— Милорд, повлияйте на вашу сестру! Вы посмотрите, куда она опять забралась!
Володя проследил за его рукой, задрав голову, и заметил девочку в «вороньём гнезде». Она что-то оживлённо выспрашивала у вперёдсмотрящего. И как только сумела забраться?
— Капитан, будьте любезны, приведите её ко мне.
Аливия быстро разобралась, зачем её зовёт «брат», и, когда спустилась, попыталась спрятаться, но сбежать от опытных матросов не смогла. Брыкающуюся девочку представили пред светлые очи милорда. Точнее, очи милорда в данный момент были весьма и весьма не светлые.
— Спасибо, капитан, оставьте нас наедине, пожалуйста.
Капитан чуть поклонился и поднялся на мостик, откуда продолжал наблюдать за происходящим. Милорд не стал ругаться или как-то наказывать девочку, он только говорил. При этом капитан видел, что он вроде бы даже и не сердится, и голос не повышает, но с каждым словом голова девочки опускается всё ниже и ниже. Вот она начала всхлипывать, вот вскинула голову с отчаянной надеждой, потом ещё ниже опустила и, всхлипывая, спустилась в трюм, даже не заметив злорадно наблюдавшую за ней Генриетту.
На палубу поднялся Филипп, постоянно оглядываясь.
— Что-нибудь случилось, милорд? Аливия плачет.
— Пусть поплачет. — Мальчик вдруг грустно усмехнулся. — Знаешь, она совсем на меня не похожа. Я никогда таким непоседой не был. Меня можно было бы назвать «маменькиным сынком».
Филипп, удивлённый такой откровенностью, пробормотал:
— Но ведь она не ваша родная сестра.
— Да. Но если бы ты знал, как она похожа характером на мою сестру…
Плавание шло своим чередом, и к обеду Аливия уже забыла про обиду и «несправедливое» наказание, снова крутясь на палубе, но на этот раз воздерживаясь от лазания куда не просят.
Появился Джером с гитарой. Володя удивлённо глянул на него, но гитару взял и понял, что действительно хочет сыграть. Похоже, Джером начинал разбираться в хозяине. Аливия, заметив гитару, тут же очутилась рядом. Мальчик сделал несколько пробных переборов, а потом запел одну из песен Высоцкого, которые они переводили совместно со Сторном.
Матросы, свободные от вахты, собрались неподалёку — тоже слушали. Даже капитан придвинулся ближе.
Володе уже начало казаться, что всё пройдёт без приключений, но к вечеру неожиданно посвежело, а капитан всё чаще и всё с большей тревогой стал поглядывать на горизонт.
Ночью Володю разбудила усиливающаяся качка. Он открыл глаза и долго вслушивался в звуки моря, потом осторожно поднялся, чтобы не разбудить остальных, и вышел на палубу. Там его едва не сбил порыв ветра. Держась за поручни, он поднялся на мостик.
— Насколько это всё плохо, капитан?
Капитан обернулся.
— Милорд, вам лучше спуститься вниз. Тут опасно.
— Опасней, чем в трюме? Так насколько всё плохо?
— Если к утру останемся на плаву, тогда всё будет хорошо. Надо только отойти подальше от берега. Боюсь, что здесь нас может разбить о камни.
Володя кивнул и вернулся в трюм.
— Что там, сэр? — поинтересовался Джером.
— Буря, похоже. Лежи, всё равно сделать ничего не сможем.
— Вот потому и не люблю море, — буркнул слуга. — Здесь всё так зависит от стихии…
Качка усилилась, и к утру удерживаться на ногах стало практически невозможно. Но к обеду волнение улеглось.
— Вроде бы пронесло, — вздохнул с облегчением Филипп.
Вместо утра в Тортон корабль прибыл почти на закате…
Сойдя с трапа, Володя недовольно огляделся: темно и прохладно. И непонятно, что делать.
— Джером, знаешь место, где здесь можно остановиться на ночь?
— Нет, сэр, я в Тортоне ни разу не был.
— А ты, Филипп?
— Я тоже тут не бывал.
И что? Идти в первый попавшийся трактир? Володя видел заведения подобного рода в Рогуре, и останавливаться в таких совершенно не хотелось. Но и оставаться на улице не дело.
— Сэр, если вы позволите… — произнёс Джером.
Володя махнул рукой, выхода всё равно не видел.
— Тогда ждите меня здесь, я скоро. — И Джером скрылся в каком-то переулке.
Филипп с Володей оттащили рюкзаки к стене ближайшего сарая и устроились там. Аливия уселась на свои вещи и тихонько что-то мурлыкала себе под нос.
Интересно, а где графиня? Володя не видел, как она сходила с корабля, хотя всё время до причаливания проторчал наверху и сошёл последним. Потом они тоже не удалялись от сходней, обсуждая, что им делать дальше.
— Я скоро приду. — Володя перехватил посох и уверенно зашагал к кораблю.
— Милорд?
— Оставайся с Аливией, Филипп. Просто хочу осмотреться.
Мальчик подошёл к сходням.
— Графиня сошла на берег? — поинтересовался он у матроса.
Матрос узнал бывшего пассажира и поспешно ответил:
— Да, милорд. Буквально недавно. Сильно ругалась, что карету не подали.
— Карету не подали? А, ну да, мы же должны были утром прибыть… И что, они ушли пешком ночью?
