— А зачем тебе, чтобы проверить все это, понадобилось приходить именно сюда?
— В принципе Джаг мог бы провести оптическое сканирование, — пожал плечами Эльтор.
— Я имею в виду эту улицу.
Прежде чем ответить, он несколько секунд смотрел на меня непонимающим взглядом.
— Не знаю. Просто мне показалось, что это подходящее место.
— А что ты ищешь?
Эльтор издал какой-то странный звук.
— Что-то, что могло бы мне все объяснить. У меня такое чувство, будто я попал не в тот век. Но место и время — все соответствует заданным параметрам. С той разницей, что это не та Земля, которую я знаю.
— Наверно, ты из Калтеха, — улыбнулась я. — У меня там приятель, Джош, на первом курсе. Он рассказывал мне о ролевых играх, вы якобы постоянно в них упражняетесь. Я так понимаю, что и ты сейчас играешь в такую игру?
— Калтех? Если, не ошибаюсь, это значит Калифорнийский технологический институт.
— Точно. Но Джош его никогда так не называет.
Допустим, подумала я, Эльтор из Калтеха. Но это еще не объясняет, что он делает здесь ночью и притом один. Нет, он скорее похож на одного из Наговых дружков. Однажды, еще в школе, Наг с дружками напали на Джоша за спортивным залом. Они связали ему за спиной руки и выстроились перед ним, держа в руках ружья, словно собрались его расстрелять. Им казалось, что это ужасно прикольно. Джош тогда так перепугался, что не ходил в школу целую неделю. Он вообще боялся рассказывать о случившемся и поделился только со мной. Я же рассказала об этом своим друзьям Альконес, и те взяли его под свою защиту.
— Я слышал про Калтех, — заметил Эльтор. — Правда, сам я там никогда не был. Много лет назад я окончил ДВА.
— ДВА?
— Военную академию.
Я представила себе одного из подонков, дружков Нага, в форме курсанта военной академии и едва не расхохоталась. А еще лучше — в лагере для новобранцев. Представляю, как чехвостил бы его сержант!
Но было видно, что Эльтор не шутит. К этому моменту я уже процеживала его слова сквозь фильтр собственного жизненного опыта. А опыт этот включал в себя и страстное желание поступить в колледж, и полное отсутствие денег, чтобы платить за учебу. И скажи мне кто тогда, что в один прекрасный день я получу диплом с отличием как в области естественных, так и гуманитарных наук, я бы расхохоталась этому человеку в лицо.
— Мне в принципе не важно, есть ли у вас степень по каким-то там заумным наукам, — тихо проговорила я.
— А у меня есть степень, — ответил он. — По инверсионной инженерии. Или инженерии превращений.
— Чего-чего? Извращений? — усмехнулась я.
Он покраснел, явно неуверенный, то ли это я шучу, то ли он по-английски ляпнул какую-то глупость.
— Превращений.
Мне понравилось, что ему не все равно, как я реагирую на его слова.
— Значит, у тебя сегодня вечером прием, и ты обязан на нем присутствовать.
— Да, в Белом доме, в честь моей матери.
— В Белом доме? Наверняка ваша матушка — особа знаменитая.
— Да, она математик. В честь нее даже названо уравнение. Но это было уже много лет назад. А в течение долгого времени она была ****.
— Кем-кем?
И вновь лицо Эльтора приняло странное выражение, вернее, отсутствие такового. Я уже довольно тонко реагировала на его эмоциональное состояние и почувствовала происшедшую перемену. Мой собеседник словно превратился в металл. Но затем исходившее от него тепло вернулось и окутало нас наподобие облака. С его возвращением я тоже словно оттаяла.
— Ключ, — наконец произнес Эльтор. — Это самый близкий перевод, какой я могу подобрать.
То есть его мать была Ключом? Нет, в тех играх, о которых мне рассказывал Джошуа, никаких ключей не было. Кроме того, мне ни разу не приходилось слышать, чтобы в играх принимали участие родители.
— А что она делает?
— Заседает в Ассамблее. Вернее, отвечает за связь между сетями данных и Ассамблеей.
— А, понятно.
Признаться честно, я ожидала услышать что-нибудь более экзотическое, вроде колдуньи или королевы.
Но с другой стороны, возможно, «связь» это какой-то пароль?
— Так, может, она у тебя королева-воительница? — пошутила я. — А ты принц? И если я тебя поцелую, то превращу в лягушку?
Лицо моего собеседника озарилось сонной улыбкой.
— Попробуй.
Я почувствовала, что заливаюсь краской. Я ведь действительно сказала это шутки ради, без всякой задней мысли. Если мне и хотелось пофлиртовать, то совсем чуть-чуть. Но я вовсе не собиралась вешаться ему на шею, и по моим словам это было нетрудно понять. Но с чего это я вдруг утратила бдительность? Мы с Эльтором поговорили всего несколько минут, но он сумел произвести на меня впечатление большее, чем все мои старые знакомые, вместе взятые.
Эльтор протянул вперед руку с транскомом — таким жестом вакерос, ковбои, предлагают сахар пугливой лошади, когда хотят заманить ее поближе, чтобы набросить на нее лассо.
— Хочешь посмотреть, как он работает?
