— Это вы на Европу намекаете? — вспомнил я прочитанные записки путешественников и послов.
— В основном да.
— Тогда ещё вопрос: отказ от бань в той же Европе. Как вы объясните этот обычай? Люди там начали регулярно мыться только в конце девятнадцатого века.
— Верно. С развитием науки. Но объясню легко. Западная Европа — наследница Западной Римской империи, которая очень долго боролась с христианством. Некоторые императоры устраивали настоящие гонения на христиан, и христиане в ответ демонстративно сторонились того, что считали развращённой империей. По сути, они были правы, кстати, публичные бани в Риме были общие, для нас дикость, а тогда обычное дело. Преследуемые властью, первые христиане ходили в рубищах, жить порой приходилось в пещерах. Когда же империя приняла христианство, началась борьба за чистоту нравов, так, как они это понимали. Пока империя была сильна, она ещё поддерживала некоторый порядок, но с момента падения всё покатилось в пропасть. Аналогия для людей проста: бани — порождение языческого мира и моются в них грязные язычники. Настоящему христианину это не нужно. Позже появились ещё оправдания.
— Так разве это не варварство?
— А с какой стороны смотреть? Европейцы считали варварами русских за то, что те моются каждую субботу. Кто из них прав?
— Вспоминая периодические нашествия чумы в Европу, считаю, что правы русские.
— Это ты основываешься на современных знаниях. А в то время это была вера. И правых с виноватыми тут не выделить. Не уподобляйся тем, кто считает всех варварами только потому, что они не такие, как ты.
— Ну хорошо. Я знаю такой обычай, который вы не сможете оправдать ничем. Каннибализм.
— Опять не прав. Давай-ка, вспоминай, где был особенно широко распространён каннибализм.
— М-м-м-м… — Я задумчиво изучил потолок. — Я помню только из «Детей капитана Гранта». Новая Зеландия.
— Верно. Небольшие острова. Новая Зеландия, Полинезия, Гавайские острова, где аборигены съели Кука.
Точно! Как же я мог забыть!
— И что?
— Вот и смотри. Маленькие острова. Климат хороший, растительности много, но животный мир весьма ограничен. Человеку же, чтобы жить, нужен белок, который он получает, поедая мясо. Без этого человек слабеет, слабеют его умственные способности, через несколько поколений жители таких островов на одной растительной пище выродились бы и погибли. И как же им получить необходимый им белок? Вот и думай над выбором: либо поедай своего врага и живи, либо медленно слабей и умирай.
— Разве те дикари могли знать о протеинах?
— Не думаешь. О белках они знать не могли. Но они не могли не видеть, что тот, кто ест мясо, становится сильнее и здоровее, а кто его не ест, наоборот — чахнет. Мяса же всем не хватает. Легко быть не каннибалом, живя на континенте, где бродят целые стада мяса, а вот на таких островах?
— А как же вегетарианцы?
— Не забывай про современную химию — все необходимые элементы они могут получать с помощью витаминов. На маленьких островах аптек с витаминами нет. К тому же сомнительно, что современные вегетарианцы бегают по джунглям в поисках трав и пашут на полях. Трать они энергию таким образом, недолго они протянут без мяса.
— Но ведь каннибализм был и на континенте.
— Был. Но далеко не повсеместно, и от него быстро отказывались. Итак, какой вывод из сегодняшнего урока?
Я подумал.
— Не делать выводов о чём-то, предварительно не изучив все стороны. Возможно, то, что кажется отталкивающим, имеет какой-то смысл.
— Правильно. Молодец. Самое главное, пойми, в жизни не бывает только двух цветов. Мир намного сложнее чёрно-белого представления. Но мы об этом ещё будем говорить на многих занятиях. Я буду тебе преподавать ещё историю религии…
— А это зачем? Думаете, в другом мире тоже христианство?
— Вряд ли. Но изучив историю разных религий, ты поймёшь те скрытые силы, которые движут верующими людьми. Поймёшь, как та или иная религия отражается на поведении людей, их мировоззрении и поступках. Пытаясь вжиться в новое общество, нельзя пренебрегать мелочами.
С урока я вышел крайне задумчивым и потом ещё долго размышлял над услышанным.
Володя поймал себя на том, что уже давно смотрит на один и тот же кусок текста. Вздохнув, он закрыл браузер и откинулся на стуле. Скучно. За последние три года он уже отвык от безделья и сейчас, оказавшись предоставленным самому себе, просто не знал, чем заняться. Принял обезболивающее, почитал, потренировался, поразвлекался в Сети, а дальше что? Впереди две недели, а выть с тоски хочется уже в первый день. И воспоминания о прошлом в голову лезут. Хорошо, приятные, а не смерть родителей, например.
Володя поднялся и снова отправился в спортзал, несмотря на боль. Достал мечи и начал упражнения, доводя себя до изнеможения. Уже когда с трудом стоял на ногах, а руки не могли поднять оружия и думать ни о чём не хотелось, мальчик понял, что первый день карантина закончился, но дальше так продолжаться не может. Более-менее взбодрившись под холодным душем, он приготовил себе горячего чаю.
