Уйти, чтобы выжить — страница 8 из 95

Тот словно мысли мои прочитал:

— Что ж, давай знакомиться, герой. Меня зовут Александр Петрович Воронов.

— Владимир, — буркнул я. — Друзья зовут Шкетом.

— С твоего разрешения, я буду звать тебя по имени, — улыбнулся Александр Петрович. — Володя, скажи, ты как на улице оказался? Сбежал из дома?

— Родителей убили, — ответил я. — Мне удалось убежать.

— Прости… — Александр Петрович действительно выглядел виноватым. — Не хотел напоминать, но мне важно было это знать. У тебя кто-то из родни есть?

— Не знаю. Одна бабушка умерла, другую не знал никогда. И дедушек тоже. Больше никого не знаю.

— Хорошо. Тогда давай обсудим с тобой твою дальнейшую судьбу.

— А чего обсуждать? Отпустите меня, и я уйду. И Милку с Королём заберу.

— Извини, но на улицу ты больше не вернёшься. Буду с тобой говорить как со взрослым человеком. Теперь у тебя есть только два возможных пути. Первый — отправиться в детдом…

— Сбегу! — сразу отреагировал я.

— Почему это? — удивился Александр Петрович.

— У нас Машка была в детдоме. Она у Гвоздя раньше меня появилась. Сбежала из этого вашего детдома и много про него рассказывала. Потому и сбегу.

— Гм… Возможно, ей просто не повезло, но на улице у тебя будущего нет. И закончишь ты свою жизнь, скорее всего, в одной из драк, наподобие той, из которой я тебя вытащил. Неужели ты не хочешь получить образование?

— Не-а.

— Ну вот. А я ещё как со взрослым с тобой разговаривал. Ну а второй вариант услышать хочешь?

— Так ведь всё равно расскажете, хочу я или нет. Так что давайте.

— Однако ты не безнадёжен, — заметил Александр Петрович. — По крайней мере, старшим не хамишь и на «вы» обращаешься.

— Да пошёл ты… — тут же исправился я, но вызвал этим только улыбку.

— Итак, второй путь… Не хочешь стать моим сыном?

Вот тут я офигел…

— Что? — недоумённо переспросил я.

— Хочу тебя усыновить. Не будешь возражать?

— А если я буду против? — Вот не верилось в добрые намерения этого человека и всё тут. Улица быстро отучает от наивности. Но… но очень хотелось поверить. Неужели у меня снова будет дом?

— Я уже говорил, у тебя два варианта. Первый ты не забыл. Второй — моё предложение.

— А можно подумать?

— Конечно, — улыбнулся Александр Петрович. — Я понимаю, что такое решение с ходу не принимают. И не сочти это шантажом, но на улицу я тебя не отпущу в любом случае — там ты погибнешь.

— А что будет с остальными?

— Это с твоими друзьями? Устроим их в детдома… Хорошие детдома, — увидел мою реакцию Александр Петрович.

— Тогда я не согласен! — отрезал я и отвернулся к стене, давая понять, что разговор окончен. — Куда они — туда и я.

— Почему? — удивился мой спаситель.

— Всё равно все сбегут. И я сбегу — я малявкам нужен, они без меня пропадут. Старшие ведь должны будут добывать деньги на еду. Кто за ними проследит?

— Вот даже как… — Александр Петрович задумался. — А если я тебе пообещаю такой вариант, что твоим друзьям сбегать не захочется? Если они будут счастливы?

Я снова повернулся к нему:

— Если вы действительно поможете хорошо пристроить мальков, можете забирать меня хоть на органы.

— Хм… — Этот непонятный и загадочный взрослый задумчиво изучал меня. — Ты очень интересный человек… не зачерствел. Но чтобы всё устроить, мне нужно время. Хотя бы три недели. Ты обещаешь пробыть эти три недели в больнице? Врачебный уход тебе не помешает точно.

— Обещаю, — буркнул я.

Ага. Ищи дурака.

— Ради твоих мальков. Если ты в самом деле так о них заботишься.

Поймал. Я вздохнул.

— Никуда я не денусь, пока они тут.

— Тогда договорились.


— А я ведь так и не поверил вам в тот раз в больнице.

— Я знаю, — чуть улыбнулся куратор. — Плохой бы я был разведчик, если бы не понял этого. Слишком ты мне тогда понравился своей самоотверженностью. Мне не хотелось, чтобы ты снова оказался на улице, потому и принял меры, чтобы ты не сбежал, пока я занимался устройством всей вашей компании.

— А если бы я всё-таки отказался? — поинтересовался мальчик, разглядывая что-то в траве. — Куда бы вы меня, такого красивого и умного, дели?

— Ого, — удивился Александр Петрович. — Неужели ирония? От тебя её нечасто услышишь. Ну а сам-то как думаешь?

— Поскольку тогда ещё не знали о моей болезни… скорее всего, вы отдали бы меня в какой-нибудь специализированный детдом?

— Хм… Почему именно специализированный? Начитался газет? Нет, просто подыскали бы приличный. Но и там я о тебе не забыл бы, и не надейся. По крайней мере, бандитом точно не дал бы стать.

— Я знаю, чем заканчивают авторитеты…

Александр Петрович опустил голову:

— Извини. Не хотел напоминать.

