Браяр спешился и подошёл к ним, держа поводья коня в одной из рук. Он отодвинул пару корзин в сторону и увидел Эвви. Она уставилась на него слезящимися глазами, её лицо и магия между ними полные ужаса. Затем она резко развернулась и начала царапать корзины у себя за спиной, пытаясь сбежать.
Браяр был не в настроении для любезностей. Он позвал тростник, из которого были сплетены корзины, пробуждая его из мёртвого сна, побуждая вновь расти. Он также позвал семена марены, лежавшие в земле под Эвви. Марена с ликованием всколыхнулась под воздействием его магии, выпуская из земли крепкие стебли; тростник расплёлся и обернулся вокруг стеблей марены, прорастая вместе с ними. Вместе растения оплели конечности и талию девочки, крепко её связав. Эвви задрожала — и замерла, закрыв слезящиеся глаза.
— Это всего лишь я, ‑ сказал Браяр, не забыв на этот раз перейти на чаммурский. ‑ Что ты сделала, Эвви? Ты использовала свою магию, так ведь?
Её глаза распахнулись: она одарила его своим лучшим сердитым взглядом. Узелок с едой, которой она держала за пазухой, начал течь, пятная жиром её одежду на груди и животе.
— Я не сделаю тебе больно, ‑ терпеливо продолжил Браяр. ‑ Я пытаюсь помочь.
— Тогда отпусти меня, ‑ огрызнулась она.
— Чтобы ты опять попыталась закопаться поглубже? ‑ весьма здраво, как ему казалось, спросил он. ‑ Мне как-то не хочется тебя опять тебя выковыривать, спасибо уж. Почему ты моргаешь?
— Отпусти меня, ‑ настаивала она.
— Нет, ‑ ровным голосом ответил он. Браяр подождал.
Наконец Эвви проворчала:
— Я бросила в них камни и сказала магии сделать что-нибудь. ‑ Она заёрзала, пытаясь освободиться. Верёвки лишь затянулись плотнее. ‑ Магия заставила некоторые из камней вспыхнуть и нагреться достаточно сильно, чтобы обжигать, и теперь у меня пятна в глазах, и это всё твоя вина, потому что ты сказал мне про магию, так что вот. Я тебя ненавижу. Ты разрушил мою жизнь.
— Нет, магия её разрушила, ‑ сочувственно указал Браяр. ‑ Мою тоже разрушила, на время. Переживёшь. ‑ Он сходил к своему коню и вытащил из перемётной сумы свой магический набор. Как и его одежда, ткань его снаряжения была соткана, сшита и обработана его названной сестрой Сэндри, поэтому когда он коснулся закрывавшего набор узла, тот развязался. Набор разложился. Браяр просмотрел его, пока не нашёл маленькую склянку с надписью «ОЧАНА». ‑ Твоя магия тебя самой хоть немного коснулась? ‑ спросил он
Она прищурилась, пытаясь увидеть его сквозь яркие пятна, плясавшие у неё перед глазами.
— Нет, ‑ сказала она, расстроенная его вопросом и своим положением. ‑ Я бросила её в них, не в себя. Просто вспышка ослепила меня, вот и всё. И я опутана твоей магией, ‑ она подёргала свои узы, но тростник и марена за время их разговора оплели её ещё сильнее. ‑ У меня нос чешется.
— Это здорово, ‑ Браяр открыл склянку с очаной и макнул в мазь кончик указательного пальца. ‑ Кто были эти они? Сколько их было? Сиди смирно и закрой глаза.
Эвви отдёрнула голову назад, насколько ей позволяли её путы:
— Ты сейчас сделаешь что-то отвратительное.
Браяр раздражённо проворчал:
— Слушай, ты, мелюзга, я просто помогу тебе снова видеть. Больно не будет. Так случилось, что я в этом неплохо разбираюсь, так что кончай спорить и закрой глаза. Будешь паинькой — я тебя развяжу.
