— Непонятно, откуда у него такие странные мысли! — усмехнулся Эндрю.
— Это его автомобиль. Сами видите, какое значение он придает нашему заданию.
— Хватит повторять это дурацкое слово! Никакое это не задание, я не сотрудник секретной службы, это поручение респектабельной газеты. Я собираюсь поговорить с неким Ортегой и вытянуть из него признание, что на самом деле он — Ортис, если это действительно так.
— Чем нести невесть что, лучше помолчите, — осадила его Мариса.
Все сто восемьдесят километров до Гахана они лишь изредка перебрасывались словами. Мариса сосредоточилась на дороге, которая, как предупреждал ее дядя, была изрядно разбита и еле освещена. К полуночи они достигли перекрестка, где им предстояло ждать Ортегу. Остановившись перед холмиком, Мариса вышла и принялась осматривать местность, вооружившись фонарем.
— Если шины лопнут именно здесь, — сообщила она Эндрю, — машина съедет в поле. Тревожиться не о чем, дядя все предусмотрел.
Эндрю вгляделся в дорогу, насколько хватало лучей фар, гадая, когда появятся люди Альберто.
— Залезайте в машину! — позвала его Мариса. — Проселок, ведущий к элеватору, начинается прямо здесь. Мы будем ждать в засаде. Ожидание будет долгим, сейчас самое время заморить червячка.
Она запустила мотор и медленно поехала по колее, огибавшей элеватор. Остановившись между двумя башнями, она выключила фары. Когда глаза привыкли к темноте, Эндрю убедился, что с того места, где они находятся, открывается отличный обзор места действия, тогда как разглядеть их с дороги невозможно.
— Ваш дядя действительно все предусмотрел.
— Альберто был один из монтонерос, он сражался с этими мерзавцами во времена, когда они стреляли по всему, что двигалось. Скажем так: у него есть опыт. Будь он вашим ровесником, он сидел бы сейчас в этой машине вместо вас.
— Я не его подручный, Мариса, раз и навсегда зарубите это себе на носу.
— Вы говорите это не в первый раз. Я все поняла. Есть хотите?
— Не очень.
— Все равно надо перекусить. — Она протянула ему сандвич. — Силы вам пригодятся.
Она зажгла в салоне свет, посмотрела на Эндрю и прыснула.
— Что вас развеселило?
— Вы.
— Я такой смешной?
— Слева вы очень даже ничего, а вот справа — ни дать ни взять Человек-слон.[5]
— Благодарю за комплимент.
— Это комплимент только наполовину, все зависит от того, с какого боку смотреть.
— Хотите, чтобы я сел за руль?
— Нет, меня устраивает ваша подбитая половина. Это как-то больше в моем вкусе.
— Уверен, Антонио был бы счастлив это слышать.
— Антонио не красавец, зато очень хороший человек.
— Меня это не касается.
— А ваша жена? Она хорошенькая?
— А это не касается вас.
— Нам в этой машине почти всю ночь сидеть. Вы предпочитаете говорить о погоде?
— Вэлери очень красивая.
— Я бы удивилась, если бы было иначе.
— Почему?
— Потому что вы из тех, кто любит горделиво прохаживаться под руку с красоткой-женой.
— Ошибаетесь, мы знакомы со школы, тогда во мне не было ничего от рокового соблазнителя, наоборот, я был очень робкий и не умел ухаживать. Таким и остался.
У Марисы завибрировал мобильный телефон, она схватила его и прочитала свежее сообщение.
— Грузовик на выезде из Вилла-Марии, как и планировалось, заставил Ортиса повернуть на шоссе номер восемь. У нас они будут не позже чем через четыре часа.
— Я думал, что здесь нет мобильной связи.
— Когда понадобится, она перестанет работать. Единственный здешний ретранслятор находится в двадцати километрах отсюда. Когда его обесточат, связи не будет.
Эндрю улыбнулся:
— Пожалуй, вы были правы. Этот вечер все больше смахивает на боевое задание.
— Не похоже, что вам это так уж не нравится.
— Давайте сюда сандвич, и хватит надо мной потешаться. Осторожно, а то я решу, что вы меня соблазняете.
Мариса потянулась к заднему сиденью, и юбка у нее поднялась, обнажив бедра, — зрелище, к которому Эндрю не мог остаться равнодушным.
— А вот вам и кофе, — сказала она, протягивая ему горячий стаканчик.
Спустя час они услышали приближающийся шум мотора. Мариса погасила в салоне свет.
— Рановато для Ортиса, — пробормотал Эндрю.
Мариса опять рассмеялась.
— Правильно, что вы говорите шепотом: лишняя осторожность не помешает. До дороги пятьдесят метров, вдруг нас услышат? Нет, это еще не Ортис.
— Почему тогда вы погасили свет?
Не дав ему опомниться, Мариса перекинула ногу через рычаг переключения передач и взгромоздилась на него верхом. Сначала она провела кончиком пальца по его губам, потом поцеловала.
— Тихо, — прошептала она. — Вы скоро женитесь, я тоже выхожу замуж, так что нам не стоит бояться, что мы друг в друга влюбимся.
— Требуешь помалкивать, а сама болтаешь без умолку.
Мариса еще раз поцеловала Эндрю, они переползли на заднее сиденье и растянулись, доверившись безмолвию ночи.
Мариса открыла глаза, посмотрела на часы и толкнула Эндрю локтем:
— Проснись и одевайся. Уже три часа!