— Да ничего, я уже смирился.

Володя резко поднялся и стал стаскивать с себя одежду. Разбежался голышом и сиганул в воду. Вынырнул метрах в десяти от берега и быстрым кролем поплыл через озеро.

Вволю наплававшись, он выбрался на берег и поспешно натянул одежду прямо на мокрое тело — комары тут звери, голым не очень-то побегаешь.

— Ты бы хотел встретиться со своими? — вдруг поинтересовался Александр Петрович.

Володя на миг замер, потом покачал головой:

— Нет. Пусть считают, что я умер — им ведь сообщили о моей болезни. Прощаться всегда тяжело.


Александр Петрович снова появился в больнице через две недели. За это время меня отмыли и откормили, хотя лечением как таковым не занимались. Держали как в санатории — и всё.

— Пойдём, — с порога позвал он.

Удивлённый таким приглашением, я поспешил за ним. Мой спаситель привёл меня к какой-то двери, приоткрыл её и предложил посмотреть. Я осторожно заглянул. В холле перед лестницей, нервно теребя платок, сидела какая-то женщина в бежевом брючном костюме. Рядом с ней стоял мужчина в коричневом пиджаке и чёрных брюках. Он нервничал не меньше. Ещё один мужчина, гораздо спокойнее этой парочки, стоял в сторонке. Тут в коридоре показалась медсестра, ведущая за руку Милку, та, в свою очередь, тащила на буксире Короля. За эти две недели они не расставались ни на минуту: где Милка — там и Король.

Медсестра вывела детей в холл и тут же ушла, повинуясь жесту спокойного мужчины. Женщина вскрикнула и кинулась к Милке. Опустилась перед ней на колени, вглядываясь в её лицо. Милка испуганно спряталась за Короля. Я чуть улыбнулся.

— Леночка, — сказала женщина. — Ты не помнишь меня? Прости меня! Прости! — Она подалась вперёд и сгребла девочку в охапку. — Я твоя мама, Леночка!

Я вопросительно глянул на Александра Петровича.

— Пришлось потрудиться, — сказал он. — Отпечатки рассылали во все города. В конце концов вышли на случай двухгодичной давности. На вокзале потерялась девочка трёх лет, следов отыскать не удалось. Проверили, вроде всё совпадает. Эти и правда два года назад приезжали сюда. Мать на две минуты оставила дочь без присмотра, повернулась, её нет. То ли сама ушла, глупая ведь, то ли кто увёл, но почему-то бросил, сейчас уже не узнаешь. Наш сотрудник на всякий случай побывал у них дома, посмотрел фотографии, снял отпечатки пальцев — родители в комнате не убирались, до конца надеялись, что дочь найдётся. Потом сравнили с отпечатками девочки.

Милка… нет, теперь уже Лена, плакала на плече у матери, при этом не отпуская руки Короля, который неловко топтался рядом, не зная, что делать. Ленку же словно прорвало, она, захлёбываясь, принялась говорить о своей жизни, как её нашёл Гвоздь, как рассказывал сказки, как они удирали от милиции и как попрошайничали. Улыбка женщины превратилось в жалкую гримасу. Она всхлипнула, но сдержала себя и не заплакала.

— Теперь всё хорошо, доченька. Теперь всё будет хорошо. Мы заберём тебя домой.

Милка… Ленка отстранилась.

— Нет. Я без Короля не пойду! И Шкета! Он защищал меня!

— Короля? — Женщина беспомощно взглянула на мужчину.

— Вот он. — Ленка вытолкала вперёд друга. — А Шкет в палате лежит. Я сейчас…

— Похоже, мне надо будет вмешаться, — сказал Александр Петрович. — Или хочешь к ним в семью?

На миг у меня захватило дух. До слёз захотелось, чтобы меня снова обняла мама, чтобы, если я заболею, она сидела у моей постели и поила горячим молоком с маслом. Собрав всю волю, я мотнул головой:

— Нет.

Как-то отстранённо я наблюдал за разговором Александра Петровича и семейной пары. Женщина не отпускала руку дочери, сильно сжав её ладонь. Я видел, что Милке больно, но девочка даже не пискнула.

Я побрёл в палату. Александр Петрович появился через полчаса и сел рядом с кроватью. Я от стены не повернулся.

— Они берут и вашего Короля.

— Хорошо.

— Лена плакала. Хотела с тобой попрощаться, когда я объяснил, что ты не можешь поехать с ними.

— Трое — это было бы уже слишком. Спасибо.

— За что? Я держу своё слово. А сейчас собирайся.

— Собираться? — Я приподнялся и обернулся.

— А ты что, думаешь вечно в больнице жить? Поедем смотреть, как остальные из вашей компании устроились.

Остальные…

Оказалось, что Александр Петрович приготовил для меня одежду. Мы покинули больницу и поехали на его машине куда-то за город.

Остановились недалеко от деревенского дома. Сквозь тонированные окна нас видно не было, а опущенное стекло рядом с водителем давало возможность слышать всё, что происходит на улице. Вот скрипнула дверь, и на крыльце показался Валерка. Я с трудом узнал его: чистый, в аккуратной одежде.

Грохоча ведром, он прошёл к колодцу и быстро закрутил ворот. Наполнил ведро и понёс в дом. На крыльцо выскочила какая-то девчонка.