-Хлопс, бог войны, не пользовался в Ква-Ква особенным почетом, так как горожане открытому бою предпочитали обман, обвес, обсчет и другие бескровные способы победы.