гался и грозился в ближайшей деревне купить новую лошадь, а эту пустить на колбасу. Аливия возмутилась и заявила, что ей лошадку жалко, у неё такой несчастный вид… при этом она просяще глянула на Володю. Тот попросил Джерома оставить лошадь в покое.
— Нам только до городка ближайшего добраться, а там поменяем её.
Эндон фыркнул, но промолчал. Володя же начал расспрашивать Филиппа, пытаясь выяснить, как двигались армии, какие приказы они получали.
— И тогда герцог Лодерский отдал приказ атаковать кавалерией передние ряды, — сообщил солдат.
— Не очень умно, — прокомментировал Володя.
Филипп и граф Готский покосились на него с одинаковым выражением.
— Герцог был настоящим солдатом, — ответил Филипп. — Когда он понял, что сражение проиграно, он лично возглавил отряд рыцарей и повёл его в последний бой.
— Храбрый, но всё равно поступил не очень умно.
— Герцог был замечательный человек! — не выдержал граф. — Храбрый, честный, открытый! Я не потерплю, чтобы в моём присутствии его оскорбляли!
— Знали его лично? — спросил Володя.
Граф замялся, а потом осторожно кивнул.
— Хорошо, тогда объясню, что я имею в виду. Герцог может быть замечательным человеком, честным, порядочным и вообще великим, но это все человеческие качества, я же оцениваю его действия как полководца.
— Он был храбрым полководцем! — возразил Филипп.
— Послушай, есть храбрость солдата, а есть храбрость полководца. Так вот, судя по тому, что я услышал, ваш герцог был храбрым солдатом, но никак не полководцем. Возглавить атаку, повести за собой людей в последний бой, храбро встретиться с неприятелем… да, но это всё нужно солдату! От полководца же требуется иное — думать! Думать о сражении, о том, что будет после. Последняя атака герцога была, полагаю, великолепной, её ещё восхвалят поэты. Но в той ситуации от него требовалось совсем-совсем другое! Он должен был, обязан был организовать отход ещё боеспособных частей, выставить прикрытие от наступающего врага, разослать гонцов к отрядам и назначить направление отхода. Вывести остатки армии из-под удара и организовать их, определить ключевые пункты будущей обороны и, опередив врага, занять их. Поставить гарнизоны в ключевых крепостях и городах, организовать подвижные отряды разведки, которые бы беспокоили противника. Организовать набор новых солдат и заняться их обучением, снабжением. К тому моменту, когда подошла бы королевская армия, он смог бы подсобить ей. По крайней мере, Эрих не чувствовал бы себя так спокойно в завоёванной провинции, да и не контролировал бы её. Но даже если ему всё равно удалось бы сломить сопротивление, это стоило бы ему много дороже. А что получилось? Герцог бросился в атаку, оставшаяся без единого командования армия быстро развалилась и разбежалась, каждая часть отступала туда, куда глядели глаза её командира.
— Мы отступали к югу, — вздохнул Филипп.
— Вы к югу, кто-то на север, другой на запад. А Эрих и рад — сначала бросил кавалерию на одних, потом на других, а дальше уже добивать тех одиночек, в которых превратилась армия. В чём я не прав, Филипп?
— Всё так и было…
— Вот-вот. Ну и кому нужен такой полководец? А когда организованной силы в этой провинции не осталось… Как там она называется?
— Эндория…
— Когда организованной силы в Эндории не осталось, города сами сдались Эриху. Сил-то на сопротивление у них не было. Локхеру повезло со снежной зимой — Эрих не смог после завоевания провинции сразу выступить в поход и дал тем самым время собрать новую армию. Теперь о второй битве… ваш король случайно не ученик этого герцога Лодерского?
— Герцог был его воспитателем, но откуда вы узнали? — удивился Филипп.
— А потому что действия похожи. Король под Берском действовал так же, как и герцог под Локаром. Масса войск бросается вперёд, натыкается на врага и с ходу направляется в атаку без разведки, ничего не зная о противнике… ну да, это ж скучно. Попадает в ловушку и такая же храбрая до идиотизма кавалерия, атакуя укреплённые позиции. Судя по всему, король тоже лично вёл конницу… ну тут тоже всё понятно, диагноз тот же, что и у герцога.
— Да как вы смеете оскорблять короля… вы!!! — Эндон рванулся к Володе, обнажая меч.
— Эндон!!! — рявкнул граф. — Не заставляй меня стыдиться тебя!
— Я заставлю вас скрестить со мной мечи, когда мы выйдем из леса, — прошипел мальчишка, гневно сверкая глазами. — И тогда вы проглотите свои слова вместе с моей сталью!
Володя и сам удивлялся, чего он прицепился к этому пацану. Возможно, из-за его непоколебимой уверенности, что только благородные — люди, остальные так, пыль под их ногами. Это его высокомерие раздражало, вот мальчик и ставил его на место при каждом удобном случае, но, похоже, перестарался. Забыл, где он и какие тут могут быть последствия таких вот подколок. Расквашенным носом всё не закончится. Внешне Володя остался совершенно невозмутим, хотя мысленно и ругал себя за несдержанность.
— Как угодно, — равнодушно заметил он.
— И всё-таки, милорд, я попрошу вас воздержаться от оскорбления короля, — попросил Филипп. — Я же вашего не оскорбляю.