— Её телохранитель, милорд, настаивал, чтобы они переждали на корабле, но госпожа ни за что не хотела оставаться на ночь на этом, как он выразилась, корыте.
— Ясно. А в какую сторону они пошли?
«Ну и какое, собственно, мне до них дело?» — размышлял Володя, шагая в указанном направлении.
Он уже решил поворачивать назад, когда услышал звон оружия. Устремившись туда, он осторожно выглянул из-за угла. Графиня с дочерью испуганно жались к стене, а телохранитель отбивался мечом от наседавших на него четверых парней, вооружённых длинными ножами и дубинками. Дело, похоже, обстояло для него не слишком хорошо. Он, может, и отбился бы от троих, но четвёртый, маленький и вертлявый, скакал вокруг, нанося своим длинным, сантиметров сорок, кинжалом жалящие удары. Разбойники прекрасно сознавали, что в мастерстве владения мечом телохранитель превосходит их всех, и потому осторожничали, беря противника на измор. Тут ударить, тут ужалить, отскочить, снова осторожно атаковать.
Володя бросился к ним, ткнул посохом первого подвернувшегося бандита. Тот охнул и сложился пополам. Резкий взмах, и ещё один разбойник, держась за голову, повалился в пыль. С остальными разобрался телохранитель — отвлёкшись на новое действующее лицо, они прозевали атаку. Володя, обходя трупы, приблизился к графине.
— Госпожа, разве вас на корабле не предупреждали, ночью в порту опасно?
— Милорд, вы как здесь оказались? — поинтересовался телохранитель, не убирая меч.
— Спросил у матроса, куда вы отправились, и пошёл следом, подозревая, что ваша подопечная обязательно вляпается в неприятности. А вы, графиня, в следующий раз будьте осторожней.
— Милорд… вы так и уйдёте? — растерянно спросила графиня ему вслед.
Володя обернулся:
— Разве я тут ещё нужен? Мне кажется, угрозы больше нет.
— Но… но могут прийти ещё!
— А разве вы не знали об этом, когда ночью ушли с корабля? Если хотите, можете идти за мной. Мы тоже подыскиваем место, чтобы переждать ночь.
Володя зашагал обратно к порту. Вскоре за спиной послышались торопливые шаги и его догнали все трое.
— Вы появились очень вовремя, — заметил телохранитель немного погодя.
— Меня хорошо научили прежде всего думать и делать выводы. Вольдемар Старинов.
— Рокерт Торг. Профессиональный солдат, наёмник. В данный момент нахожусь на службе у графа Лурдского.
Когда они добрались до места, где остались ждать Аливия и Филипп, там уже находился и Джером.
— Сэр? — изумился он, когда разглядел, кто идёт следом.
— Так получилось, что им тоже некуда идти.
— Ну… вообще-то, я договорился о месте только для четверых… Но, полагаю, против ещё двух очаровательных дам хозяева возражать не будут, — Джером наградил графиню чарующим взглядом, начисто проигнорировав телохранителя.
Слуга повёл всех по какому-то переулку, заваленному разным хламом. Аливия устроилась у Володи на закорках и свысока посматривала на Генриетту, пока ту не взял на руки Рокерт. С учётом разницы в росте теперь свысока уже смотрела Генриетта.
Джером привёл их к трёхэтажному деревянному дому.
— Говорили же, что будет четверо, — встретила их в коридоре невысокая женщина лет тридцати.
— Милая Лаура, — немедленно подскочил к ней Джером. — Так получилось, что к нам присоединились ещё трое. Не оставлять же высокородную даму с дочерью на улице!
Женщина приподняла светильник повыше.
— Прошу прощения, господа… леди… Дело не в том, что я не хочу вас принять, но у нас всего две более-менее приличные комнаты, и они рассчитаны на одного человека каждая. У нас ведь редко останавливаются по двое или по трое.
— Позвольте взглянуть? — попросил Володя. — Уверен, мы как-нибудь устроимся.
Комнаты оказались настоящими клетушками. Кровать, платяной шкаф у стены, мимо которого нужно было буквально протискиваться, и небольшая тумбочка у окна. О том, чтобы разместиться в комнате вдвоём, нечего было и думать.
— М-да-а… — озадаченно протянул Володя.
— Я тут не останусь! — брезгливо заметила графиня.
— Уверены? — спросил Володя.
— Тут?! Ни минуты!
— Отлично. Тогда в одной комнате можно поселить Аливию, а в другой Генриетту. Хозяйка, у вас есть какой-нибудь сарай?
— Дровяной склад, но там не очень удобно…
— Пустяки. Мы привычные…
— Стойте! Милорд, что вы хотите этим сказать? А как же я?
— Вы? — Володя обернулся и удивлённо вскинул бровь. — Мне кажется, вы сказали, что не останетесь здесь. Или я неправильно понял?
— Вы… вы прогоняете меня? — графиня замерла, не понимая, то ли ей сердиться, то ли бояться.
— Я? Помилуйте, графиня! Это же вы сказали, что не останетесь здесь. Я подумал, что у вас есть какой-то другой вариант. Но поскольку ночью в городе опасно, как вы могли уже убедиться, дочь я вам всё же посоветую оставить тут… Если пожелаете, можете даже телохранителя с ней оставить, однако вам, полагаю, он будет нужнее. А о вашей дочери мы позаботимся, обещаю. Только скажите, куда её отвезти в случае вашей преждевременной смерти. Мало ли что может случиться на ночных улицах.