Эвви вздрогнула, когда он нанёс мазь сначала на одно веко, потом на другое.
— Она холодная, ‑ пожаловалась она.
— Нет, она ароматическая, по крайней мере — частично, ‑ возразил он. ‑ Она только кажется холодной. Прекрати суетиться и открой глаза.
Эвви повиновалась.
— Пятна пропали!
— Сказал же, я знаю что делаю. ‑ Браяр соскрёб остаток мази обратно в склянку и закрыл её, затем упаковал свой магический набор. ‑ Так в кого ты кинула замагиченными камнями?
Эвви пожала плечами.
— Гадюки. Трое. Они пытались меня схватить! ‑ воскликнула она, неверно расценив выражение его лица. ‑ Мне пришлось защищаться!
— Конечно пришлось, ‑ рассеянно ответил Браяр. ‑ Два парня и девушка, верно? Но здесь же не гадючья территория, так?
— Рынок Потерянных — открытое место, как и любой другой соук. Сюда любой может приходить, ‑ объяснила его пленница. ‑ Но они следовали за мной через территорию Верблюжьих Потрохов и Вынюхивателей Змей, ‑ она нахмурилась, пытаясь вспомнить свой путь от Улицы Зайцев. ‑ И через Каменноголовых тоже. Это у них совсем крыша поехала. Каменноголовые слишком тупы и не осознают, когда их убили, поэтому никогда не сдаются.
— Я ни с кем таким не знаком, ‑ сухо сообщил Браяр. ‑ Так, а с тобой мне что делать? ‑ вопрос был риторическим. Он уже узнал её достаточно, чтобы не ожидать от неё дельных идей.
— Ты сказал, что отпустишь меня, ‑ указала Эвви.
Браяр посмотрел на неё, проверил высоту солнца, потом снова посмотрел на неё. Хватит ли у них времени, чтобы отправиться в дворец амира вместе?
— Я не могу заплатить за уроки, знаешь ли, ‑ чуть позже добавила она. ‑ У меня нет ни дава за душой. И я хочу домой. Мои кошки проголодались.
Браяр поднял брови:
— Кошки, да? И почему это я не удивлён? Во-первых, ты не платишь своему наставнику по магии ничем, кроме работой по хозяйству. Это — чтобы помочь тебе научиться обращаться с инструментами и для дисциплины. Во-вторых, я твоим наставником не буду. Тебе нужен каменный маг. Я — растительный маг. ‑ Добраться до дворца амира затемно они ни за что не успеют. А если и успели бы, подобную Эвви оборванку стража внутрь не пустит. ‑ Если я тебя отпущу, ты должна поклясться своей честью и своей душой, что придёшь к моему дому к тому времени, как часы пробьют третий час после зари, ‑ строго сказал он ей.
— У фу́кдаков нет чести, это все знают, ‑ возразила она.
— Что такое «фукдаки»?
— Я. Я — фукдак. Вон те попрошайки — фукдаки. Ты что, вообще ничего не знаешь? ‑ Эвви покачала головой, дивясь невежеству Браяра.
— А, ‑ сообразил он. ‑ На моей родине нас зовут «уличные крысы», ‑ он произнёс термин сначала на имперском, потом неуклюже перевёл на чаммурский.
— Белбун — хорошая еда. ‑ сообщила Эвви, воспользовавшись чаммурским словом «крыса». ‑ Никто не даст фукдаку съедобного белбуна.
Браяр открыл рот, чтобы спросить, все ли её слова и мысли вращались вокруг еды, а потом закрыл его. Как он мог забыть, каково это — всегда ходить голодным? О чём ещё он думал, помимо выживания, пока не попал в Спиральный Круг?
— Сама ты тоже считаешь, что у тебя нет чести? ‑ спросил он Эвви. ‑ Лучше найди что-нибудь, на чём можешь поклясться, потому что иначе я тебя не отпущу.
