о лучше скажут его дела. Тем более он не позволит себе оскорбить даму… кем бы она ни была и сколько бы ей ни было лет. Поэтому сейчас тебя не оскорбили, а попытались опустить до своего уровня. Так что выше нос. На таких людей лучше просто не обращать внимания.
— Ах вы!!! — Эндон в ярости соскочил с телеги и выхватил меч, но его опередил граф, схватив за руку.
— Прошу вас, позвольте мне…
— Замолчи! И вы, князь, по-моему, увлеклись!
В глазах сидящего мальчика вдруг полыхнуло холодное, а потому ещё более пугающее пламя гнева. Граф вздрогнул, но тут же овладел собой, однако Эндон потерял часть уверенности.
— Я никому не позволю обижать тех, кто мне дорог! — медленно, чётко выговаривая каждое слово, произнёс Володя тихим голосом. Тем голосом, когда даже шёпот слышен в соседнем городе. — А он её обидел, и обидел очень серьёзно. Если ваш оруженосец считает, что я его задел, я к его услугам.
Эндон вбросил меч в ножны.
— Как только мы покинем лес — вы умрёте, князь!
— Как угодно, — в голосе Володи был лёд.
Володя с совершеннейшим равнодушием отвернулся, словно ему сообщили о каком-то пустяке. Мальчику даже не пришлось изображать эту холодную отстранённость, когда для него было совершенно неважно, что с ним произойдёт в следующее мгновение — он просто вспомнил себя до встречи с Аливией. И вспомнил, как порой напрягало окружающих его ледяное спокойствие в любых обстоятельствах, когда он казался им даже не человеком, а камнем каким-то. Аливия не знала, сколько она в действительности сделала для него, растопив этот лёд в чувствах, но Володя ради неё готов был воевать со всем миром. Окружающие никогда не видели его таким и сейчас явно были ошарашены мгновенной переменой. Привычный им спутник предстал перед ними кем-то чужим и непонятным. И, возможно, очень опасным… или нет?
Дальше продвигались в полнейшей тишине. Аливия испуганно прижималась к Джерому, изредка посматривая на мальчика. Остальные предпочли сделать вид, что ничего особого не происходит, надо просто быть настороже, напряжение их вызвано вовсе не недавней ссорой и этим пугающим превращением совсем ещё мальчишки в холодно-отстранённого каменного истукана. Необычное и немного нервирующее ощущение.
И тут из-за деревьев вышли человек десять крайне подозрительных личностей, в облике которых что-то выдавало разбойников. Возможно, различное оружие в руках, когда-то бывшее вполне мирными предметами в хозяйстве, или нахмуренные лица. Только у одного из них имелся вполне приличный меч, остальные были вооружены кто перекованными косами, кто деревянными дубинками с окованными набалдашниками.
Лошадка остановилась. Володя остался совершенно недвижим, ни рукой, ни ногой не шевельнул, словно не заметил никого, продолжая вглядываться куда-то вдаль. Остальные схватились за оружие и замерли.
— Господа, — заговорил плечистый мужчина с мечом, чуть выходя вперёд. — Я вам искренне советую положить оружие, чтобы никто не пострадал… с вами, я гляжу, девочка маленькая…
В этот момент Володя неожиданно очнулся. Неуловимо быстро он поднял лук, второй рукой сразу наложил стрелу и одним движением натянул-выстрелил в сторону леса. Оттуда немедленно донеся короткий крик, потом, ломая ветки, рухнуло тело, рядом упал лук. А к лесу неслась уже вторая стрела… и этот выстрел оказался таким же точным. Тут уже пришла в себя вся разбойничья братия, сообразившая, что сейчас их всех просто элементарно перестреляют. Мощный бугай (интересно, у него кличка не Малыш?), взмахнув дубиной, бросился к телеге, за ним, обгоняя вожака, остальные. Володя выпустил ещё одну стрелу, на этот раз в подбегающих людей, а потом, отбросив лук, рухнул с телеги и покатился по земле прямо под ноги набегающему бугаю. Тот ни затормозить, ни среагировать не успел, проскочил вперёд, споткнулся и упал перед телегой. Володя уже стоял на одном колене, выставив вперёд два меча, на которые и насадили себя бежавшие следом. Как и предполагал Володя, эти разбойники брали свирепостью натиска, но никак не умением. Чуть ошеломить их необычными и непривычными действиями, и вот они уже мечутся, не понимая, кого атаковать первым и откуда идёт наибольшая угроза. Не теряя ни мгновения, мальчик одним слитным и плавным движением извлёк мечи и, не дожидаясь, когда пронзённые рухнут, стал подниматься с колена, разворачиваясь и одновременно выбрасывая правый меч перед собой. Подбегавший сбоку разбойник с проклятием отскочил, успев в последний момент избежать удара, но не заметил меча в левой руке идущего следом. Машинально поднял руку в попытке защититься, по ней меч и прошёлся от локтя до кисти. Охнув, разбойник отскочил, а Володя, опять не задерживаясь и не отвлекаясь, продолжил разворот к споткнувшемуся бугаю. Тот как раз стал подниматься, меч прошёлся ему сзади по шее, голову не отрубил, но позвоночник задел. Бугай рухнул, не произнеся ни слова.
— Бей его! — наконец очнулся главарь, бросаясь вперёд.