Эндрю подскочил. Мариса полезла за мобильным телефоном. Там уже было шесть новых сообщений, каждое с названием деревни, через которую проезжала машина Ортиса. Глядя на экран телефона, Мариса перебралась на сиденье водителя.
— Связь прервана, они обесточили ретранслятор. Быстрее, Ортис уже недалеко!
Эндрю натянул брюки и рубашку и замер на пассажирском месте. Было оглушительно тихо. Он повернулся к Марисе, не отрывавшей взгляд от дороги.
— Смотри вперед, главное произойдет там!
— А то, что произошло сзади?
— Просто приятное времяпрепровождение двух взрослых людей по взаимному согласию.
— Вот как? — Эндрю улыбнулся.
Мариса снова толкнула его локтем.
— Вдруг приятели твоего дяди видели нас, когда разбрасывали на дороге свой железный мусор?
— Только этого нам обоим не хватало!
Ладно, теперь моли небо, чтобы мы не проворонили Ортиса.
— Если бы его машина уже проехала, то она застряла бы посреди дороги. Ты что-нибудь видишь?
Мариса не ответила. Издалека снова послышался шум мотора, и Эндрю почувствовал, как часто забилось его сердце.
— Вдруг это не они? — тихо проговорил он.
— Непредвиденный ущерб… Жаль, но такое порой неизбежно.
Пока Эндрю переживал, на дороге попал в аварию черный седан. У него пробило сразу три покрышки, водитель попытался удержать машину, но ее занесло, и она перевернулась набок. Сначала она скользила по асфальту в таком положении, потом крыло попало в выбоину, багажник задрался, и седан с невообразимым лязгом несколько раз перевернулся. Вылетело ветровое стекло, за ним отправился в полет пассажир с переднего сиденья. Машина с вертящимися колесами проехалась на крыше, высекая фонтаны искр, и замерла на обочине. Невообразимый грохот сменился мертвой тишиной.
— Аккуратно, только аккуратно!
С этим заклинанием Эндрю попытался вылезти из универсала, но Мариса схватила его за руку и заставила снова усесться. Она включила зажигание и медленно выехала с проселка на обочину. Там их взорам открылось в свете фар безнадежное зрелище. В десяти метрах от перевернутой машины лежал мужчина. Эндрю бросился к нему. Лежавший был тяжело ранен, но еще дышал. Бесчувственный водитель уткнулся в руль окровавленным лицом. Сзади, прижатый к сиденью вдавившейся от удара крышей, шевелился, приходя в себя, третий пострадавший.
Подскочивший к Марисе Эндрю попытался пролезть в покореженный салон.
— Помоги, — крикнул он Марисе, — надо его вытащить, пока машина не загорелась!
Мариса опустилась на колени и бесстрастно заглянула раненому в лицо.
— Слыхал? Сейчас будет взрыв! У нас есть к тебе вопросы, отвечай быстрее, если не хочешь превратиться в жареную свинину.
— Кто вы такие? Что вам от меня надо? — пролепетал раненый.
— Спрашиваем мы, твое дело отвечать.
— Брось, Мариса, все это потом, лучше помоги мне, и так натворили дел! — крикнул Эндрю, пытаясь вытащить раненого из машины.
— Пусть лежит здесь, пока не заговорит. Твое настоящее имя!
— Мигель Ортега.
— А я — Эвита Перон! Ладно, еще одна попытка.
Мариса вставила ему в рот сигарету, достала спичечный коробок, чиркнула спичкой и осветила огоньком лицо Ортеги.
— Меня зовут Мигель Ортега! — крикнул он. — Вы сумасшедшая! Вытащите меня отсюда!
— Подумай, здесь все сильнее воняет бензином.
Эндрю напряг все силы, чтобы вытащить старика, но тому зажало ноги сиденьем водителя, и без помощи Марисы он ничего не мог поделать.
— Бежим отсюда, — сказала Мариса и уронила спичку внутрь машины.
Огонек потух. Мариса чиркнула следующей спичкой и подожгла весь коробок, держа его двумя пальцами.
Ортега с ужасом косился на пылающее у него над головой пламя.
— Ортис, меня зовут Фелипе Ортис, потушите, умоляю! У меня семья, не делайте этого!
Мариса отшвырнула горящий коробок и плюнула майору Ортису в лицо.
Эндрю не на шутку рассвирепел. Мариса нашарила под водительским креслом рычаг и сумела сдвинуть кресло. Эндрю вытащил Ортиса из машины и потащил прочь от машины.
— Теперь — водителя, — приказал он Марисе.
Он уже возвращался, когда под капотом заискрило, и машина разом вспыхнула. Тело водителя объяло пламя, его лицо исказилось, а потом весь этот кошмар заволокло дымом.
Эндрю сжал руками виски и рухнул на колени. Его вырвало. Когда рвотные спазмы прошли, он подошел к лежавшему на обочине Ортису. Мариса сидела рядом с ним на корточках и курила.
— Отвезем его в больницу — его и того, второго, — сказал Эндрю.
— Нет! — отрезала Мариса, крутя ключ зажигания от их универсала. — Подойдешь — выброшу в поле.
— Тебе мало одного убитого?
— Один за тридцать тысяч? Нет, этого мне мало. Сыграем второй тайм. Теперь перевес на моей стороне. Если эта мразь хочет жить, пусть говорит. Доставай блокнот и ручку, сеньор журналист, настал твой звездный час!