До того момента, когда Макс стал секретным агентом, ему предстояло еще немного подучиться. Новые курсы и новые знания.
- Прошу! Ваши раки. – Лицо бармена светилось радостью.
Макс подошел к стойке.
- Мало клиентов в этот час? – осведомился, заводя разговор.
- Наши клиенты – в основном студенты, а сейчас лето: кто на кани-кулах, кто на практике. Скоро абитура хлынет, вот тогда клиентов мно-го будет. А сейчас…. Иной день вообще никто не заходит.
- И все же ты держишь неплохой ассортимент. Даже раки вон…
Сергей широко улыбнулся и вдруг смутился.
- Раков у нас не бывает, - признался он.
- А эти как здесь оказались? – удивился Макс.
- Этих раков лично мне привезли. Младший брат, из деревни. Для собственного, так сказать, употребления. Но вы не думайте, я за них денег не возьму!
- Ну, ты, Серега это брось, - возмутился Макс. – Я к халяве не при-учен. Заплачу, сколько скажешь. В противном случае я к ним не при-тронусь.
- Нет, нет, - запротестовал Серега. – Считайте это угощением. Лич-но от меня. Откажитесь – обижусь.
Вид у бармена был и вправду обиженный.
- Ну, хорошо, уговорил, - согласился Макс, решив, что даст Сереге повышенные чаевые. – Студенты, говоришь? А преподавательский состав? Доценты, аспиранты, ассистенты разные? Они что, пиво не пьют?
- В университете для преподавателей свой бар имеется. Так что они там, в основном, оттягиваются. Правда бывает, и к нам забредают иногда, но редко. А сегодня так вообще… - Серегино лицо стало таин-ственным.
- А что случилось сегодня?
- Да переполох у них. Этой ночью профессора какого-то убили. Всем сегодня не до пива. Милиция в университете работает. Допра-шивают всех по очереди. С полчаса назад приехали на двух «волгах». И сразу допрашивать. Все кабинеты опечатали. У меня там свояк ра-ботает, тоже барменом в университетском баре. Звонил мне, перед тем, как вам прийти.
- Как так, убили? – Макс изобразил на своем лице крайнюю степень изумления. – Какого профессора?
- Я не знаю, какого, - ответил бармен Серега. – В университете профессоров не меньше, чем студентов. Они же там не только сту-дентов учат, они еще и наукой занимаются.
- А где его убили? Я к тому, что ты сказал: ночью.
- Так там, в университете, и убили. В собственном кабинете. Он, профессор этот, припозднился вчера с каким-то экспериментом, так свояк сказал. Утром приходят, к десяти, а он – труп…
Серега замолчал, потому, что дверь открылась, и в бар вошли двое посетителей, на вид – конкретные ученые. Ботаники.
Конкретные ботаники хотели пива и чипсов.
Макс взял своих раков и недопитое пиво и сел за центральный сто-лик, с расчетом попытаться что-нибудь услышать, если ботаники ся-дут даже в дальний угол. Он развернул газету, отгородившись ею от новых посетителей бара, и сделал вид, что увлечен чтением, изредка отхлебывая из бокала. Раки стояли нетронутыми.
- Да-а-а, - протянул один из ботаников, хрустя чипсами. – Кто бы мог предположить, что Арсен вот так, трагически…
Макс уже давно догадался, что убиенный профессор был его несо-стоявшимся клиентом. Арсен! Человек, назначивший встречу предста-вителю Бюро, звался Арсением Арсеньевичем Москаленко.
- Кто теперь кафедру уфологии возглавит? – задумчиво произнес второй ботаник. - Шутов, наверное?
- Скорей всего, - ответил первый. - Если только не выяснится, что он замешан в убийстве.
- А ты думаешь, Шутов замешан?
- Кто знает?..
Больше они не разговаривали. Допили пиво, встали, расплатились и ушли. Макс подошел к бармену и тоже расплатился, не забыв про щедрые чаевые.
- А раки? – спросил Серега, увидев, что Макс их не трогал.
- Я их с собой заберу, можно?
Он свернул из газеты кулек и один за другим опустил в него всех трех крупных головоногих. Потом подмигнул Сереге и, пообещав ему зайти еще как-нибудь, вышел из бара. Голубенькие таксофоны стояли неподалеку.
- Это Боливар…. Визирь заболел.
- Я уже в курсе. Возвращайся.
И все.
И весь разговор. Макс даже не успел поведать шефу о своих пла-нах и о подвигах, которые собирался совершить в ближайшие не-сколько часов.
В этом был весь Карачун. Сказал: «возвращайся» и повесил трубку. Ну, что ж, начальству виднее. Впрочем, Макс не возражал: в тему он еще не погрузился, что называется, по уши, да что там, по уши, не знал даже в общих чертах, что это за тайна, которую предстоит рас-крыть. «Вся информация – из уст профессора Москаленко, дальше – по обстоятельствам. Со мной советоваться обязательно!» - это Кара-чун так инструктировал перед тем, как отправить Макса в Степной.
«А теперь, стало быть, отбой. И новое задание. Хорошо бы куда-нибудь в менее жаркие районы нашей необъятной Родины… Инте-ресно, - думал Макс трясясь в раздолбанной шахе, на крыше которой красовалась ярко-желтая пирамидка с черными шашечками, по на-правлению к аэропорту, - зануда-милочка сообщила ментам о звонке некоего доцента Иванова. Наверняка сообщила. Хорошо, что я доду-мался прихватить еще один паспорт. На имя Петрова…»
В Москве он был уже в начале шестого. Взял со спецстоянки, ос-тавленную ночью «ниву» и помчался домой. Москва за время его по-следнего отсутствия ни капельки не изменилась. Та же сутолока и те же наглые таксисты – обгоняющие, подпирающие и подрезающие.
