Арс даже перестал чесаться.
– Ахой! – донесшийся сверху крик заставил студентов поднять голову, а Васю – испуганно зажмуриться.
На краю обрыва, под которым проходили путники, подпрыгивал и размахивал руками человек.
– Чего тебе? – гаркнул Рыггантропов.
– Вы кто-о-о-о? – донесся сверху вопль.
– Путешественники! – отозвался двоечник, не обращая внимания на отчаянные знаки Арса.
– Отлично! – провопил незнакомец и, без тени сомнения шагнув на склон крутизной градусов в семьдесят, принялся спускаться.
Камушки летели у него из-под ног.
– Ничего себе, – сказал открывший глаза Вася. – Почему он не падает, интересно?
– Дети гор, – невнятно отозвался Арс.
Когда человек спустился ниже, стало видно, что он рыж, по пояс гол, мускулист и загорел, а ниже облачен в клетчатую юбку, национальную одежду обитателей Лоскута Низкие горы.
– Здорово! – незнакомец дружелюбно вскинул руку. – Я Конор Бухлаод из клана Бухлаодов! Остаться должен только один!
– Это в каком смысле? – пролепетал Арс.
– Таков боевой клич нашего клана. – Конор горделиво распрямился. – Когда все пьют, на ногах остаться должен только один! Так что пойдемте.
– Куда, в натуре?
– Пить, – на наглой рыжей роже горца проступило недоумение. – У нас в поселке сегодня праздник, вчера удалось угнать черного козла у клана Опойсонов. А что за праздник без гостей? Меня и отправили, чтобы я кого-нибудь нашел.
– Козла? Праздник из-за козла? – Арс ощутил, как глаза его выпучиваются.
– Это очень знаменитый козел, – пояснил Конор. – Ну что, идем? Наша деревушка тут неподалеку, – он махнул рукой в сторону обрыва, – пару горушек перескочить да через ущелье перебраться.
Тили-Тили неодобрительно засвистел.
– Я туда не влезу, – мрачно заявил Рыггантропов. – Я, типа, не скалолаз.
– Ничего, это просто, – сказал Конор и улыбнулся так заразительно, что заготовленные возражения мгновенно покончили с собой.
Рыжий горец излучал такой энтузиазм, что карабкаться за ним по отвесным скалам казалось самой легкой и приятной на свете штукой.
Студенты и Вася сами не заметили, как преодолели половину исключительно крутого склона.
Арс старался не смотреть вниз и не думать о том, чем именно он занимается. Тили-Тили уважительно посвистывал, Вася карабкался по горам с видом едва проснувшегося зомби, и даже Рыггантропов показывал чудеса ловкости.
Не успели они испугаться, как пришли.
Поселок клана Бухлаодов напоминал большую, вонючую и густо населенную мусорную кучу. Дома, выстроенные из камня, отличались от загонов для скота лишь наличием крыш, там и сям торчали врытые в землю колья с насаженными на них черепами.
– А, это, типа, головы самых сильных врагов, – тоном знатока заметил Рыггантропов.
– Нет, – Конор рассмеялся. – Это могилы славнейших воинов клана. Их хоронят рядом с домами, чтобы ощутить поддержку предков.
– А черепа надевают на колья, чтобы предки, в свою очередь, тоже ощутили поддержку?
– Чтобы они могли смотреть на нас.
Около каждого из кольев стояла деревянная или костяная кружка и лежало оружие – мечи, луки и стрелы, топоры. И все предметы выглядели так, словно ими пользуются каждый день.
В центре селения, на открытой площадке, где горели несколько костров, злобно оглядывался привязанный к столбу черный козел, такой большой, что на нем мог бы прокатиться тролль.
Вокруг костров слонялись такие же мускулистые, как Конор, люди с кружками в руках. Хмельным и жареным мясом от них шибало на километр. Рядом с козлом драл струны похожего на доску с дырочками инструмента величественный седобородый тип в плаще из обрезков шкурок.
– Это великий певец О’Пил, – сообщил Конор с благоговением. – Он воспевает наш подвиг!
Арс прислушался.
– И кишки его выпали наземь! – орал старик, перемежая слова взвизгом мучаемых струн. – И пролилась кровь! А затем меч с хрустом перерубил ему ребра! И пролилась кровь! Потом сломалась малая берцовая кость! И пролилась кровь!
– А чего он все про кровь, в натуре? – осведомился Рыггантропов.
– В хорошей песне всегда должно быть сказано про кровь, про кишки и про меч…
Тут Конора и тех, кого он привел, заметили. Из толпы выступил лохматый мужик, юбка которого, с трудом сходящаяся на огромном животе, была оторочена желтой полосой.
– Кого ты пригласил к нам? – спросил мужик, потрясая кружкой и вращая глазами. – Что за юношей доблестных и видом приятных?
– Это гости, – сказал Конор. – Они рады выпить с нами в честь похищения черного козла у зловредных Опойсонов. А зовут их…
– Вася…
– Рыггантропов…
– С-с-с-с!
– Он – Тили-Тили, а я – Арс.
– Ха-ха! – возликовал толстяк. – Выпейте же с нами лучшего горского вискаса, чтобы души ваши возвеселились!
Непонятно откуда появилась девушка с подносом, на котором стояли четыре кружки.
Девушка улыбалась, а в кружках колыхалась темная, пахнущая дымом жидкость.
