Пока его запрягали, Воронок стоял смирно. Потом к нему пристегнули сзади телегу для сена и разрешили Монсу с Уле-Александром прокатиться на ней до луга.
Всю дорогу их то трясло, то подбрасывало, но они только смеялись, потому что папа Монса вёл коня под уздцы спокойно и уверенно, и даже Уле-Александр ни капли не боялся.
Мальчики помогали накидывать сено на телегу – получился огромный воз, они с хохотом и воплями взгромоздились на него сверху, но Воронок и ухом и не повёл, стронул воз с места и повёз, хотя у него за спиной царило буйное веселье.
И тут на горе разом замычали коровы. Они не растягивали своё «му» нежно и сладко, нет, они голосили и ругались, вот что они делали.
– Пора бежать за коровами, – озабоченно затараторил Монс, едва их с Уле-Александром сняли с воза у двери сарая.
– Ну да, – прошелестел в ответ Уле-Александр. Он побледнел как полотно и едва выговаривал слова. Что же делать? Одно ясно – идти к коровам он не может. Не сказать ли об этом Монсу?
А тот знай торопится:
– Уле-Александр, подожди меня здесь. Я сбегаю принесу наши кнуты.
Уле-Александр послушно застыл на месте. Потом подумал-подумал и поплёлся в дом. На кухне мама Монса резала хлеб.
– Уже завтрак готовите? – с удивлением спросил Уле-Александр.
– Нет, это ужин, – ласково объяснила мама Монса. – Мы целый день работаем на свежем воздухе, всё время есть хочется.
– Понятно, – ответил Уле-Александр. – Мама велела мне не бездельничать, отрабатывать свою еду, помогать вам. Но я лучше не буду ничего есть, потому что я не гожусь пасти коров, хотя я хорошо вытираю тарелки.
– Да ты что-то совсем расстроился, – сказала мама Монса. – Видно, слишком много всего на тебя сегодня навалилось. Ты устал просто.
– Дело не в этом, а в коровах. Их надо идти загонять, а они мычат очень страшно.
– Ох, – всплеснула руками мама. – Как же я сама не подумала, что ты коров вблизи раньше не видел. И вон чего напридумывал себе. Но хорошо, что ты мне сказал. Давай-ка я схожу с вами, мы с тобой всё время будем рядом идти.
Она взяла Уле-Александра за руку, и они вместе вышли на двор, где уже ждал Монс с кнутами.
– Я схожу сегодня с вами, – сказала мама Монсу. – Понимаешь, Уле-Александр ещё не успел познакомиться с нашими коровами. А кого не знаешь, тот кажется странным.
– Об этом я и не подумал, – кивнул Монс.
И они втроём пошли к коровам. Те мычали без остановки на четыре голоса, тянули шеи и настойчиво объясняли, что им давно пора домой. Чуть поодаль от них недовольно пыхтел, фырчал и рыл копытом землю крупный зверь с рогами. Это был бык.
Мама Монса открыла загородку, и коровы тотчас потянулись на выход, а следом бык. Монс носился вокруг как пастушья собака, покрикивал и подгонял. Когда бык вдруг остановился и уставился на них, Монс щёлкнул кнутом и приказал:
– Шагай, Теодор, не тормози. – И бык зашагал дальше, а за ним мама с Уле-Александром.
Сначала Уле-Александр прятался за её спиной, но, увидев, как легко Монс управляется с быком и коровами, Уле-Александр тоже расхрабрился и пошёл рядом с мамой Монса. Коровы шли теперь метрах в пятидесяти впереди, поэтому он без опаски тоже помахал кнутом и сказал: «Идите давайте».
А Монс разошёлся не на шутку. Ещё бы, наконец-то ему выпал случай показать свою удаль. Он щёлкал кнутом налево и направо, и коровы, обычно чинно и спокойно возвращавшиеся домой в стойло, совершенно растерялись из-за его назойливых понуканий. Но раз уж сегодня оказался такой беспокойный день, коровы тоже решили повеселиться – задрав хвосты, они бросились врассыпную, пожевать мягкой сочной травки. Зато бык заупрямился, встал и ни с места. Что дойка из-за этого задержится, его ничуть не волновало, а раздухарился он не на шутку.
Увидев, что коровы разбрелись и не слушаются Монса, мама побежала к нему на помощь. Она хлопнула быка по заду, он лениво повернул голову, но, увидев хозяйку, нехотя стронулся с места и пошёл к дому, опустив морду и мыча что-то под нос.
Тем временем Монс выгнал на дорогу трёх коров, но четвёртая куда-то подевалась. Монс развернулся кругом и тут наконец увидел, что вздорная корова решила вернуться в загон, где паслась весь день.
– Гони её на дорогу, Уле-Александр! – крикнул Монс. – На мне эти три, а мама ведёт быка.
Уле-Александр сжался. Корова шла прямёхонько на него, а он был тут совсем один.
И зачем он только уехал из города? Сидел бы себе сейчас на лестнице перед подъездом, было бы хорошо. Корова приближалась. Уле-Александр стоял в оцепенении и смотрел на неё, но вдруг очнулся, рванул с места и спрятался за деревом. Лучше всего было бы залезть на него, но ветки начинались очень высоко, а ствол толстый и гладкий, не уцепишься.
Корова остановилась и стала искать его глазами.
Где-то тут только что стоял мальчишка, думала она, наверно.
Перед ней было только дерево, а за ним сам по себе вертелся кнут.
