— Не спорю. Но главное — почему правящие классы изучаю марксизм — это не классовая борьба, лежащая в его основе!
— А что же?
— Это идея мирового правительства, о котором мечтают глобалисты! Вот что их интересует в марксизме! И думаю, что и Маркс, который ни разу не был пролетарием, а всего лишь иждивенцем сидевшим на шее у капиталиста Энгельса, и, как сейчас поговаривают, у финансистов Ротшильдов, думал именно об этом.
— О чем? — угрюмо спросил старый спорщик неожиданно столкнувшийся с таким отпором.
— Что править миром будут не пролетарии, а те, кто стоит в тени дергая за нужные ниточки. Мой отец считает, что это должны были быть финансисты. Заметьте, что удар Маркс наносил: по промышленному капиталу, по производителям, а вот про финансистов и банкиров молчал! Кстати, именно сейчас мы и наблюдаем этот процесс. И вообще, мой папа говорит, что те кто не жалеет об СССР — у того нет сердца. А тот, кто хочет его восстановить — не имеет головы!
— Конечно, а что ему еще говорить! Он то сам неплохо устроился при новых порядках, — горько произнес старик.
— Напомню Вам, уважаемый Степан Петрович, что народ сам снес Советскую Власть! Таких митингов в поддержку Ельцина никогда в Москве не было, и наверное уже не будет!
— Да-а, язык у тебя подвешен дай Бог каждому! Так, наверное, ты и Свете голову заморочил! Речами своими умными, — вздохнул ее дедушка. — Даже я, если честно, растерялся.
— Идите пить чай! — позвала с кухни девушка.
— Идем, птица-говорун, — произнес, вставая с кресла, старый журналист призывно кивая в сторону гостя.
На кухонном столе стояла тарелка с картофельным пюре и котлетами. Рядом — тарелочка поменьше с нарезанными овощами и три дымящиеся чашки с ароматнейшим чаем. Отдельно стояла креманка с вишневым вареньем.
— А почему тарелка одна? — удивился дедушка Светы. — Как же вы?
— Деда, мы уже поели. Сережа меня пригласил к себе домой, познакомил с родителями, а они предложили мне пообедать с ними. Отказываться было неудобно. Ну и… мама Сережи собрала мне с собой контейнеры, чтобы я не возилась вечером с ужином.
Старик нахмурился, а Сергей, уже предчувствуя что тот скажет, воскликнул:
— Вот этого не нужно!
— Светочка, где ты нашла этого балабола? — усмехнулся Степан Петрович. — Он умудрился переговорить даже меня.
— Сережа, ты что? Обидел дедушку? — строго спросила внучка.
— Такого попробуй обидеть, — пробурчал юноша, — живым не уйдешь. Он сразу с лестницы спустит. Даже в мыслях не было его обижать.
— Деда? — Света перевела взгляд на дедушку.
— Не обижал он меня, — рассмеялся Степан Петрович, — но язык у него подвешен будь здоров, да и знает много. Смотри, внученька, он тебя как Сирена уболтает и разведет, ты даже не заметишь.
— Не бойся, деда. Он только на вид такой. А на самом деле очень робкий и нерешительный, — рассмеялась внучка.
— Да? — удивился старый журналист вскидывая бровь и в изумлении взглянув в сторону кавалера внучки. — Вот чего-чего, а робости я у него как-то не заметил. Ну и что же мне не нужно делать? — он обратился уже к Сергею.
— Не нужно говорить, что Вам принесли объедки с барского стола! — в упор глядя на вредного деда, произнес юноша.
— Сережа! Дедушка так совсем не думал! — запротестовала Света. — Правда, деда? Ты чего молчишь?
— Светик! Он меня пугает. Складывается впечатление, что он мысли читать умеет. Не такими словами, но примерно это я и хотел сказать, — не стал отпираться Степан Петрович. — А ты то как об этом догадался?
— Откровенно говоря, с Вашим отношением к капиталистам, догадаться было не сложно, — ответил юноша с усмешкой и тут же парировал: — Но тут Вы допустили две ошибки.
— Любопытно. И какие же?
— Во-первых, мы не буржуи!
— А кто же Вы?
— Мы капиталисты-пролетарии! — гордо заявил Сергей.
— Кто? — удивилась Света скептически глядя на своего кавалера. — Это как?
— Как там у Высоцкого? Помните? «Все мозги разбил на части, все извилины заплел», «Краснобай и баламут»! — расхохотался ее дедушка. — Я же говорил! Объяснись! Будь так любезен.
— Да пожалуйста! Мы все заработали сами. Ничего не украли и не приватизировали. Рабочим платим на двадцать процентов больше, чем в среднем по отрасли. Вот так! Так что никакие мы не буржуи!
— Хорошо, хорошо. Убедил, — замахал руками старый коммунист, капитулируя. — А что там у тебя во-вторых?
— А во-вторых, мама собрала Свете не то, что осталось на тарелках, а прямо из кастрюли! Никакие это не объедки! — сердито произнес юноша. — Моя мама никогда бы так не поступила. Она с уважением относится ко всем порядочным людям.
— Ладно, ладно, — примирительно кивнул дедушка Светы, — это я погорячился. Извини.
— Деда! — глаза у Светы стали круглыми, а губы распахнулись от удивления. — Ты… ты извиняешься?
— Ну и что? Я же не упертый старый дурак, — рассмеялся тот в ответ. — Давайте поужинаем. Выглядит все очень аппетитно! А это что? Неужели вишневое варенье?
— Да, — кивнула Света важно задирая нос, — это мама Сережи специально для тебя передала.