Володя вернулся в комнату. Под потолком немедленно потухли кварцевые лампы. Их он заметил во всех помещениях изолятора, и включались они только тогда, когда его там не было. Жаль, что самому включить их нельзя, а то бы позагорал. Впрочем, Володя понимал глупость своего желания — при его болезни загорать не то что вредно, а даже противопоказано. Но после такого тоскливого дня чего только желать не начнёшь. Нет, с этим определённо надо что-то делать.
Володя разобрал постель, разделся и лёг. Но прежде, чем уснуть, составил чёткий план на следующий день.
Глава 5
Отправляясь на карантин, Володя надеялся хоть немного отдохнуть, с таким расчётом и строил планы на эти дни. Как бы не так. Оказалось, что от привычек, приобретённых за три с половиной года жизни на Базе, не так-то просто избавиться. А потому он проснулся ровно в шесть утра и минут десять ворочался на кровати, усиленно пытаясь заснуть, убеждая себя, что вчера поздно лёг, что очень устал и вообще вставать на тренировку не надо. Потом плюнул и поднялся. Полчаса потратил на разминку и, пока принимал контрастный душ, успел немного подкорректировать планы на день. Потому сразу из душа отправился за компьютер и поднял материалы по «Городу Солнца» Кампанеллы. Татьяна Николаевна давно просила оформить в виде аналитической записки тезисы, которые он выдвинул в дискуссии с ней, прогнозируя возможное развитие общества, построенное на основе идей Кампанеллы. Раньше всё времени не хватало, а сейчас его было навалом, можно провести с пользой и отвлечься от вновь появившейся боли — делать обезболивающий укол совершенно не хотелось. Как раз за две недели карантина можно уложиться. Поработав до обеда, он отправился на кухню и приготовил себе поесть. Какая всё-таки прелесть эти обеды быстрого приготовления! Поставил в микроволновку, разогрел, и готово.
Потом мальчик опять засел за компьютер, но уже не для работы, а для развлечения. Когда ему надоело лазить по форумам, снова вернулся к книге, отложенной вчера. Можно было бы её прочитать быстрочтением, но не хотелось. Если книга Володе нравилась, он предпочитал читать медленно и вдумчиво. Потом он говорил с врачами, ведущими за ним наблюдение, а после к стеклянной стене один за другим пришли преподаватели. Каждый счёл своим долгом пожелать удачи, осведомиться о здоровье. Потом мальчик снова отправился в зал на тренировку, но уже серьёзную, а не на зарядку, как утром. После душа Володя устало плюхнулся на кровать и снова взялся за книгу.
Примерно в таком ключе прошло трое суток. На четвёртые к стеклянной стене пришёл майор Леонид Львович Линьков. Володя не мог скрыть радости. Майор рассмеялся:
— Ну-ну. Помнится, при нашей первой встрече ты бросался на меня с кулаками и грозился при случае утопить.
— Это было вовсе не при первой встрече, а на первом совместном задании, — уточнил Володя. — И вообще… я бы на вас посмотрел, если бы кто стал издеваться так над вами.
Майор усмехнулся и вдруг как-то изменился. Взгляд стал жёстким и колючим, поза вроде бы расслабленная, но… Володя оценивающе посмотрел на него и вздохнул.
— Да уж… посмотрел бы я на того храбреца, точнее, идиота, который решится поиздеваться над вами.
— Издеваются над теми, кто позволяет над собой издеваться.
— Значит, я…
— Ты буквально напрашивался на это, — усмехнулся Леонид Львович.
— Приказ директора был, конечно, совершенно ни при чём? — ехидно поинтересовался Володя.
Он подкатил одно из кресел поближе к стеклянной стене и сел. Леонид Львович устроился в точно таком же кресле, но с другой стороны.
Да уж, весёлые были деньки… если об этом можно так сказать. Тогда Володя подумал, что директор решил показать ему все круги ада…
Виталий Дмитриевич неожиданно вызвал меня к себе с тренировки. Михайло Потапыч, вопреки обыкновению, не возмутился, что занятие прерывается, а только кивнул мне. Похоже, это было оговорено заранее.
В кабинете директора находился ещё один человек. Среднего роста, особых примет нет, стрижка короткая, волосы светлые, глаза карие, привычно отметил я. Поза вроде расслабленная, но видно, что человек напряжён. Я на всякий случай встал от него подальше, настороженно косясь на гостя. Мужчина переглянулся с директором и кивнул, словно я только что сдал какой-то экзамен.
— Володя, нам очень повезло. На Базу перевели отряд майора Линькова. Они здесь должны немного отдохнуть, заодно подтянут нашу охрану. Я рассказал Леониду Львовичу о тебе, и он согласился, что тебе стоит подучиться ещё кое-каким навыкам, которые могут пригодиться в будущем.
Занятия? Новые? Ну, это вполне привычно. Вряд ли страшнее тренировок с Михайлом Потапычем или Павлом Викторовичем Шутером. Последний вообще зверь, особенно со своими упражнениями на развитие подвижности суставов и растяжку.