Такое она видела первый раз в жизни и решила пойти рассмотреть, что там. Но, чем ближе она подходила, тем быстрее вертелся кнут.
Уле-Александр колотил им по воздуху вокруг себя, а корова неумолимо приближалась к его дереву. Он слышал, как она сопит и жуёт совсем рядом с ним.
От страха он закричал что было мочи. И даже выскочил из-за дерева с кнутом наперевес и ещё раз громко крикнул прямо в морду корове. Корова ничего страшнее в жизни не видела и ужасно испугалась. Она развернулась на месте и галопом понеслась к дороге.
Уле-Александр смотрел ей вслед. Вот это да! Корова его испугалась – его испугалась корова! От восторга он даже засмеялся и припустил вприпрыжку за ней. Теперь он не жался и не мялся, а бодро подгонял корову: «Давай, милочка, прибавь ходу! Нас все ждут».
Остальные коровы уже дошли почти до коровника, но корова Уле-Александра быстро нагнала их, пронеслась мимо на всех парах и первая забежала в раскрытую дверь.
Монс стоял снаружи коровника и ждал Уле-Александра.
– Неплохо ты её разогнал, – сказал он.
– Что есть, то есть, – ответил Уле-Александр. – А как её, кстати, зовут?
– Мара.
– Она мне понравилась, – сказал Уле-Александр.
– Мама сейчас доить их будет, пойдём посмотрим.
Мама сидела в коровнике на низкой табуреточке рядом с коровой и сдаивала молоко в большое ведро. Потом она взяла кружку и надоила молока прямо в неё.
– Попробуй вкусного молочка, – сказала она, протягивая кружку Уле-Александру. Он выпил залпом, потому что очень он запыхался, бегая с коровой наперегонки.
– Спасибо, очень вкусно, – сказал он. – Маре тоже воды нальют? Она наверняка хочет пить не меньше моего.
– Уле-Александр, ты уже стал совсем деревенским мальчиком, – улыбнулась в ответ мама.
Уле-Александра обрадовали её слова.
За ужином Уле-Александр съел никак не меньше десяти кусков хлеба, потому что он нагулял аппетит и ничуть не стеснялся есть, раз он так хорошо сегодня потрудился.
Уле-Александр и кукушкино дерево
Уле-Александр гостил у Монса уже много-много дней. Ему казалось, он тут всю жизнь прожил, таким всё стало знакомым.
Утром они первым делом бежали на речку умываться. С собой у них было мыло, полотенца, мочалка, и умываться было весело, потому что можно брызгаться сколько хочешь.
Потом они шли домой одеваться. В первые дни Уле-Александр очень мучился с ботинками. Он не умел завязывать шнурки бантиком и приспособился затягивать много-много крепких узлов. Шнурки не развязывались весь день, но и вечером, когда ботинки пора было снимать, они тоже не развязывались. Однажды Уле-Александр с Монсом укладывались спать. У Монса были здоровенные башмаки и к тому же вообще без шнурков, он их просто скидывал с ноги, как тапочки, и всё.
А вот ботинки Уле-Александра сидели в облипку, и, сколько он ногой ни тряс и ни брыкался, они не падали.
– Монс, ты узлы хорошо развязываешь? – спросил Уле-Александр.
– Нет, это я не умею, – признался Монс, – но могу попробовать.
Он довольно долго возился, но только затянул узлы ещё туже. Ботинки по-прежнему сидели как приклеенные.
– Пожалуй, я в ботинках лягу, – сказал Уле-Александр. – А чтобы простыня не испачкалась, я газетку подложу.
– Нет, я тебе не советую.
– А тогда вообще ложиться не буду, – решил Уле-Александр. – Пойду сено косить или пахать, короче, найду чем заняться.
– Слушай, давай я лучше маму спрошу, – предложил Монс. Он подошёл к двери и крикнул: – Мама, зайди к нам, пожалуйста. Иначе Уле-Александр всю ночь не будет спать.
– Что ты такое говоришь, Монс, – сразу откликнулась мама. – А, понятно, очень много тугих узлов.
– Я потому что не умею на бантик завязывать, – объяснил Уле-Александр.
– Этому мы сейчас тебя научим, – решительно сказала мама Монса.
– И я не умею банты вязать, – сказал Монс. – Но это не важно, всё равно у меня ботинки безшнурые.
Повозившись, мама распутала и развязала все узлы, а потом дала один ботинок Уле-Александру, а другой – Монсу.
– Садитесь поудобнее, – сказала она, – сейчас научимся завязывать шнурки бантиком. Это всегда в жизни пригодится.
Мама показала, как завязывать, и Монс с Уле-Александром, высунув языки, взялись за дело.
– Когда вы по десять раз завяжете и развяжете узел, я расскажу вам сказку. Так что поторапливайтесь, – сказала мама.
– Хорошо, что я тоже учусь, а то в городе у меня ботинки на шнурках, – между делом сказал Монс.
– Смотрите, а я научился, – похвастал Уле-Александр. – Легкотня.
– Легкотища, – согласился Монс.
Они послушали сказку и уснули, а утром Уле-Александр легко и красиво завязал шнурки на обоих ботинках. И ребята тут же побежали в коровник. Мама как раз подоила коров, и они нетерпеливо ждали, когда их погонят на луг. Они мычали, пряли ушами и не могли дождаться, когда наконец их выведут щипать мягкую сочную травку.
Мара, которую Уле-Александр так напугал в день приезда, стала теперь «его» коровой – и он сам выводил её из стойла и следил, чтобы она шла куда надо.