— Святая женщина! — воскликнул дедушка нетерпеливо сглатывая слюну. — Всем приятного аппетита. И расскажи мне, Светик, наконец-то, от чего и как он тебя спас.
— Деда. Ты кушай, кушай, а я буду рассказывать, — вздохнула внучка. — Дело было так.
Глава 4. Сердечные тайны
Света рассказала дедушке о том, как к ней пристает старый профессор. Много нового узнал об этом и сам Сергей. Оказалось, что приставания продолжаются с самого начала семестра. Якобы он угрожает ей тем, что она не сдаст экзамен по предмету и ее отчислят, если она не проявит к нему свою благосклонность.
Дедушка рассвирепел и, вскочив со стула, был готов нестись в институт, чтобы незамедлительно расправиться со старым развратником. Света и Сергей еле-еле его удержали.
— Светонька! Внуча! Ну почему ты мне не сказала об этом раньше? — негодовал все еще обеспокоенный дед.
— Дедуль, я не хотела тебя расстраивать. У тебя сердце больное. А если с тобой приступ случится? — девушка виновато понурила взор.
— А если с тобой что-то случится, я же сразу умру! По-твоему так лучше?
— Давайте никто не будет умирать и ни с кем ничего не будет случаться! — решительно сказал Сергей.
— А ты?! — глаза деда загорелись огнем ярости. — На твоих глазах пристают к девушке, которую — как ты сам говоришь — любишь, а ты ему даже морду не набил? Что ты за мужчина тогда! — в сердцах и бессильной ярости мужчина обрушился на кавалера внучки.
— Сережа сказал, что меня любит? — покраснев, спросила Света.
— Вот именно, что только сказал! Только вот поступков влюбленного мужчины я пока не увидел! — бросил Степан Петрович гневно в адрес юноши.
— Потому что я забочусь о благополучии Светы и ее будущем, а не о том, как набить морду этому хряку, — спокойно ответил юноша.
— Ну и как же ты заботишься? — Степан Петрович подбоченился и, растянув губы в ехидной усмешке, уставился на Сергея немигающим взглядом. — Хорошо, в этот раз ты успел ее вытащить из кабинета. А в следующий раз? Вдруг ты опоздаешь? — запальчиво бросал аргумент за аргументом старый журналист.
— Если Вы прекратите истерику, то я все расскажу, — так же невозмутимо продолжал Сергей.
— Деда! Успокойся, пожалуйста, и не бросайся так на Сережу! — взмолилась Света. — Тебе ведь плохо станет. Мы же специально ходили в гости к Сергею домой, чтобы решить этот вопрос.
— Что?! Его родители знают, что к тебе пристает профессор? — изумился несносный дед.
— Конечно! И они, между прочим, знают, как я отношусь к Свете, — подтвердил юноша.
— Они не обвинили тебя в том, что ты сама кокетничаешь с этим уродом?
— Степан Петрович! Что у Вас за дикие фантазии! — тут уже рассердился сам Сергей. — Это почему они должны были так сказать? Одного взгляда на Свету достаточно, чтобы понять какая она чистая и светлая девушка!
— Хм! Это ты в ней видишь свет и чистоту, а вот ответь мне тогда, — старый человек сник, — почему, когда я ходил к родителям того урода…
— Васи? — глаза Светы «поползли» вверх. — Но зач…
— Васи, Васи, — продолжительно закивал дедушка и продолжил, — и пожаловался им на недостойное поведение их сына, так они меня обвинили в том, что я плохо воспитываю свою внучку. Что она распущенная девица, которая едва ли не сама хотела изнасиловать их бедного и доверчивого сыночка. Вот так он им это представил.
— Ты мне ничего про это не говорил. Боже. Какая ложь, — Света закрыла лицо ладонями. Сережа робко приобнял ее за плечи и сказал:
— Света, он врал, чтобы выкрутиться, а они в это охотно поверили.
— Люди верят в то, во что хотят верить, — угрюмо произнес дед. — Если бы твои родители, Сергей, не захотели, чтобы ты встречался со Светой, они бы ухватились за любую ложь, чтобы этого не допустить.
— Но мои родители не такие! Они с пониманием отнеслись к Свете, — гордо ответил Саша. — Более того, они предложили нам помощь.
— Значит они умные люди и разглядели, что моя Света — это настоящее сокровище! — так же гордо парировал дед.
— Я полностью с Вами согласен, — кивнул Сергей не выпуская девушку из объятий.
— Да ну вас! Вы меня оба расхвалили, я сейчас возгоржусь и задеру нос, — улыбнулась девушка смущенно, при этом не пытаясь отпихнуть руки своего кавалера. Это обстоятельство не укрылось от бдительного деда и он ворчливо скомандовал:
— А ну-ка отпусти ее! Ишь, какой прыткий! Ты еще должен заслужить право ее обнимать!
— Ну деда, — обиделась внучка поведя раздражённо плечами.
— Светочка! Пока я не услышал от него ничего такого, чтобы я мог спокойно доверить тебя ему, не опасаясь за твою безопасность! — отрубил Степан Петрович.
— Ну он же меня спас. И до дома теперь будет провожать, — попыталась возразить девушка.
— Не велика заслуга! Подумаешь, вызволил тебя из кабинета. Так поступил бы всякий порядочный мужчина! А провожать он тебя вызвался, потому что ему и самому в радость быть с тобой. Раз ты ему так нравишься. Верно, Сергей? И попробуй переубедить меня! — не унимался бывший журналист. — Нет, молодые интересные! Нужны более весомые доказательства его искренности. А ну-ка!