– Э… – сказал Арс. – Но за нами гонятся свирепые враги. Мы…
– Мы их убьем! – уверенно заявил толстяк. – Сегодня выпьем, а завтра убьем!
– И прольется кровь? – уточнил Арс, понимая, что деваться некуда, и взял с подноса одну из кружек.
– Именно, – радостно кивнул обладатель желтой оторочки. – Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна!
Скандирование толстяка подхватили прочие Бухлаоды, и Арс поднес кружку к губам.
Через пять минут гости и хозяева сидели вокруг пахнущего дымом костра, жевали жесткое, пахнущее дымом (как и все остальное в поселке) мясо, а О’Пил исполнял новую (пахнущую дымом) песню.
От старой она отличалась мало.
– И обрушил он сверкающий меч! Череп лопнул, и брызнули мозги! И пролилась кровь! Затем он нанес горизонтальный удар второму врагу, тот поскользнулся! И пролилась кровь!
Песнопения Низких гор напоминали исполняемые под музыку (скорее, под шум) документальные отчеты о схватках, невероятно детальные, нудные и изобилующие тошнотворными подробностями.
– А што ш кошлом? – поинтересовался Вася несколько невнятно по причине того, что зубами увяз в куске необычайно жесткого мяса, которое скорее подержали в дыму, чем пожарили.
– О! – толстяк, оказавшийся вождем и откликающийся на имя Шон, многозначительно вскинул кружку. – Это же черный козел!
Из дальнейшего рассказа выяснилось, что черный козел служил для населяющих Низкие горы кланов чем-то вроде переходящего красного знамени, вручаемого ударникам социалистического труда. Обладающий козлом клан считался самым сильным, злобным и удачливым.
Если козла выкрадывали или отбивали в бою, то он переходил к новым владельцам, и уже они считались самыми злобными и сильными, пока кто-нибудь другой не умудрялся завладеть козлом.
– А если эта… животная умрет? – спросил Арс, осторожно поглядев на козла, издавшего злобное мемеканье.
– Тогда клан, в чьих владениях находится козел, ищет замену – самого злого и большого черного козла из своих… или чужих стад… – проговорил Шон, рухнул наземь и захрапел, ухитрившись не пролить ни капли из кружки.
Веселье меж тем продолжалось, забывшие о гостях горцы пили, ели, дрались и падали.
– Что делать будем, типа? – спросил Рыггантропов.
– Подождем, пока все перепьются, и попробуем удрать, – ответил Арс.
– Давайте выпьем, о доблестные друзья! – брызгая слюной и сверкая красным носом, заорал подошедший к студентам горец. – За то, чтобы кровь врагов проливалась почаще, а в нашем селении было как можно больше… больше…
– Козлов, – подсказал Рыггантропов.
– Точно! – обрадовался горец. – Наполним же кружки!
– Много не пейте, – шепнул Арс.
Вася кивнул, Тили-Тили прошипел что-то невразумительное, а Рыггантропов сделал вид, что ничего не слышит.
Кружки соприкоснулись с костяным стуком.
В черном небе переливались яркие и крупные звезды, в их свете поселок горцев казался полем брани. Тела, застывшие в причудливых позах, валялись повсюду, и лишь громкий храп портил впечатление.
Воздух дрожал от перегара.
В самом центре селения, около кострища, где помаргивали багровыми глазками угли, что-то пошевелилось.
– Эй? – сказало оно. – Вы что, заснули?
– Нет, типахр-р-р-р-р… х-р-р-р-р…
– Проснись! – Арс, сам только что разлепивший глаза, в праведном гневе потряс Рыггантропова.
Тот в очередной раз всхрапнул и сел прямо.
– Что, в натуре?
– Где Вася и Тили-Тили?
– Валялись где-то тут.
– С-с-с-с-с!
– А, извини, что я на тебя наступил, – Арс огляделся. – Ищите Васю. Пока они спят, мы можем удрать.
Могучий горский вискас превзошел силой тех, кто его гонит. Напились и заснули все Бухлаоды, даже певец О’Пил, вроде бы не прикасавшийся к кружке, ухитрился нарезаться.
Только козел мрачно посверкивал глазами из темноты.
– Вздумаешь нас выдать – в человека превращу, – пообещал ему Арс.
Козел испуганно мемекнул и сделал вид, что ничего не видит, ничего не слышит и вообще – просто собирает цветочки.
– Вот и Вася, – сообщил Рыггантропов, без видимых усилий поднимая безвольно висящее тело.
– Эх, я же просил не пить, – вздохнул Арс.
– А он и не пил, типа. Нюхал только. Но я его понесу для начала, а там очнется.
– С-с-с-с-с! Ш-ш-ш-ш!
– Ты прав, пора, – Арс в последний раз огляделся, и три фигуры в длинных мантиях скользнули в проход между домами.
Козел огляделся и начал перегрызать (скорее перепиливать) веревку желтыми тупыми зубами.
Агрогорн ударил половником, высунувшаяся из тумана оскаленная тварь испуганно завизжала и обратилась в бегство.
– Пожалуй, все, – проговорил хозяин «Сломанного меча». – Вон, просветы появились. Скоро выйдем.
Горшо Пуст облегченно вздохнул. Для него путешествие через Монолиты стало настоящим кошмаром. Мало того что пришлось бежать за героями, уворачиваться от выпрыгивающих из тумана валунов и отбиваться от чудовищ, на председателя Клуба любителей реальности свалились заботы о Вагонетке.