— А хотите я на завтрак блинов испеку? — предложил Игнат. — Мне господин Иевлин такой рецепт подсказал! Его блинами сам император завтракать любил. А я на бумажку записал, чтобы не забыть. Там кислое молоко нужно, пяток яиц, пшеничной муки и сахару, да еще соды на кончике ножа…
— Очень хочу, — улыбнулся я. — Слушай, Игнат! А не построить ли нам в саду обсерваторию?
— Это где музыку играют? — уточнил старик. — Так музыкантов и на площади можно послушать. Зачем же их сюда тащить? Шумно будет.
— В обсерватории наблюдают за звездами, — улыбнулся я. — Сделаем раздвижной купол, поставим телескоп. И будем любоваться звездным небом. Что скажешь?
Старик только покачал головой. Но я чувствовал, что мое предложение его заинтересовало.
Переходя Неву по Шепчущему мосту, я по привычке остановился у перил, закрыл глаза и прислушался к завораживающему бормотанию водяных струй. Перед глазами неожиданно возник каменистый пляж и легкая рябь на воде от берегового ветра. А вдалеке, у самого горизонта — крошечный кораблик с гордо поднятыми парусами.
Над головой пронзительно вскрикнула чайка. Я с улыбкой открыл глаза — очень уж реалистично получилось.
Переулок неспроста назвали Песочным. Темная мостовая, вымощенная неровными гранитными булыжниками, неторопливо текла между тротуарами. Их выложили из квадратных плиток цвета мокрого песка. Дома вдоль переулка покрыли шершавой штукатуркой и тоже выкрасили в песчаный цвет — только более светлый. Как будто вдалеке от проезжей части песок высох на солнце.
Свисающие ветки плакучих ив шевелились на ветру и были похожи на морские водоросли.
Круглая башенка на крыше нужного дома снова напомнила мне про обсерваторию, и я улыбнулся. А почему бы и нет?
Эта идея нравилась мне все больше и больше. Нужно будет только обсудить ее с домом.
Я поднялся на второй этаж и обнаружил, что там лишь одна дверь. Тем лучше — не придется гадать. К двери была прикручена медная пластина, а рядом с ней на бронзовой цепочке висел небольшой молоточек.
Я постучал и услышал тихие шаги.
— Савелий, это ты? — спросил женский голос. — Что случилось?
Сразу же скрипнул засов, и дверь открылась.
— Ой! — испуганно сказала женщина, увидев меня. — Вы к кому?
Ей было около сорока лет, может быть, чуть больше. Несмотря на теплую погоду, она куталась в тонкую шерстяную кофту, надетую поверх домашнего платья.
— Здравствуйте, — улыбнулся я. — Граф Александр Васильевич Воронцов. Я бы хотел видеть Савелия Куликова.
— Вы господин Тайновидец? — удивилась женщина. — Значит, Савелий, все-таки решился обратиться к вам? Проходите, прошу!
Она глухо кашлянула и отступила на шаг, приглашая меня.
— Вам нездоровится? — спросил я.
— Обычная простуда, — неловко улыбнулась женщина. — Пришлось сегодня остаться дома. Простите, ваше сиятельство, но Савелий сейчас на службе. Я его мама, Антонина Ивановна Куликова.
— Очень приятно, Антонина Ивановна, — вежливо кивнул я.
— Знаете, это я настояла, чтобы Савелий рассказал вам о своих снах. Они очень тревожат меня. У нас немного денег, но мы сможем вам заплатить. Я кое-что откладываю…
Она снова кашлянула.
Что ж, главное я выяснил — Савелий Куликов не был призраком. Получается, он действительно забрел в кофейню Набиля во сне. Удивительно, но с фактами не поспоришь.
— Значит, сын рассказал вам о нашей встрече? — спросил я.
— Да, — кивнула женщина. — Утром он был очень удивлен. Рассказал, что видел вас во сне и даже говорил с вами. Я твердила ему, что это знак. Что он должен обратиться к вам за помощью. А он сказал, что это всего лишь сон, обнял меня и ушел на службу. Но вот вы здесь! И говорите, что виделись с ним. Значит, это не просто сон? Я заплачу вам, сколько скажете, ваше сиятельство! Только разберитесь, пожалуйста — что происходит с моим сыном.
Пока она говорила, я незаметно огляделся.
Бедность и чистота. Вот два слова, которыми можно было описать квартиру Куликовых.
На крашеном дощатом полу длинного коридора лежала длинная домотканая дорожка. Она была до того старой, что цветные нитки вытерлись до основы. В конце коридора виднелась кухня. Я увидел краешек кухонного стола — на клеенке с цветами стояла чисто вымытая посуда.
Ну, и что они смогут мне заплатить? Им самим едва хватает на жизнь.
— Дело не в деньгах, — откровенно сказал я. — Когда я сталкиваюсь с незнакомой магией, мне самому хочется разобраться. А встреча с вашим сыном меня очень удивила, не скрою. Я, знаете ли, очень любопытен. Поэтому если вы откровенно ответите на мои вопросы, это будет достаточной платой. Где мы с вами можем поговорить?
— В кабинете Савелия. Раньше это был кабинет моего мужа, но теперь…
Она проводила меня в большую светлую комнату. На секунду мне показалось, что я попал в капитанскую каюту.
