— Что рост? — насторожилась девушка.
— У тебя метра два с половиной. А я — так под три буду.
— С чего это?
— Ты в памяти приживалки своей копалась?
— Не-а! Это как?
— Попробуй вспомнить что-нибудь от Звин. Не своё.
Светка честно попробовала. Получилось достаточно легко, но воспоминания не порадовали. От брошенного новой «старшей женщиной» взгляда Взиг тихо заскулила и попыталась забиться поглубже в угол.
— А вот это, девонька, еще одна загадка, — прокомментировал Константин Иванович.
На этот раз девушка спросила глазами.
— Ты на Взиг только посмотрела. Чего она испугалась?
— Правильно испугалась, — ухмыльнулась Светка. — Жизнь у нее теперь будет тяжелая, — и, после непродолжительного размышления, добавила, — и короткая.
— Правильно-то, может, и правильно. Вот только она откуда это узнала?
— Так я ж подумала… — и осеклась.
— Это Звин знает, что достаточно подумать. Они могут общаться телепатически. Мы так не умеем, но знания Звин в тебе. И ты их применяешь автоматически. Личности сливаются. Твоя и моя доминируют, однако и подшефные наши никуда не делись. А у них есть навыки и способности, о которых мы и не мечтали. У нас есть!
— Например, Взиг взглядом гонять?
— Угу. А еще…
Константин замолчал и уставился на подругу по несчастью. Та заерзала, и заявила:
— Я отойду на минуточку.
— Не надо тебе. Это я внушить попробовал. Извини, умнее желания не придумал.
Светка недовольно зашипела, а потом повернулась к стаду. Через минуту то уже толпилось в «туалетном» углу. Константин наблюдал за действиями подруги по несчастью с довольным оскалом.
— Эксперимент прошел удачно?
— Ага! — выходка доставила Светке (или Звин?) злорадное удовольствие.
— Тогда будем систематизировать. Мы больше людей…
— С чего вы, всё-таки, так решили, Константин Иванович?
— В воспоминаниях поройся. И вот что, своего возраста я в этом теле не ощущаю. Зови Костей. И на ты.
Светка кивнула и начала вспоминать. Потом кивнула еще раз.
— Больше!
— Сильнее и быстрее. Плюс зачатки каких-то штучек экстрасенсорских…
— Ментальных способностей, — блеснула Светка вычитанным где-то умным словом.
— Угу, — спародировал ее Константин. — Их самых. Которые надо изучить и развить.
— Зачем?
— Они ведь с Земли. Хоть и давненько жили, раз за мамонтами бегали. И как ты думаешь, почему выжили люди, а не эти?
Пожатие плечами.
— Разум не развили, — проинформировал Костя, — слишком много способностей. А когда начали эволюционировать — поздно было. Слишком мало их осталось.
— Да они ваще, кто?
— Я думаю, снежные люди. Или гигантопитеки.
— Кто-о?
— Были такие здоровые человекообразные обезьяны. Или не совсем обезьяны. Но эти, скорее, снежные люди. Йети. Алмасты. Бигфуты. Это всё одно и то же. Существа почти легендарные. А в легендах этих говорилось, что йети могут глаза отводить. Сходится с нашими свежеобнаруженными ментальными способностями. Так думаю, если мы человеческий разум соединим с их возможностями, может очень неплохо получиться.
Светка немного подумала. Потом кивнула:
— Согласна. Делать всё равно не фига. Можно и поучиться. Кстати, а где мы?
— Откуда ж мне знать? — признался Костя. — Внешне — на зоопарк похоже.
— Чего?
— Зоопарк. Ты сквозь решетку смотрела?
— Не-а…
— Так посмотри. Только прутьев не касайся. Током шарахнет.
— В курсе.
Светка подошла к решетке и некоторое время любовалась видом коридора и ровных рядов клеток. Потом вернулась.
— Шикарно! — прокомментировала она свои наблюдения. — Я не просто уродливая обезьяна, а уродливая обезьяна в инопланетном зоопарке! Экспонат, как та ящерица напротив!
— Это не ящерица. Это динозавр.
— Кто?
— Динозавр. Хищный. Какой именно — не знаю.
— Они же вымерли все!!!
— Вот именно. Хозяева этого зверинца собирают зверей из разных эпох Земли. То есть, со временем они обращаться умеют…
— Да и хрен с ними! — Светка была уже на грани. — Я не хочу всю жизнь сидеть в клетке!
— Я тоже.
— Тебе хорошо! — девушка все-таки сорвалась. — Ты жизнь прожил! Героически погиб в девяносто два! Дети, правнуки! А мне еще двадцати не было! Я даже мальчика постоянного завести не успела! У меня игра сегодня! Я не хочу обезьяной в клетке!!!
Волна очередной истерики накрыла Светку мгновенно. Если бы и попыталась сопротивляться, не успела бы. Только и оставалось, что уткнуться в широкую мохнатую грудь Грыма и плакать, реветь, рыдать в голос, стучать по ней кулаками, и снова плакать…
На Костантина Ивановича накатило ночью. Или что здесь заменяло ночь. Одним словом, освещение пригасили. Стадо, ворча и опасливо посматривая в сторону нового руководства, оказавшегося столь злым и несдержанным, кучно завалилось на пол, выбрав угол подальше и от начальства, и от «туалета». Наконец, успокоилась и заснула Светка-Звин, выпустив, наконец, его руку. Нет, не успокоилась. Просто заснула, перегруженное эмоциями сознание взяло себе отпуск.
