1. Не пойдет на службу в КГБ.
2. Не станет вором и бандитом.
3. Не будет ни у кого ничего просить.
4. Не будет ничего бояться.
5. Не будет никому верить.
"Необходимо пересидеть два года в школе, потом два в институте, затем загреметь в армию, желательно в войска, находящиеся в ГДР. А уж оттуда, прослужив год-два, перебраться на Запад, где он знал все ходы и выходы, обязательно сымитировав свою гибель, например, от несчастного случая. Имитация гибели была необходима, чтобы в будущем ни у кого даже мысли не возникло, что он мог сбежать на Запад".
Кирилл хорошо знал, какие "длинные руки" были у его бывших сослуживцев, и какими методами они действовали в случае необходимости или приказа.
"Чтобы эти годы прошли с толком, надо наполнить их приобретением полезных знаний и навыков, которые могут понадобиться в будущем. Также надо найти источник постоянного дохода, поскольку, как я знаю из прошлой жизни, уже летом следующего года умрет от полученных еще на войне ран отец, а через два года ранней осенью от болезней умрет и тетка. То есть, в семнадцать лет я останусь совершенно один.
К такому развитию событий надо готовиться заранее".
Поиском источника дохода в первую очередь и занялся Кирилл.
"Пока мне не исполнится шестнадцать лет, ни о чем серьезном думать не приходится: меня просто никто не возьмет ни на какую работу. Но готовить почву для этого необходимо, чтобы в нужный момент все произошло как бы само собой. Работа должна быть такой, чтобы не отнимала много времени, так как надо учиться в школе и институте. Она должна приносить достаточный доход для безбедной жизни: ведь теперь заботиться о пропитании, одежде, обуви, платы за коммунальные услуги и еще многом другом придется мне самому! До восемнадцати лет, как учащийся, потерявший кормильца, я буду получать пенсию в размере 28 рублей. Хоть небольшие, но деньги. Поступлю в институт. Там стипендия, кажется, тоже 28 рублей в месяц. Но уже не будет пенсии. Если еще дополнительно зарабатывать сто рублей в месяц, то не роскошно, но нормально существовать можно. Вот работу на такие деньги и надо искать".
Кирилл, гуляя по Ленинграду, постоянно думал об этой проблеме, перебирая различные варианты.
"Самое простое – это устроиться в какую-нибудь контору оформителем: заниматься наглядной агитацией, писать лозунги, оформлять колонны трудящихся на демонстрации, делать стенгазеты. Профсоюзные и партийные комитеты очень ревностно к этому относятся: любая проверка сверху в первую очередь обращает свое внимание именно на эту сторону их деятельности. Поэтому они всегда заинтересованы в наличие хорошего оформителя в своих рядах. И, неважно, что в штатном расписании такая должность не предусмотрена! Обзовут каким-нибудь сантехником третьего разряда, лишь бы деньги на законном основании платить. Конечно, деньги тут небольшие, не более 80-90 рублей в месяц, но и то хлеб. Это не обременительно и работать можно по вечерам. Да только все эти места уже давно заняты! Правда, оформительством занимаются, в основном, любители хорошо поддать, а таких никто не любит: всегда могут в самый ответственный момент подвести. При первой же возможности стараются заменить непьющими. Но не будешь же ходить подряд по всяким "конторам" и спрашивать: "Не хотите ли заменить пьющего оформителя на непьющего"? Тут надо действовать через знакомых, кто мог бы дать соответствующие рекомендации. А где этих знакомых взять?
А что можно использовать из имеющихся у меня навыков?
Знание в совершенстве немецкого, французского и английского языков надо скрывать, а не афишировать. Да и как их можно применить? Не будешь же экскурсии иностранцев по Ленинграду водить или переводами заниматься! Сразу "родная контора" мной займется.
Частный бизнес сейчас запрещен.
Кустарные промыслы? Например, картины определенного пошиба: русалки, лебеди на воде, олени в лесу… рисовать и на базаре продавать. Для этого нужны краски, кисти, холст. Первоначальные вложения невелики. Все равно мне это надо иметь, раз собираюсь в художественное училище поступать. Можно попробовать. Только сначала на базаре побывать надо, обстановку разведать. А то вляпаться в какое-нибудь дерьмо можно, потом не отмоешься. Да и узнать, есть ли спрос на картины, за сколько их можно продать. На базаре людей много. Это место, где тебя могут заметить и привлечь к оформительству! Надо только этим умениям рекламу сделать: какой-нибудь плакат изобразить, чтобы понравился. …Что еще?
Еще надо в родной 308-й школе появиться. Проявить, так сказать, любопытство к театральным декорациям, которыми мне, с легкой руки отца, придется заниматься. Заодно и посмотреть, что у них из принадлежностей для рисования есть. Не покупать же мне все на собственные деньги? С этого, в первую очередь, и начну"!
Школа встретила Кирилла запертыми входными дверями. Пришлось идти с заднего хода. Дверь открыта, никого нет, тишина. Поднялся на второй этаж: там учительская. Постучал.
— Входите, дверь не заперта, — раздался женский голос.
Кирилл вошел и осмотрелся. Никого не видно, только еще одна дверь открыта.
"Там, наверное, завуч сидит", — подумал он.