Эвви закатила глаза:
— Клянусь моими кошками и Кэнзэн Милосердной, Леди Исцеления, богиней Янджинга, ‑ нарочито терпеливым голосом и с чересчур терпеливым выражением лица произнесла она. ‑ Я бы и плюнула тоже, но в таком положении только лицо испачкаю.
Браяр поглядел на неё, пытаясь определить, хотела ли она его обмануть. Ему вдруг пришло в голову, насколько трудно было сказать, говорит ли кто-то правду, глядя человеку в глаза. Ему всё-таки придётся довериться своим инстинктам.
Он отпустил тростник и марену. Тростник отцепился от стеблей марены, затем вплёлся обратно в каркасы корзин, осыпая на землю успевшие отрасти листья и стебли. Большинство из них были рады вернуться к прошлому, неживому состоянию. Они успели забыть, как много сил отнимали рост и пускание корней. Марена же, крепко укоренившаяся и не собиравшаяся это менять, потянулась прочь от Эвви.
Та села, потирая руки и ноги, чтобы восстановить ток крови.
— Третий час после зари, ‑ устало сказала она Браяру и плюнула на землю рядом с собой, чтобы скрепить обещание. Марена мгновенно высосала влажное пятно плевка своими корнями, купив себе ещё немного зелёного времени на поверхности, пусть и в тени рынка.
— Вот, ‑ порывшись в кармане, Браяр нашёл серебряный дав, стоивший три медных. ‑ Найди хамам и помойся, ‑ приказал он, протягивая монету. Эвви схватила её, но Браяр не отпускал. ‑ Волосы, уши, шею, всё остальное — чтобы было вымыто к завтрашнему утру. Понятно? ‑ Эвви кивнула, и Браяр отдал ей монету. ‑ У тебя есть другая одежда?
На её лице снова появилось это слишком терпеливое «ты-что-вообще-ничего-не-знаешь?» выражение:
— Это — моя лучшая одежда, ‑ ответила она и посмотрела на переднюю часть своей куртки. Та была покрыта жиром от еды, которую она несла. ‑ Может, я смогу отстирать её в хамаме.
— И пробовать не стоит, ‑ сказал Браяр. Он прожил с Сэндри четыре года и научился разбираться в жирных пятнах. ‑ Я что-нибудь найду. ‑ Все храмы Живого Круга держали одежду для бедняков. Если в храме Земли ему ничего не дадут, Браяр найдёт торговца поношенными вещами. Пока он не сможет отдать девочку на попечение Джебилу Стоунслайсера, он был ей вместо наставника, а значит, и отвечал за её нужды. По крайней мере, так себя всегда вели Розторн и другие учителя девочек.
— Было бы здорово носить что-то хорошее, ‑ тоскливо заметила Эвви.
— Ладно. Мой дом, завтра, третий час утра. И Эвви, ‑ сказал он, когда она собралась прочь. Она обернулась. ‑ Я нашёл тебя сегодня. Я могу найти тебя когда захочу. Не думай, будто можешь исчезнуть вместе с монетой. Если мне придётся выслеживать тебя, то последствия тебе не понравятся.
Эвви плюнула на землю, напоминая ему о данном ею обещании, и потрусила к Высотам Принцев. Через сотню ярдов она обернулась. Приложив руку ко рту, она крикнула:
— И вообще, кто ты такой?
Браяр улыбнулся:
— Браяр Мосс, ‑ крикнул он в ответ.
— До завтра, Браяр Мосс, ‑ крикнула девочка. Затем побежала дальше.
Глава 4
Браяр был в двух кварталах от дома, храм Земли уже было хорошо видно, когда кто-то издал пронзительный свист, прозвеневший по узкой улицу. Он огляделся в поисках источника звука и увидел трусившую к нему приземистую девушку с зелёным кушаком Верблюжьих Потрохов.