В однокомнатной холостяцкой квартирке было душно. Уходя, Макс закрыл все окна – от пыли и тополиного пуха. Поставить бы антимос-китные сетки, да все некогда. Да и незачем – дома Макс жил очень редко.
Закинув пакет со «степными» раками в холодильник, в котором кро-ме банки полузасохшей горчицы не было ничего съестного, Макс сра-зу полез под холодный душ. Смывая с себя пот и пыль города Степно-го, он размышлял над тем, куда на этот раз пошлет его шеф и связано ли его новое задание с неудачной поездкой в южный город. Честно го-воря, Макс был несколько удивлен, что Карачун столь спешно отозвал его из Степного, не потребовав от него выяснить даже обстоятельства смерти профессора. Поручил это другому агенту? Маловероятно.
Побритый и посвежевший, Макс почувствовал, что снова готов к бою. Есть не стал - в самолете подали недурной ланч. Оделся и по-шел к двери. На полпути остановился и, подумав, вернулся к холо-дильнику, переложил раков из общего отделения в морозильную ка-меру. На всякий случай…
2. Школьные товарищи.
Когда Макс перешагнул порог карачаевского кабинета, часы на сте-не показывали без двух минут восемь. Основная масса кабинетных работников Бюро ушла домой еще два часа назад. Но то, что Карачун будет на месте, и будет ждать его, Макс не сомневался. Таких придур-ков, которые в пятницу вечером, да к тому же в разгар дачного сезона, засиживались на работе, в Бюро было не много, но Карачун был именно таким.
- Закрывай дверь на хер, - устало приказал Карачун.
- Это как, шеф? – Макс сделал вид, что не понял. - Дверь можно за-переть на замок или на щеколду, подпереть чем-нибудь, в конце кон-цов, но закрыть на хер…
- Не придуривайся, - приструнил Макса Карачун и швырнул в него ключом.
Макс поймал ключ налету и закрыл дверь в кабинет изнутри.
Карачун был без галстука и под небольшой дозой «антидепрессан-та». Под совсем маленькой дозой, граммов двести, двести пятьдесят, не больше.
- Кофе будешь? – спросил Карачун и встал с кресла, направляясь к сейфу, спрятанному за дубовой дверкой встроенного шкафа.
- Кофе? – удивился Макс. – На ночь-то?
- А ты спать собрался? – вопросом на вопрос ответил Карачун и обнадежил так, как это мог делать только он: - Не переживай, спать не скоро будешь. Разве что в самолете вздремнешь. Но, прежде всего – инструктаж. Инструктаж – прежде всего. Да.
Какой я предусмотрительный, подумал Макс, вспомнив о раках.
Карачун тем временем достал из сейфа бутылку водки, отпитую ровно наполовину и бутылку кофейного ликера, на дне которой пле-скалась страшная темно-коричневая, похожая на морилку, жидкость. Поставил бутылки на стол и снова засунул руку в сейф. Макс ожидал, что Карачун вытащит какую-нибудь закуску, ну хоть лимон, на худой конец, для ускорения процесса язвообразования, но в руке шефа ока-залась тоненькая ядовито-желтая, как вышеупомянутый лимон, пла-стиковая папка.
Папку Карачун щелчком толкнул по столу к Максу, мол, знакомься, а сам занялся приготовлением кофе. Полстакана водки и один бульк кофейного ликера – это в понимании шефа и был настоящий кофе. То, что подавала Карачуну его строгая, средних лет и средней полноты секретарша Леокадия Альбертовна, он называл бурдой, бульоном из негров или просто - говном.
Макс раскрыл папку и увидел фотографию, одну единственную фо-тографию и больше ничего. На фотографии был запечатлен борода-тый мужик лет пятидесяти - пятидесяти с небольшим. Борода у мужи-ка была русая, глаза светлые и колючие. Черты лица – обыкновенные, непримечательные. Волосы на голове - редеющие и забраны сзади в хвост, или в шишак, не видать. Лицо мужика Максу чем-то не понрави-лось. Он перевернул фотографию, подписи не было.
- Помянем Арсена, - сказал Карачун, протягивая Максу пластиковый стакан с «кофе» и залпом осушил свой. Макс последовал его примеру.
Закурили.
- Это и есть профессор Москаленко? – спросил Макс, держа в руках фотографию бородатого мужика с хвостом. Или с шишаком.
Карачун мотнул головой, и было непонятно: то ли это отрицатель-ный жест, то ли полковник отгонял надоевшего комара. Кстати, комар имел место быть. Он пищал нудно и зловеще.
- Это другой… профессор. – Карачун внимательно следил за кома-ром, который не решался пока перейти к решительным действиям, ле-тал поодаль. – Лешка Вошкулат. Мой школьный товарищ.
- А Москаленко? – спросил Макс.
Карачун молча кивнул. Надо было понимать, что и профессор Мос-каленко тоже был школьным товарищем полковника Карачаева.
Комар оставил полковника и переключился на выцеливание Макса, потому, что был голоден, а неподвижный Макс казался ему менее опасным. Дурак! За это и поплатился. Нельзя подлетать к секретному агенту на расстояние вытянутой руки. Макс разжал кулак – на ладони краснело пятнышко крови. Чья кровь? Карачаевская?..