А Константин Иванович не спал. Не шел сон. Весь день было некогда остановиться и подумать. Схватка с Ргыхом, усмирение Светки, анализ ситуации, разговор, да и потом дел хватало. Нет, Костя, не хватало. Сам же себе дела придумывал. И себе, и девочке. Чтобы не оставалось времени на мысли и переживания. Чтобы не вспоминать, что это всё окончательно. Получалось, и с собой, и с ней. А вот теперь никаких дел нет. И навалилось разом.
Это насовсем. Всю оставшуюся жизнь, нет, всю вторую жизнь, суждено провести в теле огромного волосатого йети в инопланетном зоопарке. А может, и где похуже. Или получше. Место пребывания может измениться. А вот тело… Впрочем, неплохое тело. Большое, сильное, тренированное. Куда лучше того, старого, образца две тысячи двенадцатого года. То уже прилично подношено было. А этому еще жить и жить, тем более что, если по воспоминаниям Грыма судить, так живут алмасты прилично дольше человека, лет под двести или даже триста. Трудно оценить, беда у Грыма с абстрактными понятиями, но долго живут, это точно.
Так что не стоит на тело жаловаться. Приспособиться можно. Из клетки этой вырваться, в естественной среде пожить. Вырваться получится, на человеческий разум пленников она не рассчитана. А способностей у йети оказалось очень много. Интересных способностей…
В любом случае, лежать раздавленным машиной на обледенелом асфальте гораздо хуже…
Со временем, глядишь, и разум у соплеменников неожиданных разовьешь. Чего еще человеку надо? Ах да, в этом возрасте еще кое-чего надо. И Грым не исключение. Но опять же решаемо, найдешь себе в жены какую-нибудь бигфуточку посимпатичнее, куда денешься, гормоны своё возьмут. Наплодите маленьких алмасты, нормальному языку их научишь, еще чему-нибудь… Следующее поколение еще умнее станет. Будут йетенки мелкие бегать по пещере и кричать: «диду!», как Постреленка.
А вот сама Постреленка… Совсем же маленькая еще, через год и не вспомнит, что был у нее «диду». И само словечко забудется. Не увижу уже никого. Ни сына, ни дочки. Внуков, правнуков. Никогда. Они-то, потомки многочисленные, погорюют и успокоятся. И то сказать, не один год ждали. Вот и свершилось…
А мне каково? Думал, помру и все равно будет, а вот видишь как… Хочется к ним, к родным, любимым, а нет пути. Даже если выловить экипаж тарелки этой, да объясниться с ними… По месту, по времени… Без толку. Не заявишься же к родным этакой обезьяной. Напугаешь только. Сына, так и инфаркт хватить может, сердце у него так себе…
Вот и получается, что куда не кинь… Ты для родных умер. И они для тебя умерли. Вот так…
Константин Иванович тяжело вздохнул и открыл глаза. Что себя обманывать, не идет сон. Истерика это, как у Светки весь день была. Только девчонке он помочь может, а ему… только сам!
Ничего, справится, не мальчик. Много потерь пережил, переживет и эту. Тело молодое, инфаркт не грозит. Да и неизвестно еще, бывает ли инфаркт у йети…
Так что, соберись, Костя, зажми рефлексию свою в кулак, и думай, что дальше делать…
Он опять вздохнул, пытаясь прогнать стоящий перед глазами образ. Пострелёнка не уходила. Стояла, смеясь, протягивала ему свой любимый мячик и кричала «диду»…
Лежащая рядом рыжая самка йети вдруг положила руку ему на грудь, легонько погладила и, не просыпаясь, произнесла по-русски:
— Ты поплачь. Слышишь, поплачь. Легче будет…
Глава 2
Хорошее настроение испортить тяжело. Если оно действительно, хорошее. А не так, легкое касание радости…
А хорошее настроение главному хрононавигатору пространственно-межвременного военно-исследовательского крейсера первого ранга «ПРМКНВТО/ГВУ» капитанасу Артураускасу Вилькаускасу испортить было невозможно в принципе. Среди экипажа крейсера ходили устойчивые слухи, что всему виной не врожденное спокойствие, а предательский и коварный удар копытом, пришедшийся точно в переносицу бравому капитанусу, тогда еще сопливому практиканту. Произошло это в одном из первых вылетов, когда юный Артураускас попытался самолично отловить Сиреневого Копытоносца. Зверь, размером со спасательную капсулу, вставшего на пути охотника даже не заметил, совершенно случайно задев копытом. Зато организм Вилькаускаса удар оценил и навсегда потерял способность быстро и адекватно реагировать на смену обстановки и происходящие события… Да и чувство юмора отказало напрочь. С ним, впрочем, и до этого случая было не слишком хорошо.
Впрочем, некоторая неадекватность только способствовала карьерному росту. Высокопоставленные винлиты всегда больше ценили личную преданность, чем такую ерунду, как логическое мышление. В результате в таком возрасте Вилькаускас уже руководит крейсером! У Великой Винлитии всего один крейсер, в отличие от той же Сибирии, которая их даже не считает! Эт