Я уставилась на светящуюся коробку. Например, мы с Джошуа потому и подружились, что, хотя и выросли в совершенно разной обстановке, оба питали слабость к разного рода технике. Он был большой любитель мастерить всевозможные приборы, мне же нравилось самой разбираться, как они устроены и почему работают.
— Хочу, — сказала я, но на всякий случай не стала подходить слишком близко.
Эльтор провел пальцами по одной из граней коробки, и она засверкала серебром.
— Сейчас он воспринимает акустические колебания. Затем он повернул коробку другой стороной, которая оказалась мембраной.
— Скажи что-нибудь!
— Привет, коробочка! — сказала я.
— Привет, коробочка, — повторила та моим же голосом.
— И как это у нее получается? — поинтересовалась я.
— Твой голос производит в атмосфере продольные колебания. Транском их воспроизводит.
Эльтор прижал коробку к своему напульснику и коснулся другой фани. Тотчас прозвучала нота.
— Частота 552 герца.
Эльтор извлек другую ноту.
— Какая частота?
— Наверно, такая же? — предположила я. — Или чуть-чуть выше.
— 564 герца. А у тебя тонкий слух. Обычно люди не улавливают такую малую разницу.
И он извлек еще одну ноту.
— А эта?
— Такая, как предыдущая.
— Нет. 558 герц.
Он пробежал пальцами по граням коробки и снова извлек звук. На этот раз звук вибрировал, словно птичья трель.
— Здорово! — воскликнула я. — Теперь мне все понятно. Ты накладываешь частоты! Мы с Джошем читали об этом в одной книжке в библиотеке. Эта твоя коробка производит две ноты одновременно.
Эльтор улыбнулся — как мне показалось, более заинтригованный моей реакцией в целом, нежели тем, что я сказала.
— А ты знаешь, какова ее частота?
— Двенадцать герц. Сейчас постараюсь угадать высоту, — сказала я и на минуту задумалась. — Это та нота, что ты играл последней. 558 герц.
Эльтор кивнул и прикоснулся к другой грани. Ночной воздух наполнила мелодия флейты, нежная и мягкая, словно пух на крыльях совы.
— Красиво, — заметила я. Эльтор убрал транском от запястья.
— Хочешь сама попробовать?
Ответ на вопрос был очевиден. Хотела, и еще как! Я протянула руку за коробкой. Эльтор немного подвинулся и опустил руку на колени. Так что мне, чтобы взять транском, пришлось шагнуть поближе. Я сделала шаг, споткнулась о его ногу и… едва не свалилась прямо ему в распростертые объятия. Вернее, Эльтор обхватил меня за талию, чтобы я не упала. Ощущая себя круглой идиоткой, я схватила транском и попятилась.
— Если ты подойдешь ко мне, я покажу, как он работает.
Я осталась стоять на месте. Эльтор же продолжал сидеть на крыльце, прислонясь к перилам. Он широко расставил обутые в ботинки ноги и уперся локтями в колени. Рядом валялись куски штукатурки. Мне ужасно хотелось посмотреть, как работает транском, но при этом я опасалась подойти ближе. Мысленно взвесив все «за» и «против», я все-таки решилась и присела на ступеньки, но так, чтобы между нами осталось расстояние в пару футов.
Эльтор наклонился и дотронулся до серебристой фани. Она тотчас засияла золотом.
Я отпрянула.
— Что ты делаешь?
— Переключаю в режим электромагнитных колебаний.
— И что это значит?
— Прямо сейчас он строит антенну.
Эльтор развел руками, словно старался охватить и улицу, и дома, и даже небо.
— Везде.
— Но я ничего не вижу.
— Вместо нее ему служат дома. — Эльтор опустил руку на ступеньку, слегка задев пальцами мое бедро. — При этом он использует изменения в плотности воздуха.
Я отодвинулась.
— Ничего не чувствую.
— Ты и не можешь ничего чувствовать. — Эльтор пододвинулся еще ближе. — К тому же, — проворковал он, — есть вещи, которые чувствовать гораздо приятнее.
Его настроение было сродни реке чувственности, над которой вьется туман. Ощущение это было настолько необычным, что я от испуга выронила транском. Он выскользнул у меня из рук. Я успела заметить, как мои пальцы проскользнули мимо его граней, и они замигали. Транском упал у меня между ног, точнее, возле одного каблука-шпильки, и остался лежать, переливаясь гранями, словно драгоценности на дне реки.
Неожиданно из него донесся женский голос:
— …четвертый позвонивший выиграл два бесплатных обеда в «Кухне Моны». Так что, приятели, держите свои телефоны наготове…
— Oyga!
Я наклонилась, чтобы достать транском, и мои пальцы коснулись другой грани. Женский голос оборвался на полуслове, зато вместо него заговорил мужской, говоривший на незнакомом мне языке. Я отдернула палец.
— Что он сейчас делает?
Взгляд Эльтора был устремлен на мою опущенную между колен руку. Мне показалось, ему стоило немалых усилий отвести оттуда глаза и посмотреть мне в лицо.
— Что?
Я покраснела и поспешно свела вместе колени.
— Транском. Что с ним случилось?
— Он улавливает радиоволны.
Эльтор наклонился еще ниже. Теперь его грудь касалась моего плеча. Он прикоснулся к одной из граней транскома, и прибор умолк.