Володя отклонился, снова развернулся и рубанул пробегавшего мимо него ещё одного разбойника. Потом со всей силы пнул между ног другого, вдруг выскочившего навстречу, и пока тот с воем падал, успел снова повернуться к главарю. Тот уже оценил обстановку: за какое-то мгновение его отряд от руки одного человека потерял пятерых убитыми и троих надолго выведенными из строя. Ещё двое, попытавшиеся атаковать остальных, лежали перед телегой: одного сразил Филипп из арбалета, второй угодил под меч графа — разбойники явно не могли противостоять рыцарю в открытом бою, а лучники, на которых и была вся надежда, погибли с самого начала. Правда, один из разбойников попытался подобрать лук, но успевший уже взвести арбалет Филипп всадил ему в спину стрелу.
Оценив всё это, главарь махнул рукой:
— Отходим!
Однако, отвлёкшись, он на мгновение потерял из виду противника, и это стало для него роковым. Володя уже стоял рядом. Главарь попытался отмахнуться мечом, но мальчик присел, пропуская удар над собой, и одним мечом подрезал ногу, заставляя врага осесть, а потом вторым мечом пронзил живот. Главарь захрипел, выронил меч и растянулся на земле. Володя выпрямился. Наблюдавший за ним граф чуть вздрогнул, заметив, что взгляд мальчишки за время боя ничуть не изменился, по-прежнему оставаясь совершенно спокойным, словно не смертельный бой вёл Володя, а цветы собирал. Впрочем, наверное, в этом случае эмоций было бы больше. Вот мальчик с тем же равнодушным выражением огляделся, прислушался к раздающемуся в лесу треску веток — это удирали разбойники. Вытянул перед собой мечи, резким взмахом стряхнул с них кровь и тем же быстрым и точным движением вбросил в ножны. Даже не посмотрев на своих спутников, он вернулся к телеге и занял прежнее место.
— Э-э-э… милорд, откуда вы узнали, что там лучники? — несмело поинтересовался Филипп.
— Я не знал. Но искал их. Глупо выходить вот так на дорогу перед несколькими вооружёнными людьми в доспехах. Значит, был какой-то сюрприз — осталось только его найти. Я видел, откуда вышли разбойники, и по тому, как они встали, сделал вывод, что лучники с большой вероятностью находятся там, где я их и обнаружил.
Собрав стрелы, двинулись дальше. Володя замер, отсутствующе глядя перед собой. Филипп некоторое время наблюдал за ним.
Когда Володя и на привале снова замер перед разожжённым костром, не мигая глядя на огонь, Филипп присел рядом. Мальчик даже не шелохнулся.
— Это было впервые?
Володя не видел смысла делать вид, что не понял вопроса, а тем более что-то скрывать.
— Да.
— Что ж… держитесь. Я видел, как после первого боя здоровых мужиков выворачивало наизнанку.
Не дождавшись ответа, Филипп покачал головой, поднялся и подсел к Аливии. Она после ссоры Володи и Эндона сторонилась мальчика. Филипп начал ей что-то тихо говорить. Девочка слушала молча, с возрастающей тревогой, потом испуганно глянула на Володю и поспешно поднялась. Подошла к Володе и доверчиво прислонилась к нему. Он машинально обнял её за плечи, но всё так же смотрел в костёр.
Граф хотел было заговорить с князем, но его очень вежливо остановил Филипп, попросив подождать до утра. Артон раздражённо глянул на солдата, явно размышляя, а не врезать ли тому хорошенько, чтобы не смел вмешиваться в разговор благородных. Потом глянул на неподвижного мальчика и девочку рядом с ним, развернулся и ушёл.
— Ты сильно расстроился? — спросила Аливия.
— Не знаю, — ответил Володя. Потом словно очнулся и глянул на неё. — А ты чего ещё не спишь?
— Так и ты не спишь. Ты так сидел тут у костра… мне страшно… да ещё этот Эндон…
— Всё в порядке. Честное слово, Кнопка, всё в порядке. Давай-ка, ложись спать. Всё будет хорошо, честное слово.
— Попробуй только обмануть, — пробурчала Аливия и, не выдержав, потянулась и сладко зевнула.
— А ну-ка, спать и без разговоров! Марш в шалаш!
Девочка подчинилась. Володя задумчиво поворошил веткой костёр и снова замер. Но на этот раз в душе не было страха или тоски. Эх, Кнопка, ей достаточно пары слов, чтобы снять всю тяжесть с сердца… Володя лёг и уставился на небо… Интересно, почему Аливия так похожа на Ленку? Или это кажется?
На следующее утро он проснулся бодрым и уже не так остро переживал вчерашний бой. Собрав вещи и забросив их на телегу, он подошёл к Филиппу, наблюдавшему за дорогой.
— Нам долго ещё до города?
— Не очень, милорд. К обеду выедем из лесу, а часам к двум будем в Рогуре.
— А город большой?
— Да нет… средний, жителей тысяч пятьдесят.
Хм… Для средневекового города вполне большой даже, а не средний. Но кто знает.
Уложив вещи, Володя забрался на своё облюбованное место возле возницы и достал гитару. Играть на тряской дороге не очень удобно, но мальчик быстро приноровился. Неплохо получается, если, конечно, не пытаться достичь идеала. Как обычно, Аливия, заслышав игру, немедленно придвинулась ближе, не мешая и не прося что-нибудь спеть, но мальчику быстро надоело просто перебирать струны. Задумавшись, он наконец подобрал песню под настроение и запел… Джером чуть придержал лошадь и тоже стал слушать, хотя вряд ли что-нибудь понимал…