Характерно, что особенно активны в осуждении этого явления диаспорные украинцы, а также те из наших соотечественников, кто происходит из западных регионов Украины, где не было голодомора. Правда, были другие проблемы, вытолкнувшие миллионы украинцев западных земель Украины в Канаду, США и другие страны Нового Света, но об этом национал-патриоты предпочитают не вспоминать.
Вполне конкретен и адрес палачей — конечно, это Москва. Нам бы задуматься над тем, почему именно из Украины «выгребли» хлеба больше, чем из других регионов. Не наши ли соотечественники повинны в этом? Ведь из Москвы не было видно крестьянских чуланов и ям с зерном. Но для этого надо хотя бы немного подумать, а для обвинения москалей этого делать не нужно — они заведомо виноваты во всем.
Еще более безнравственным в новых учебниках выглядит отношение к Великой Отечественной войне, а также к событиям, ей предшествовавшим и за ней последовавшим. Практически произошла их тотальная переоценка. Уравнены в ответственности жертва и ее палач. Война объявлена не нашей. Герои-освободители, получившие признание и уважение всей Европы, спасенной ими от фашистской чумы, унижены реабилитацией и героизацией западноукраинских националистов, сотрудничавших с немцами. Пакт Молотова-Риббентропа трактуется как преступный тайный сговор двух агрессоров, а послевоенное мироустройство — как порабощение Советским Союзом народов Восточной Европы.
От некоторых склонных к абстрактному теоретизированию историков и политологов приходится слышать, что пересмотр взглядов на Вторую мировую войну и ее итоги неизбежен и нормален. Мол, это общеевропейская тенденция. Возможно. Но если это нормально для Европы, которая войну проиграла, то совсем ненормально для Украины, получившей в результате возможность соединить практически все свои западноукраинские земли с Великой Украиной.
Пересматривать взгляды надо тогда, когда вы согласны пересмотреть и результаты. В случае с Украиной это означает вернуть земли тем странам, от которых они были «незаконно» отторгнуты согласно преступному пакту Молотова-Риббентропа, и признать довоенные границы. Если мы не намерены этого делать — а судя по судебной тяжбе с Румынией за остров Змеиный, так оно и есть, — тогда следует прекратить это безнравственное фарисейство. А то, господа национал-патриоты, как-то не очень порядочно получается: пользоваться подарками и одновременно поносить дарителя.
Совершенно по-новому освещается теперь и националистическое движение на Западной Украине в годы Второй мировой войны. Оказывается, это они, а не Советская армия и советские партизаны являются истинными освободителями Украины. «Оранжевая» власть в лице президента озаботилась установлением дней празднования «доблестных» ОУН-УПА, присвоила их предводителям (и даже их детям) звание «Герой Украины», а чуткие на социальный заказ историки быстро нашли этим указам историческое обоснование. И, разумеется, никакой объективности, сплошная апологетика. Практически ничего о непримиримых противоречиях между отдельными ветвями националистов, сопровождавшихся междоусобной братоубийственной войной. Ничего о жестоком терроре по отношению к мирному населению, в первую очередь к национальным меньшинствам и так называемым схиднякам. Ничего о борьбе с советскими партизанами и, конечно же, тесном сотрудничестве с немцами, которое началось еще в предвоенную пору, когда Германия только готовилась к войне с Советским Союзом и создавала собственную «пятую колонну».
Тема коллаборационизма обсуждалась на международной конференции в Париже, причем не только украинского, но и европейского, поскольку это позорное явление имело место во время Второй мировой войны почти в каждой воюющей стране. И что характерно, ни в одной из них коллаборанты не были оправданы. Прощены, но не реабилитированы и не героизированы. Коллаборационизм осужден на Нюрнбергском процессе, и в демократических обществах считается неприличным подвергать этот юридический и нравственный императив пересмотру.
На Украине (в большей мере на Западной) все не так благополучно с нравственностью, поэтому отношение к коллаборационизму совсем другое. На нем воспитывается молодое поколение. Львовские школьники штудируют биографию лидера ОУН Степана Бандеры и заявляют, что хотели бы быть такими же мужественными и смелыми, как он. Удивительно, что демократический Запад, в том числе Польшу, чьи соотечественники больше других испытали на себе «героизм» бандеровцев, долгое время не волновала эта профашистская идеология «оранжевой» Украины.
Украина имеет непростую историю, можно сказать, две разные истории. Ту, которая была общей с Россией и Белоруссией, и ту, которая является общей с рядом западных стран — Польшей, Литвой, Австро-Венгрией, Румынией. Так вот, если первая в новейших исторических работах, в том числе в учебниках, представляется как непрерывная цепь страданий несчастных украинцев, своеобразная «черная дыра» и пропащее время, то вторая излагается вполне сочувственно, как приемлемая альтернатива. Все в этой истории было лучше. В составе Польской империи Украина являлась чуть ли не равноправным учредителем Речи Посполитой. В либеральной Австро-Венгерской империи тоже чувствовала себя достаточно комфортно. Не испытывала такого гнета, какой имел место в «тюрьме народов» России, ни в социально-экономическом, ни в национально-культурном отношении.