У стены стоял письменный стол, на котором лежали свернутые чертежи. Над столом висела огромная и подробная карта залива, на которой были нанесены все форты, отмели и пунктирная линия фарватера. Два широких окна выходили в Песочный переулок, между ними стоял узкий шкаф, заполненный книгами. Я с любопытством взглянул на толстые корешки.
«Искусство магического мореходства», «Навигация по магическому полю», «Судовая магия воды и ветра».
У противоположной стены стоял обтянутый порыжевшей кожей деревянный диван и пузатый комод, служивший подставкой для большого глобуса. Рядом с глобусом лежал загадочный прибор, больше похожий на магический артефакт. Прибор поблескивал начищенной медью.
— Что это? — с интересом спросил я.
— Астролябия, — ответила Антонина Ивановна. — С ее помощью ориентируются по звездам в открытом море.
— Ваш муж был моряком?
— Капитаном, — с гордостью ответила женщина. — Его судно называлось «Надежда».
Она снова закашлялась и опустилась на диван, смущенно взглянув на меня.
Насколько я мог судить, за предметы из этой комнаты можно было выручить немало денег у понимающего антиквара. Тех самых денег, которых отчаянно не хватало семье Куликовых.
И все же, они берегли их как память.
— Расскажите мне о вашем муже, — предложил я.
— Почему вы спрашиваете о нем? — удивилась Антонина Ивановна.
— Ваш сын видел во сне место, в котором бывал в детстве с отцом. Я думаю, это не случайно.
— Савелий очень любил отца, — кивнула Антонина Ивановна. — Когда Георгий погиб, он… нам тогда трудно пришлось. Но мы справились.
— «Надежда» была торговым судном?
— Да. Корабль принадлежал купцам Тороватовым. Старший брат и сейчас держит магазин в Гостином дворе.
— А младший?
— Он отправился в плаванье вместе с Георгием. И тоже погиб.
— Куда они плыли? — спросил я.
— Это был не торговый рейс, — помолчав, ответила Антонина Ивановна. — Я не могу сказать даже вам, господин Тайновидец. Когда стало окончательно ясно, что корабль не вернется, господин Тароватов нашел нас с Савелием. Он дал нам денег, помог заплатить за квартиру. А взамен просил никому не рассказывать, куда отправилась «Надежда». Простите, ваше сиятельство.
— Что ж, — усмехнулся я. — Возможно, это и не имеет отношения к делу.
В любом случае, у меня всегда остается возможность поговорить с самим Тароватовым.
Куликова снова закашлялась. Ее кашель мне не понравился — он был сухим и резким, совсем не похожим на симптом простуды.
— Я принесу вам воды, — сказал я.
Выйдя на кухню, я послал зов Ивану Горчакову. Не так давно я помог ему вернуть почти полностью утраченный магический дар. Теперь Иван работал в нашем госпитале. Мы с ним здорово сдружились в последнее время и незаметно перешли на «ты».
— Ваня, я хочу, чтобы ты осмотрел одну больную. У нее сильный и сухой кашель, и мне это не нравится.
— Конечно, — сразу же согласился Горчаков. — Когда она сможет приехать?
— Сама она вряд ли поедет в госпиталь, — сказал я. — Судя по всему, у нее денежные затруднения, и она постесняется обременять целителей. Ты можешь приехать к ней домой? Она живет в Песочном переулке. Я сейчас у нее.
— Выезжаю, — коротко ответил Горчаков.
— Если понадобится, отвези ее в госпиталь, — сказал я. — Уверен, ты сумеешь ее убедить.
Иван Горчаков был не только талантливым целителем, но и сильным менталистом. Этот дар здорово помогал ему в работе с пациентами.
Я налил в чашку воды из графина, который стоял на столе, и вернулся в комнату.
— Антонина Ивановна, я вызвал сюда целителя и попросил его осмотреть вас, — сказал я. — Прошу, не спорьте.
— Но это слишком дорого, — запротестовала женщина.
— Мой дед построил госпиталь, чтобы помогать всем больным, — просто сказал я. — А не только тем, кто может оплатить лечение. Подумайте о вашем сыне. Если вам станет хуже, все равно придется обратиться за помощью. Не стоит упускать время.
— Хорошо, — кивнула Антонина Ивановна.
Ее пальцы беспокойно теребили кофту.
— Вы ведь все равно спросите у Тароватова, — неожиданно сказала она. — «Надежда» отправилась на север. Куда-то к северным островам. Они искали место силы.
— Место магической силы? — удивился я.
— Да, — кивнула Куликова. — Муж рассказал мне об этом. От меня у него не было тайн. Тароватовы где-то достали очень старую карту, на нее были нанесены неизвестные острова у арктического побережья. А на них место магической силы.
— Вы представляете, что могло значить такое открытие? — спросил я.
— В общих чертах, — ответила женщина. — Наверное, на этом можно было заработать немало денег. Но они просто пропали и не вернулись. Господин Тароватов хотел организовать поиски, но погода не позволила.
По ее щеке покатилась слеза.
— Все будет хорошо, Антонина Ивановна, — сказал я. — У меня к вам еще две просьбы. Скажите Савелию, что я хочу с ним поговорить. И дайте мне адрес мастерицы снов, к которой ездил ваш сын.
— Она живет в Шувалово, — кивнула Антонина Ивановна. — Я запишу.