[10].
В Юзовке (ныне – г. Донецк) в 1884 г., согласно городской переписи, 32,6 % составляли «местные» – жители Бахмутского и других уездов Екатеринославской губернии; 26 % – жители центральных губерний (Орловской, Владимирской, Калужской, Смоленской, Рязанской, Тамбовской и др.); 19 % – выходцы из южных и юго-западных губерний (Донской области, Воронежской, Курской, Киевской, Черниговской, Таврической, Харьковской, Полтавской и др.); 17,4 % – жители других губерний; 5 % – иностранцы (англичане, итальянцы, немцы, румыны и др.). К началу ХХ в. Юзовка не изменила своего интернационального характера: «Этнический состав населения поселка, а затем города Юзовка к началу ХХ века был пестрым: русские – 31 952, евреи – 9934, украинцы – 7086, поляки – 2120, белорусы – 1465»[11].
В контексте переписи может возникнуть логичный вопрос – если подавляющее большинство при проведении переписи населения ответили, что они – украинцы, значит, Донбасс изначально развивался под культурно-языковым влиянием Украины, которой в то время не существовало. В данном контексте можно согласиться с исследователями из Донецка К. Черкашиным, В. Теркуловым и Т. Тамерьян, которые указывают, что вопрос об этнической принадлежности не задавался. Из близких категорий спрашивали о вероисповедании и языке. Как отдельные языки выделялись русский, малороссийский и белорусский. Вместе с тем 80 % опрошеных были неграмотны и пользовались малороссийским наречием, которое было суржиком (смесью), который не относился к великорусскому языку, потому что в нем использовались отдельные польские/украинские слова. Таким образом, деление между русским и малороссисйким языками на тот момент было условным[12]. Кроме того, все эти территории являлись частью Российской империи и население было русским, а современные украинские «ученые» превратили жителей окраинных территорий Российской империи в отдельную нацию, хотя местное население отличалось только говором.
На этой территории активно селятся сербы, хорваты, черногорцы, болгары и другие переселенцы, исповедующие православие. В бассейне р. Бахмутки осели поляки, а в Приазовье, после присоединения Крыма к России, переселили греков (около 18 тыс. человек), армян, грузин и волохов. В разных районах области царское правительство «рассеяло» военнопленных турок, а также крымских татар. Среди иностранных колонистов были и евреи, принявшие русское подданство. Следует отметить и переселение немцев-меннонитов (сектантов-анабаптистов голландского происхождения, занимавшихся земледелием), поселения которых концентрировались на территории нынешнего Тельмановского района (сегодня – районный центр пгт. Тельманово – бывший Остгейм), в конце ХІХ в. немецкое население составило уже шесть тысяч человек.
Увеличение населения и экономическое развитие требовали строительства железной дороги, которая бы соединяла разные районы Донбасса. Первая железная дорога на Донбассе была построена в 1861 г. – от Грушевских копей (сейчас – г. Шахты Ростовской области) до станицы Аксайской протяженностью 66 верст. Она строилась, чтобы открыть выход донецкому антрациту, добываемому на Грушевском месторождении. В 1869 г. была построена Курско – Харьковско – Азовская дорога (от Курска через Харьков на Ростов). В 1868–1871 гг. вступила в строй Козлово – Воронежско – Ростовская железная дорога, соединившая антрацитовые копи восточной части Донбасса с общей сетью железных дорог. Построенные затем Константиновская, Харьковско-Николаевская, Лозово-Севастопольская, Ростово-Владикавказская и Фастовская ветки еще больше расширили для Донецкого каменноугольного бассейна рынки на юг. В 1880–1884 гг. была построена Екатерининская железная дорога, связавшая Донецк и Криворожье и сыгравшая значительную роль в подъеме горной и горнозаводской промышленности. Железнодорожный транспорт открыл для промышленной эксплуатации новые месторождения угля и руды, с его помощью стала возможной быстрая переброска каменного угля и железной руды к металлургическим предприятиям. Горная и горнозаводская промышленность юга России получила высокие возможности для своего развития. Железнодорожное строительство требовало большого количества металла, и это обусловило развитие металлургических и машиностроительных предприятий[13]. Поскольку уголь и руду добывали на Донбассе, логично, что и металлургические предприятия строились здесь же. Во второй половине XIX в. открываются Юзовский, Сулинский металлургические предприятия, среди доменных и передельных заводов следует отметить: Дружсковский, Донецко-Юрьевский, Никополь-Мариупольский, «Русский Провиданс», Таганрогский, Макеевский, Краматорский и др. Увеличивалось количество добываемого угля и руды, производства металла, и все это привлекало население близлежащих регионов Российской империи как с Запада, так и с Востока. Такая детальная характеристика промышленного производства в регионе нам необходима для того, чтобы показать, что именно этот фактор являлся определяющим в заселении региона.