— Да на здоровье, — пожал плечами Володя. — Оскорбить может только правда, а ложь просто слова. Сказал — их унёс ветер. Вы же и сами в глубине души знаете, что я прав: король и герцог повели себя не самым лучшим образом, потому вас и задели мои слова. А моего… гм… императора… Враги называли его тираном, убийцей, вором; друзья лучшим правителем за последние сто лет, но ни те, ни другие никогда не говорили, что у него мало ума.
— А как бы вы действовали на месте короля? — спросил граф.
— Давайте рассуждать, — сказал Володя. — Филипп, если я где ошибусь, поправь меня. Король Эрих рискнул атаковать зимой, и это явно не спонтанное решение, он к такой войне готовился. Единственное, чего он не учёл, — снежной зимы, из-за которой застрял в Эндории. Что я успел узнать об этой провинции? Немного. Это не сельскохозяйственный край, там шахты, караванные пути, но плодородной земли мало, из-за чего прокормить себя она не может — хлеб туда доставляется из других мест. Ничего не напутал?
— Всё правильно, — кивнул Филипп.
— Местность там ещё холмистая. Так вот, из-за снега Эрих угодил в ловушку, ни вперёд, ни назад — перевалы ему тем более не перейти, связь с Родезией прервалась, поставки продовольствия тоже. Эндория не способна прокормить и собственное население, а тут ещё несколько тысяч ртов пожаловало, да ещё зимой, когда осенние припасы уже основательно подъедены. Сколько, кстати, вторглось?
— По последним оценкам, тысяч двенадцать, — отозвался граф.
— Филипп, ты не заметил, численность кавалерии под Берском у Эриха была меньше, чем в первой битве, или осталась такой же? Спорю на золотой, что сильно уменьшилась.
Солдат задумался.
— Верно, милорд. Кавалерии у родезцев в последний раз, почитай, совсем не имелось. Иначе никогда бы мы оттуда не ушли. Тем и спаслись, что нас почти никто не преследовал.
— И что это значит? — заинтересовался Артон.
— А это значит, что если бы ваш король думал получше, то эти сведения он получил бы ещё до того, как его армия подошла к месту боя. И сделал бы определённые выводы, куда делись лошади в снежную зиму, когда армии не хватает припасов, а коням фуража.
— Их съели?! — с ужасом спросила Аливия.
— Я полагаю, лучше скушать лошадку, чем протянуть ноги самому. В любом случае к моменту второй битвы родезцы остались практически без кавалерии, но этим обстоятельством локхерцы благородно не воспользовались, позволив место битвы выбрать Эриху. Опять поправь меня, Филипп, но ведь когда вы выскочили на родезцев, те уже стояли в строю?
— Да.
— Вас ждали. Эрих отслеживал ваше движение, знал, куда вы идёте, и выбрал место, где ваше преимущество в кавалерии пропадёт. Выбрал и укрепил, а вы радостно устремились на готовые к бою войска, не разобравшись, не обследовав местность. Враг ждёт! Прогоним его с нашей земли! Вперёд! Я не прав?
— Правы, милорд, — опять вздохнул Филипп.
— Атака кавалерии была обречена с самого начала, а ваш командир вместо того, чтобы отслеживать всю ситуацию, скакал впереди на белом коне, размахивая мечом.
— У короля вороной конь, — поправил Филипп.
— Да какая разница? Хоть серо-буро-малиновый. Кавалерия застряла на холмах, мешая двигаться пехоте, в результате ваша пехота вышла к врагу, совершенно потеряв строй. Отступавшая кавалерия ещё и потоптала её, после чего в эту сутолоку ударил резерв Эриха. Слева или справа?
Филипп глянул на Володю с каким-то священным ужасом.
— Ваше сиятельство, вы сейчас говорите, словно сами всё видели! Резерв ударил в наш левый фланг, справа овраг.
— Не видел, всё из вашего предыдущего рассказа узнал и из слухов кое-что почерпнул, и сделал определённые выводы. А дальше простая логика. Про овраг вот я не знал. Получается, мало того что сутолока кавалерии и пехоты, так ещё эта сутолока перед оврагом, впереди укрепления родезцев, справа овраг, слева наступает резерв. Остатки кавалерии родезцев заходят с тыла, а вся ваша кавалерия смешалась с собственной пехотой на пятачке. Финал закономерен.
— А как бы вы вели битву? — поинтересовался Филипп после долгого молчания, когда все обдумывали слова Володи. Даже Эндон молчал.
— Я бы в неё не ввязывался. Выбрал бы подходящий город и сделал его опорной базой, позаботился бы о снабжении и обучении новобранцев — наверняка ведь у вас в армии много их было. Сам бы, пользуясь превосходством в кавалерии, атаковал отдельные отряды родезцев на дорогах и их фуражиров, лишив врага, таким образом, продовольствия. При приближении основных сил приказал бы кавалерии отходить к крепостям и атаковать в другом месте, вынуждая тех растягивать свои не очень великие силы в попытке сохранить завоёванное. Тут у Эриха два выхода — пытаться сохранить всё, растягивая силы и подставляя их под удар, либо отступать к перевалам, уменьшая контролируемую территорию, но зато сводя силы в кулак. В Родезии к весне наверняка подготовят новые резервы, значит, на охрану перевалов Эрих тоже вынужден будет выделить значительные силы — это его единственная связь с собственным королевством. Так что какое-то время он будет занят пополнением припасов и ему станет не до войны — армию ведь надо откармливать после голодной зимы. Так что тут не о переброске резервов ему думать, а о запасе на следующую зиму — провинция вед