— Идите сюда! — раздалось приглашение.
Кирилл вошел в дверь и оказался в маленьком кабинете с большим столом у стены. За ним сидела женщина лет пятидесяти, и что-то писала.
— Здравствуйте! — сказал он.
— И тебе, мальчик, не хворать! Соскучился по школе? Что-то я тебя не помню. Ты из какого класса?
— Из девятого. Только не знаю, какого: "а" или "б". Я новенький.
— Это, наверное, о тебе директор перед уходом в отпуск говорила. Ты художник?
— Это слишком громко звучит – "художник". Но рисовать умею. После школы в "Мухинку" хочу поступить, на дизайнера учиться.
— И чего ты сейчас в школе хочешь найти?
— Ну, раз мне придется декорациями для школьного театра заниматься, хотелось бы посмотреть, какие есть. Узнать, какие новые пьесы будут в театре ставить, чтобы уже начать продумывать декорации. Да и посмотреть на принадлежности: краски, кисти, бумагу, холсты.
— Тебе повезло, вот-вот должна подойти Любовь Ивановна – учитель литературы, она же режиссер школьного театра. Посиди на диване в учительской, подожди ее. Тебя как звать?
— Кирилл.
— А я завуч, Ираида Михайловна. Буду у вас в классе немецкий преподавать!
Кирилл сел на потертый диван с выпирающими во все стороны пружинами, и стал ожидать Любовь Ивановну, осматриваясь по сторонам.
"Обыкновенная учительская, вся заставлена шкафами с классными журналами. Везде брошюровки "Учительской газеты" за несколько лет. Большой стол посередине, окруженный шестью стульями".
Минут через двадцать в коридоре раздался стук каблучков, и на пороге появилась молодая женщина, лет двадцати пяти-двадцати семи.
— Здравствуйте, Любовь Ивановна! — громко сказал Кирилл.
— Здравствуй, молодой человек! Не меня ли ожидаешь?
— Тебя, Любочка. Это наш новый ученик, Кирилл. Будущий художник. Будет тебе декорации для спектаклей оформлять! — сказала завуч, выйдя из своего кабинета.
— Как здорово! А то совсем у нас с этим делом плохо! Зачем ты сейчас пришел?
— Сцену посмотреть, ее размеры. С имеющимися материалами и принадлежностями для рисования познакомиться, имеющиеся декорации посмотреть. Узнать, какие спектакли собираетесь ставить, чтобы уже сейчас декорациями заняться, — ответил Кирилл.
— А опыт у тебя имеется?
— Я в клубе у себя в городке помощником художника работал. Декорациями приходилось заниматься.
— Отлично! Пошли со мной, я все тебе покажу.
Они спустились на первый этаж, прошли по коридору и оказались около двери, ведущей в кладовую, где хранились декорации. По пути Любовь Ивановна зашла на вахту, где взяла из специального шкафчика ключ с биркой "Декораторская". Открыла ключом дверь, и они вошли в комнату. Кладовая было просторная, имела зарешеченное окно. Посередине ее стоял стол, весь измазанный красками, с двумя стульями. Вдоль стены расположился старый диван. Декорации были нарисованы на бумаге и прикреплены к листам фанеры. Они стояли, прислоненные к стене. Рядом находился стеллаж с красками, кистями, линейками, различными трафаретами и рулоном белого ватмана. Тут же на гвозде, вбитом в стену, висел синий халат, также вымазанный краской. Рядом находилась жестяная раковина под краном с холодной водой.
— Вот здесь и изготавливаются декорации! Раньше у нас был специальный работник, который рисовал не только декорации, но и оформлял различные стенды, писал плакаты, и тому подобные вещи, но в конце прошлого учебного года уволился – слишком маленькая зарплата, всего 80 рублей. Теперь вот никого нет. Как хорошо, что ты появился!
Кирилл осмотрел принадлежности и декорации и скривился:
"Декорации – полная халтура. Краски и кисти – очень плохого качества. Ими ничего стоящего не сотворишь".
— Тебе что-то не нравится?
— Краски и кисти очень плохого качества. Да и мало их. Нет широких кистей и очень тоненьких. Потом, над столом только одна лампа. Обязательно нужна еще переносная. И надо где-то раздобыть кульман, хоть старый и плохонький! Хорошо бы сделать вытяжку: иначе тут долго не поработаешь: растворителей и краски будет использоваться много. Если есть материалы: жесть, электромотор, крыльчатка от вентилятора, то я и сам могу ее сделать. Над столом – забор воздуха, и выброс его в окно.
— Над нашей школой шефствует фурнитурный завод. Он здесь недалеко находится. Я сейчас позвоню начальнику отдела кадров Петру Николаевичу и предупрежу, что ты к нему придешь и расскажешь, что для нас надо сделать. У них и жестянщики, и электрики есть. Пусть лучше специалисты этим займутся, а то ты такое понаделаешь, потом никто не исправит!
А вот про краски и кисти – это только с завучем или директором: деньгами-то они распоряжаются! Я Ираиде Михайловне скажу. А ты список подготовь!
Пока Кирилл делал необходимые замеры длины воздуховода для вытяжки, Любовь Ивановна сходила в учительскую, переговорила с завучем, позвонила на завод.