арший сержант! Сказал…
— Что и требовалось доказать. Отвечаю на твой вопрос "почему": потому что потому, что кончается на "у"! Достаточно?
— Так точно, товарищ старший сержант, более чем достаточно!
— Замечательно, я очень рад нашему абсолютному взаимопониманию! Потому что взаимопонимание в армии, особенно во время боя – это все! Это жизнь, твоя и твоих товарищей! А теперь, за выкрик из строя без разрешения, упал-отжался двадцать раз с ведением счета! Живо!! — прокричал Коржаков провинившемуся прямо в ухо.
— Слушаюсь!
Вадим рухнул на землю и начал отжиматься, отсчитывая каждый жим, а старший сержант продолжал, расхаживая вдоль строя заложив руки за спину, поясняя происходящее:
— Вы должны быть готовы ко всему физически и даже в большей степени морально. Вам скажут пройти десять километров, потом выяснится, что разведка ошиблась, или просто противник переместился на другое место и вам нужно преодолеть еще пятнадцать! Вы что, вот так же спросите: почему?! — кивнул Максим Коржаков на отжимающегося Куликова. — В лучшем случае вам никто не ответит, ну или пошлют на три буквы, что тоже не смертельно… Может вы тогда начнете протестовать?! Тут я даже гадать не берусь, что с вами сделают…
— Восемнадцать, девятнадцать… двадцать…
Вадим встал после выполненного упражнения. С непривычной нагрузки на руки, плечевые и спинные мышцы тут же загудели.
— Еще двадцать отжиманий за пререкание с командиром, солдат!
— Слушаюсь!
Вадим снова упал на землю и начал новый счет, проклиная все на свете, желая сержанту самой лютой смерти из возможных.
Кто-то в строю хмыкнул. Вадим еще даже не успел обидеться на насмешку, как старший сержант уже среагировал:
— Здесь кому-то смешно?! Тут что, комик-группа выступает! Разодетые клоуны скачут?! Кому здесь смешно я спрашиваю! Живо назваться или побежите дополнительно десять кругов!
После короткой паузы Бардов отчеканил:
— Рядовой Бардов, товарищ старший сержант! Мне смешно!
— Выйти из строя!
Юрий сделал три шага вперед.
— Молодец, рядовой! Быстро учишься! Двадцать отжиманий с ведением счета!
— Слушаюсь!
На землю упал второй приговоренный. Натренированный нацик быстро отжимался не в силах убрать с лица свою улыбку.
Встали они почти одновременно.
— Отлично. Встать в строй! У вас пять минут, чтобы справить свои естественные надобности и на пробежку. А за то, что в вашем поганом взводе оказалось сразу два ублюдка, весь взвод будет бежать не один, а два дополнительных километра. Время пошло!
"По крайней мере не так обидно, — подумал Вадим, испытывая даже что-то вроде благодарности к Бардову. — Ненависть взвода будет распределена сразу на два объекта, а это не так стремно…"
Впрочем, их не особо и третировали. Не до того… А после на это уже ни у кого ни желания. Ни сил не осталось.
Пробежать пять километров плюс два штрафных с непривычки оказалось делом нелегким. Вадим не считал себя слабаком, но уже на четвертом круге стал запыхаться и отставать. Да тут еще эти сорок отжиманий обессилили его, хотя вот парадокс, работали ведь руки… Радовало только что он не один такой, в отстающих оказалась вся "команда старичков" как их успели обозвать еще вчера наглая молодежь.
— Ну же, доходяги, шевелите мослами! — подгонял их старший сержант, отвешивая то одному, то другому пинок по мягкому месту.
Получалось больно, еще более обидно, но бежать быстрее это не помогало.
— Отожрали пузени на гражданке! Пить пиво надо меньше!
Наконец и это испытание осталось позади. И закончили они, естественно, последними.
— Ну наконец-то! — едко выдал старший сержант Коржаков. — А то я думал, что вы до вечера плестись будете. Топайте в столовую, можно строем и в ногу. Шагом марш.
В столовой их ждала стандартная солдатская еда: гречневая каша, кусок хлеба с кубиком масла и сладкий чай. Съедобным как водится, оказался только чай. Впрочем, все остальное тоже было съедено. Живот требовал хоть какой-то жратвы. Аппетит после пробежки проснулся зверский.
— Эх… кофейку бы, — сказал Авдеев. — Я с утра кофе привык пить.
— Ага, а вечером какао, — усмехнулся Бардов.
— Да, жрачка не фонтан, — загоревал тучный боец по фамилии Ружелко, за соседним столом.
— Да уж, не мамкины разносолы!
— Это даже к лучшему, воин! — также отреагировал Алексей Белый. — А то штаны фонтаном прорвет!
Кто-то, подавившись от смеха, закашлялся, и его долго хлопали по спине товарищи.
После завтрака они вновь предстали перед злобным по должности и нраву командиром учебного взвода.
— Я не знаю, зачем вы подписали контракт и что вами двигало, может моча в голову ударила, но вы вновь оказались в армии, — вышагивая перед строем, разглагольствовал старший сержант Коржаков. — С чем и поздравляю, придурки! Каждый, если верить вашим личным делам, прошел срочную службу, так вот запомните, мне на это абсолютно наплевать! Для меня вы все ничего не стоящее дерьмо! Каждый из вас, в течение последующих двух месяцев, заново пройдет курс молодого бойца "от" и "до". И я постараюсь сделать все, чтобы половина из вас вылетела отсюда, точно пробка из бутылки из-под шампанского, случайно забытой каким-то дауном на включенной батарее отопления!
