— Кроме этого досадного инцидента случались и другие, — князь чуть задумался, — вот, кто-то уничтожил целое стадо коров. Три десятка животных оказались обглоданы до косточек, притом что пастух, задремавший на часок, ничего не слышал…
— Волки, — пискнул Арс, — совсем обнаглели в этом году. Просто кошмар…
— Конечно, — согласился князь. — Именно волки разрушили храм Буберы позавчерашней ночью, превратив его в развалины за несколько часов… И при этом они зловеще хохотали и расшвыривали обломки так, что те разлетались за несколько километров. Ты точно ничего не хочешь мне сказать, студент?
— Э, нет, — все описанное очень походило на демонские проделки, но признаться в том, что это ты, собственноручно, привел напасть в Китеж? Поступить так — значит получить в собственность один из тех свободных колов на лобном месте, о которых не так давно упоминал Владимир Красна Рожица… — Нет, нечего, — повторил Арс уже увереннее.
— А вот мой придворный волшебник говорит, что все это очень сильно попахивает нехорошей магией, — взгляд князя жалил, точно стая шершней, — а если говорить точно, то демонами… А вы, если не ошибаюсь, учитесь на кафедре демонологии?
— Истинная правда, — обреченно ответил Топыряк, уже ощущая, как становится обладателем небольшого куска деревянной собственности. Острой и довольно неудобной.
— И вам нечего мне сказать? Ладно, идите, но из города вам теперь уезжать запрещено. До моего разрешения.
За дверью студентов ждали уже другие дружинники. Их было больше, и приказы они получили несколько иные — не только охранять гостей из Ква-Ква, но и следить, чтобы они сами не сбежали.
Под усиленным конвоем и удивленными взглядами горожан, ощущая себя настоящими преступниками, друзья добрались до дома Топыряка-старшего. Тот, к счастью, оказался в отъезде, и сыновнего позора не видел.
— Что будем делать? — спросил Рыггантропов, через окно глядя, как дружинники деловито перекрывают возможные пути бегства. — Это ведь тот демон, которого ты вызвал?
— Что делать — не знаю, — неожиданная догадливость приятеля вовсе не улучшила настроения Арса. — Если признаемся, то нам точно крышка! Князь нас не помилует!
Тили-Тили зашипел и выразительно провел пальцем поперек горла. Жест этот в переводе не нуждался.
— А если попробовать сбежать? Раскидать стражников заклинаниями?
— Ага, чтобы нас настигли через пару часов, — фыркнул Арс. — Ты как на лошади ездишь? Как куль с овсом, а дружинники только что не в седле родились… Догонят, стрелами засыплют, и никакие заклинания не помогут! Да ведь у князя и свои маги есть, ты что, надеешься с ними справиться?
Рыггантропов мрачно засопел, оценивая открывшиеся перспективы.
— А может тот меч вытащить? — предложил он после получасовой паузы, за время которой Тили-Тили, похоже, заснул, а Арс успел раз сто проклясть себя за неосмотрительность. — Он… типа могучим может оказаться! Всех перебьем!
— Нет, меч трогать нельзя, — ответил Топыряк. — Ты же не знаешь, для чего он сделан? Махнешь им разок и весь город в щепки. А это все же моя родина…
Ползущих к терему на корточках людей первыми заметили стражники у ворот.
— Глянь-ка, — сказал один из них, ткнув в бок второго, — это мне с похмелья мерещится или там вправду кто-то тащится?
— Не, не мерещится, — второй стражник протер слипающиеся по утреннему времени глаза.
Странная вереница, приближающаяся к воротам, состояла на первый взгляд из одних согбенных спин. Словно некий маг превратил нескольких черепах в людей, но забыл научить их ходить прямо.
— Что вам нужно? — спросил старший караула у первой спины, обтянутой каким-то черным одеянием. Спереди к этой спине была приделана голова с голой, точно валун, макушкой.
— Мы, гнусные геволюционегы, пгедаем себя в гуки князя, — проблеяла спина, точнее — голова, так и не поднимая лица.
— Чего? Какие гуки?
— Погоди, — второй дружинник оказался несообразительнее, а может, просто меньше хотел спать. — Вы мятежники и хотите сдаться?
— Да, — ответил лысый и болезненно дернулся, точно его ударили кнутом, — пгизнаемся в ужасных пгеступлениях и жаждем пгедстать пегед самим князем, дабы исповедаться в ггехах!
— Где же мы вам сейчас князя найдем? Еще петухи не кричали!
— Вопрос… жизни и смерти! — вторая спина неожиданно показала лицо, украшенное пышными черными усами. И читался на этом лице настоящий ужас.
— Не думаю, что князь любит просыпаться так рано, и если мы начнем его будить, то наверняка рассердим, — дружинники не прочь были поболтать. Даже несколько необычный вид собеседников доблестных воинов нисколько не смущал. — А ты знаешь, что бывает с теми, кто сердит князя? Для них ставят особенно тупой и шершавый кол. Чтобы сидящий на нем умер не сразу, а помучился денек-другой и хорошенько осознал свою вину…
— Тогда спгячьте нас в глубокий погуб! — обладатель первой спины, оказавшийся низкорослым и бородатым, прыжком вскочил на ноги и ухватился за кольчугу на груди стражника. Он даже попытался потрясти его, но с таким же успехом он мог трясти скалу. — И пусть лучшие маги стогожат нас! Иначе княжество окажется в стгашной опасности!