И ничего о том, что украинцы в этих государственных образованиях были людьми второго сорта, что ни в одном из них не получали такого доступа к государственному управлению, какое имели их соплеменники в России, что польские «либералы» посредством Брестской унии отняли у них веру отцов и дедов, навязали католицизм, а австро-венгерские — заключали их в концентрационные лагеря Терезино и Таллергоф. Если так хорошо было украинцам в названных странах, тогда чем объяснить, что они постоянно стремились их покинуть. Почему тогда Богдан Хмельницкий увел Украину из польского «рая» и вверг в российский «ад», а миллионы западных украинцев бежали из либеральной Австро-Венгрии за океан?
Негативный ряд и вопросы «почему?» можно продолжить, но не это является моей целью. В сведении счетов с историей нет никакого смысла. Она была такой, какой была, и мы должны не судить ее, а извлекать из нее уроки. При этом речь идет об обеих историях: об общей с Россией и Белоруссией и общей с рядом западных стран. Определившаяся на нынешней Украине тенденция их сталкивания и противопоставления, а также объявление одной из них лучшей и навязывание всей стране ее цивилизационных ценностей чрезвычайно опасны для нынешнего развития. Они, по сути, являются главным препятствием на пути формирования украинской политической нации, чреваты непредсказуемыми разрушительными последствиями в будущем. Если мы считаем, что являемся единым народом и единой страной, необходимо как можно быстрее отказаться от культивирования войны с собственной историей и ранжирования ее на хорошую свою и плохую чужую.
Надо наконец понять, что нельзя до бесконечности искать «белые пятна», ковырять старые раны и превращать это мазохистское занятие чуть ли не в основной государственный приоритет. Невозможно бесконечно рыдать над своим прошлым, пытаясь при этом превратить нашу национальную скорбь во вселенскую, как это имеет место с голодом 1932-1933 годов, который мы навязчиво просим признать геноцидом украинского народа на уровне Организации Объединенных Наций. Просим с таким исступленным упорством, как будто это признание способно воскресить невинные жертвы, при этом совершенно не считаясь с тем, что приобретения от этой геноцидной «суеты» несоизмеримы с потерями. Их цена — ухудшение и без того уже испорченных украинскими националистами отношений с Россией, а также углубление раскола в украинском обществе.
Если национально озабоченной элите очень хочется иметь в нашей стране пример геноцида, признанный мировым сообществом, попробовала бы она предъявить ему другие трагические события, скажем, еврейские погромы в период петлюровской атаманщины в 1918-1919 годах или массовое истребление поляков, евреев и русских украинскими националистами в 1941-1945 годах. Убежден, что такие ходатайства найдут понимание у мирового сообщества.
Еще одной общей особенностью исторических учебников и пособий является то, что все они независимо от фамилий, значащихся на обложках, скроены практически по единому идеологическому образцу. Никакого разномыслия и вариативности. Все однозначно, как в былые, ныне поруганные времена. Что это — общее прозрение, приведшее к познанию единой истины, отсутствие вкуса и навыков к размышлению или банальное следование известной пословице «кто платит деньги, тот и музыку заказывает»?
Ответ очевиден и свидетельствует о том, что далеко не все благополучно в сфере образования в украинском королевстве. Если авторы учебников не способны размышлять, а учителя по определению этого делать не могут, иначе потеряют работу, то кто же научит этому учеников?
Когда-то выдающийся отечественный историк В. Ключевский утверждал, что задача высшего образования — не столько дать учащимся системные знания, сколько научить их думать. Теперь, оказывается, этого не нужно вовсе. Наглядным подтверждением сказанного является новая система определения уровня знаний — она полностью рефлекторная. Школьник или абитуриент занят не тем, чтобы понять суть явлений, о чем уже никто и не спрашивает, а тем, чтобы запомнить дату или однозначную оценку факта, которые нужны при компьютерном тестировании. Поступив в университет (институт), приученный к угадыванию, такой студент не станет утруждать себя чтением книг, не говоря уже о документах, но, нажав нужные клавиши компьютера, отыщет необходимый ему минимум в Интернете.
Все это сделано якобы для того, чтобы избежать коррупции при поступлении в вузы. Не знаю, насколько в наше время это злободневный вопрос, когда широко распространено контрактное обучение, а вузов едва ли не больше, чем абитуриентов. Фактически новая система не только отстраняет вузы от набора студентов, но и выказывает им недоверие в этом. И непонятно, почему он