"Хм-м… может в этом мой шанс? — тут же подумал Куликов. — Буду сачковать, меня и выпрут… Хотя нет, для начала переведут куда-нибудь еще, вплоть до стройбата, ведь контракт есть контракт и армейцы постараются меня вынудить его выполнить. И уже только из стройбата выпрут с позором на гражданку. Что ж, чего только не сделаешь ради задуманного".
— Запомните, ВДВ это элита элит! — продолжал старший сержант. — Слабаки тут не нужны и голубые береты получат только лучшие из лучших! А теперь напра-во! Идем получать оружие, я хочу удостовериться, что вы еще помните с какой стороны из него целиться!
— А наш сержант шутник, — ухмыльнулся Алексей Белый, после столовой уже считавшийся взводным шутником.
— Ничего, со временем, когда тебе хорошенько прокомпостируют мозги тренировками, ты вполне сможешь составить ему конкуренцию, — хохотнул Тимур Авдеев.
На складе их ждал не очень приятный сюрприз. Помимо оружия им выдали весь комплект солдатской амуниции: каску, бронежилет, комплект химзащиты, походные столовые приборы, шанцевый инструмент, то бишь саперную лопатку и даже индивидуальную солдатскую аптечку, прозванную "последним шансом", которым, в случае чего, еще надо успеть воспользоваться.
— Облачайтесь, вы должны привыкнуть к амуниции до такой степени, чтобы почти не замечать ее наличия. Она должна стать для вас второй кожей. Для этого вы не должны снимать ее весь день, как не снимаете с себя собственную шкуру, потому как на войне это может плохо кончиться.
От бронников прошлого современные бронежилеты и каски, за счет повсеместного применения нанотехнологий, отличались легкостью и большей надежностью. Но все равно, носить на себе целый день шесть килограмм не очень-то удобно. Вадим уже представлял, как с непривычки погано будет чувствовать себя к вечеру, а еще хуже утром и от этого только становилось еще паршивее.
— Вот и старый добрый АК, — беря в руки автомат, произнес с любовью в голосе Юрий Бардов, непонятно только, придуривался он или нет. — Автомат всех времен и народов… Говорят, кое-где в Средней Азии и Африке еще можно встретить первые сорок седьмые, с которыми все еще успешно воюют между собой тамошние племена.
— Где ж они к таким стариканам патроны-то берут? — удивился Белый. — У них же калибр другой и под него уже давно ничего не выпускают.
— Х-ха! — усмехнулся нацик с видом знатока. — Да этот монстр жрет все, что пролазит ему в ствол и не давится! А уж если наладить кустарный выпуск боеприпаса…
Дальше высокоинтеллектуальную беседу Вадиму дослушать не удалось, как и всем прочим.
— Слушай меня! — громко объявил старший сержант Коржаков. — Сейчас вы очистите оружие и разберете-соберете его на время. А чтобы вам помочь вспомнить навыки, то все, кто не уложится в норматив, будут повышать свою выносливость отжиманиями прямо в амуниции!
"Дались ему эти отжимания", — злобно подумал Вадим, чувствуя, что еще не раз и не два займется подобной зарядкой перед всем строем.
Оставшееся время до обеда, солдаты занимались с оружием, удаляли консервирующую смазку, чистили, и разбирали-собирали на время. Руки после бесконечных тренировок гудели от напряжения, а пальцы отваливались так, что даже ложку трудно удержать, а уж донести ее до рта, не расплескав по пути жидкий вермишелевый суп, и вовсе целая история. Хоть второй рукой помогай…
"Хватит! — решил Вадим, после бесчисленного количества отжиманий. — Я не собираюсь тут околачиваться три года, пора и честь знать!"
Куликов решил, в первую же свободную минуту, потребовать встречи с полковником Гороховским.
Только до этой бесконечно далекой свободной минуты еще дожить нужно…
А в этом он уверен не был.
После обеда, бойцам дали отдохнуть. Но как принято в армии, полезное совместили с приятным. То есть взвод вспоминал Устав, опять таки для лучшей запоминаемости сержант бойцам с "дырявыми мозгами" пригрозил новыми комплексами физических упражнений.
С отваливающимися от усталости ногами и руками солдаты учебного взвода ввалились в свою казарму. Поставили автоматы в оружейную комнату и разложили по своим местам амуницию.
— О господи, если бы я только знал во что ввязываюсь, — простонал кто-то из раскаявшихся в своем решении поступить на службу в вооруженные силы по контракту. — То подумал бы еще пару сотен раз прежде чем подписать договор… Только бы изувер не объявил сегодняшней ночью тревогу. Этого я точно не перенесу.
Вадим не сразу узнал в стонущем весельчака Белого.
— А на кой ты вообще в армию пошел? — спросил его Бардов с кислой улыбкой.
Нацик выглядел получше, но тоже поспешил присесть.
— А-а… фатальная ошибка… — отмахнулся тот. — Передо мной стоял выбор или как честному человеку жениться или ее папаша меня бы сделал евнухом. Я предпочел среднее – жениться на армии.