Дружинники переглянулись. Обоим в голову попала одна и та же мысль — что в этот рассветный час им привелось столкнуться с целой оравой сумасшедших. Один даже заподозрил, что придурков пригнали сюда специально с целью насолить стражникам.
— Валите отсюда! — сказал первый караульный.
— Даже в поруб мы вас без приказа посадить не можем! — заметил второй.
Неизвестно чем закончилась бы эта беседа, если бы в этот момент в воротах не показался Владимир Красна Рожица собственной персоной. Одет он был в рубаху с косым воротом и просторные подштанники — костюм для утренней пробежки, которую правитель Китежа совершал каждое утро, но обычно вокруг терема. В этот день ему в голову пришла мысль размяться снаружи.
Вслед за князем топали телохранители. Им при пробежках приходилось хуже — надо было в полном доспехе не отстать от Владимира, да еще при этом и глядеть по сторонам.
— Это еще что? — изумленно вопросил князь, глядя на уходящую в утренний туман вереницу спин.
— Не вели казнить, великий князь, вели слово молвить! — обрадованно возопил лысый мятежник, отцепляясь от дружинника.
— Говори.
— Мы, гнусные геволюционегы, пгишли сюда, пгипасть к твоим стопам и сдаться!
— С чего это вдруг?
— Обстоятельства… заставили нас отречься от наших заблуждений, — вступил в беседу усатый.
— Какие обстоятельства? — князь удивленно прищурился. — Скорее медведи по небу полетят, чем революционеры от своих дурацких идей отрекутся!
Наступило неловкое молчание.
— Это демон, — сказала, наконец, третья спина, при взгляде на которую возникали мысли о железных прутьях.
— Так-так, значит вот зачем вам понадобились студенты — чтобы вызвать демона? — Владимир Красна Рожица улыбнулся и была эта улыбка очень нехорошей. — И вы, несчастные глупцы, надеялись, что сможете с его помощью совершить революцию? Демона вы, судя по всему вызвали. А что дальше?
— Он нам не дался, — со вздохом ответил картавый, — сам взял нас в обогот, и даже я не смог его уговогить. Но идея Геволюции ему понгавилась, и он даже спас нас от облавы, позволив покинуть убежище. Мы пегебгались в дгугое. И там оказались у него в полном габстве…
— Так дерьмо на памятник, коровы и храм — его дело? — поинтересовался князь.
— Да, — в голосе революционера появились жалобные нотки. — Он издевался над нами, как мог! Даже заставил ходить все вгемя на коленях. Мы так пгивыкли, что уже не можем по-дгугому…
— И как же вы сбежали?
— Он сегодня ушел к себе, вниз, но обещал к ночи вегнуться… сволочь!
— Все ясно, — Владимир почесал подбородок. — Вот так всегда: тех, кто больше всех кричит о свободе, легче всего поставить на колени. Любая Революция вызывает демонов, которых потом не может обуздать!
— Мы раскаиваемся! — хором заголосили мятежники. — Мы больше не будем!
— Ладно, этих в поруб, — Владимир принялся отдавать приказы. — Главного оставить при мне, но заковать! И студентов сюда — быстро!
Дружинники забегали со скоростью страдающих поносом гепардов.
Проснулся Арс по причине того, что его сдернули с лавки, на которой он спал. Грохот удара собственной головы об пол разбудит кого угодно.
— Что такое? — пробурчал Топыряк, открывая глаза, но слова возмущения, готовые вырваться из глотки, толкаясь, принялись забираться назад. Из горла вылетело только нервное курлыканье.
Комната оказалась полна хмурых и решительно настроенных дружинников.
— Через пять минут вы должны быть во дворце, — сказал один из них, со знаками отличия сотника. — И советую вам поспешить, если не хотите стать очень популярными среди жителей Китежа…
— Почему бы и не стать, в натуре? — удивился Рыггантропов, которого подняли ото сна тем же радикальным способом. В том месте, где голова уроженца Дыр соприкоснулась с полом, виднелась здоровенная вмятина.
— Как хочешь, — пожал плечами сотник, — ты будешь популярным зрелищем, сидя на колу на лобном месте. На то, как ты корчишься, будут приходить смотреть семьями…
На одевание студентам понадобилось не больше минуты.
В пять минут они, конечно, не уложились. Но через семь были во дворе терема, где их ожидал князь, переодевшийся в более подобающую должности одежду, и мрачный по причине того, что сорвалась утренняя пробежка. Рядом с ним маялся в цепях главный революционер всея Китежа Уля Лянов.
— Так, — сказал Владимир Красна Рожица, одаривая студентов взглядом, далеким от благосклонного. — Вы меня обманули! Не сказали мне про демона!
— Не вели казнить, светлейший князь! — Арс рухнул на колени. В такой ситуации не оставалось ничего, кроме как каяться. — Не со зла, а от боязни. Думали, само собой как-нибудь рассосется…
— Неприятности сами собой никогда не рассасываются, — нравоучительно изрек князь. — Надо бы вас, конечно, по кольям рассажать… Но дело в том, что демон обещал вернуться сегодня к ночи! Вы должны его одолеть. Если сделаете это, то вину свою искупите. Ясно?