В 20-х годах XIX в., когда российское правительство развернуло активную деятельность в поисках угольных месторождений на юге страны, угледобыча была отдана на откуп, и в 1829 г. был издан закон, разрешавший свободную разработку угольных пластов. Это и привлекло иностранных инвесторов в данный регион[14]. Ряд иностранных лекторов, которые посещали Мариуполь в период между 2014 и 2022 гг., деятельность которых оплачивалась западными фондами, любили делать ударение на том, что «Донбасс никакой не русский, поскольку он развивался за счет иностранного капитала, а значит, мнение о том, что Донбасс – русский, не имеет под собой никакого основания».
Но это никоим образом не является логическим утверждением, что Донбасс не русский; если следовать подобной логике, то можно утверждать, что половина современного мира китайская.
Интенсивное развитие донецкой промышленности, особенно во второй половине XIX в., обостряет вопрос недостатка рабочей силы. Во второй половине XIX в., наряду с крестьянами, прибывшими преимущественно из Левобережной Украины – Харьковской, Екатеринославской, Черниговской, Полтавской губерний, значительно увеличивается приток выходцев, преимущественно крестьян-отходников, из черноземного центра России – Тамбовской, Тульской, Орловской, Курской, Воронежской, Рязанской, Пензенской, Смоленской, Калужской губерний, которые и закладывают основу русскоязычности на Донбассе. Количество населения растет за счет приезжих. Так, если в 1874 г. на Донбассе предприятия насчитывали семь тысяч шахтеров и около трех тысяч металлистов, то в 1900 г. шахтеров уже насчитывалось 82 857 и 33 408 металлистов. К концу XIX в. Донбасс выходит на первое место по промышленным показателям, обгоняя Домбровский бассейн по добыче угля и Урал по производству металла[15]. Важен был регион и с точки зрения обеспечения Российской империи орудиями и снарядами. Еще в начале XIX в. за Луганским литейным заводом и Луганским пушечным заводом закрепилась слава производителей пушек высокой технической характристики, в годы Крымской войны Луганский литейный завод служил главным арсеналом Российской империи. Не сдавал позиций Луганск и во времена Первой мировой войны – Луганский патронный завод выпускал до 45 % всех патронов в Российской империи, тогда как сам Донбасс давал 75 % чугуна, 63 % железа и стали, 60 % – полупродукта[16]. В начале XX в. на Донбассе было сосредоточено 1200 шахт, 1554 млн пудов угля, доля донецкого угля в общем потреблении топлива в России составлял больше 50 %. Именно этим и объясняется, почему за Донбасс развернулась серьезная борьба как внутренних, так и внешних акторов.
Образ шахтера Донбасса
В этот период формируется особая прослойка на Донбассе – шахтеры, и, по мнению автора, быть шахтером – это не только профессия, но и образ жизни. Народное творчество отобразило разные стороны шахтерской жизни. Рабочие Донбасса, и, в частности, шахтеры, считали себя особым «народом», они презрительно относились к селянству (хотя многие были выходцами из сельских регионов). Это отношение можно проследить в народном творчестве, а именно в частушках:
Шахтер пашеньки не пашет,
Косы в руки не берет,
Косы в руки не берет,
Под землею камень бьет.
Отношение к зажиточному населению также было негативным:
Мы, шахтеры-живодеры,
Раскопали бугры, горы,
Шахтер богу не родня,
Его бойся как огня.
Шахтер ходит по ночам,
Не вважает богачам,
Хоть какому богачу
Назад рыло сворочу.
Однако немалое количество выходцев из сельской местности также использовали шахтерский труд как временный заработок, и, заработав деньги, возвращались к себе в сельскую местность:
Я на рудник уезжал,
Своим строго приказал:
До приезда моего
Не делайте ничего.
Я на праздник к вам приеду,
Много денег привезу,
Заживем тогда богато,
Купим рябую козу.
Он на праздник к нам приехал,
Ничего нам не привез
Сам он гол, как сокол,
И теперь он ходит бос.
Шахтерский труд привлекал, прежде всего, большими заработками:
А шахтеры-молодцы,
Они ходят, как купцы,
Табак курят, водку пьют,
Под землею ход ведут.