– Кажется, в таких случаях вызывают полицию. Дело в том, что он… он покончил с собой, лейтенант. Он там висит, висит под потолком в гостиной. А лицо… Господи, какое у него лицо!
Он снова закрыл лицо руками. Ева повернулась к Рорку.
– Кто у тебя занимается такими вещами?
– Здесь есть служба безопасности, – сказал Рорк озабоченно. – Боюсь, вам придется взять дело в свои руки, лейтенант.
– Хорошо. Но мне кое-что понадобится. Диктофон, видеокамера, перчатки, пакеты для вещественных доказательств, пара кисточек…
Ева тяжело вздохнула. Наверняка здесь нет порошка для снятия отпечатков пальцев и многих других необходимых мелочей. Но что поделаешь?!
– Врач хотя бы здесь есть? Вызови его, Рорк, он будет медэкспертом. Пойду переоденусь.
Большая часть работающих на строительстве жила в уже достроенных частях здания. Картер и Матиас занимали номер с двумя спальнями. В лифте Ева протянула Рорку диктофон.
– Ты ведь умеешь с ним обращаться?
– Как-нибудь разберусь, – усмехнулся он: эти диктофоны выпускала одна из его фирм.
– Отлично. – Она попыталась улыбнуться. – Будешь моим подручным. Вы пойдете с нами, Картер?
– Да, конечно… – Но, когда лифт остановился на десятом этаже и они вышли в холл, Картер зашатался. Ладони стали влажными от пота, и ему пришлось дважды вытирать их, потому что замок отказывался открываться. Наконец дверь распахнулась, и тут Картер сделал шаг назад.
– Если можно, я предпочел бы не входить.
– Ждите здесь, – приказала ему Ева. – Вы мне можете понадобиться.
Она вошла внутрь. Комната была ярко освещена. Из встроенного в стену музыкального центра доносилась музыка – какой-то рок с надрывным вокалом, который напомнил Еве пение ее подруги Мэвис. Пол был выложен сине-голубыми плитами, и казалось, будто идешь по воде. Вдоль южной и северной стен стояло несколько компьютеров. На диване валялась сваленная в кучу одежда, на журнальном столике лежали виртуальные очки и две банки из-под пива, рядом стояла вазочка с солеными орешками и еще три банки пива.
Обнаженное тело Дрю Матиаса свисало с крюка синей стеклянной люстры в петле из скрученных простыней.
– Черт возьми! – выдохнула Ева. – Сколько ему было, Рорк, лет двадцать?
– Не больше, – ответил Рорк, глядя на мальчишеское лицо Матиаса. Оно было багровым, глаза выпучены, рот расползся в зловещем оскале. Что за предсмертное видение так страшно его развеселило?
– Ладно, посмотрим, что нам удастся сделать. Лейтенант Ева Даллас, полиция Нью-Йорка, ведет это дело до прибытия полиции из Гамильтона. Причина смерти пока не ясна. Погибший Дрю Матиас, отель «Олимпус», комната десять тридцать шесть…
– Подожди минутку, – сказал Рорк. Он уже привык к тому, как в одно мгновение она превращается из женщины в лейтенанта полиции. – Я хочу его снять.
– Пока не надо. Ему уже все равно, а я должна все зафиксировать на видео. Вы что-нибудь трогали, Картер? – спросила она, обернувшись к двери.
– Нет. – Он утер ладонью рот. – Я открыл дверь, вошел… И увидел его. Я… просто стоял – не знаю сколько, минуту, наверное. Я сразу понял, что он мертв.
– Вы лучше пройдите в свою комнату, – сказала Ева. – Полежите пока там. Мне надо будет с вами поговорить.
– Хорошо.
– Никому не звоните, – велела она.
– Не буду.
Ева подошла к двери, закрыла ее и посмотрела на Рорка. Их взгляды встретились. Она знала, о чем он подумал. О том, что некоторых людей – таких, как она, – всегда преследует чужая смерть.
– Что ж, начнем, – сказала Ева.
2
Врача звали Ванг, и он, как большинство врачей, работавших на курортах, был уже немолод. Он давно мог выйти на пенсию, но, как и многие другие его коллеги, предпочитал эту необременительную работу – лечить синяки и ссадины, давать таблетки от похмельного синдрома, время от времени проводить диспансеризацию персонала.
Однако труп он был способен распознать с первого взгляда.
– Мертв, – решительно заявил Ванг. Голос у него был чуть надтреснутый, с легким, почти неуловимым акцентом, лицо – желтоватое, испещренное сетью морщин, голова – лысая и блестящая, напоминающая бильярдный шар из пожелтевшей от времени слоновой кости.
– Это я и сама поняла. – Ева устало потерла глаза. Ей впервые пришлось столкнуться с курортным врачом, хотя слышала она о них немало. Они терпеть не могли, когда к их немногочисленным обязанностям прибавлялись какие-то новые. – Меня интересует время и причина смерти.
– Смерть от удушения. – Ванг дотронулся длинным узловатым пальцем до посиневшей полосы на шее. – От самоудушения. А время смерти – между десятью и одиннадцатью вечера. Сегодняшнего.
– Благодарю вас, доктор. – Ева не смогла сдержать саркастической улыбки. – На теле нет следов насилия, поэтому придется принять вашу версию о самоубийстве. Но меня интересует анализ крови: хочу выяснить, не находился ли умерший под воздействием наркотиков? Вы прописывали ему какие-либо лекарства?
– Точно сказать не могу, мне надо свериться со своими записями, но лицо его кажется мне знакомым. По прибытии он наверняка был у меня на диспансеризации.
– Это меня тоже интересует.
– Сделаю все, что в моих силах, миссис Рорк.
– Лейтенант Даллас, – поправила она его. – И прошу вас поторопиться, Ванг.
Ева снова посмотрела на тело. «Маленький человек, – подумала она. – Худенький, тщедушный. Мертвый…» Ей стало грустно – грустно оттого, что погиб человек совсем молодой, у которого впереди была вся жизнь. Она много раз видела, как смерть, особенно насильственная, меняет выражение человеческого лица, но такой странной, вернее, жуткой ухмылки не встречала никогда.
– Заберите тело, Ванг. А все сведения перешлите мне на компьютер. Мне надо будет связаться с его родственниками.
– Будет сделано, лейтенант Рорк.
Она вздохнула, но решила, что не станет заново объяснять, как ее зовут. Ванг вызвал санитаров, и тело унесли.
– Тебя это, кажется, позабавило? – буркнула Ева, повернувшись к Рорку.
– Что именно? – Рорк сделал вид, что не понял, о чем речь.
– То, как он меня назвал.
– А по-моему, прозвучало недурно? – Рорк погладил ее по щеке. – Очевидно, он просто пошутил. Шутки разряжают атмосферу.
– Да уж, твой доктор Ванг – остряк из остряков. – Она покачала головой. – Меня это злит. Просто чертовски.
– Не такое уж плохое имя…
– Да я уже не об этом, – мрачно усмехнулась Ева. – Я о мальчике. У него впереди было добрых полсотни лет жизни, а он взял и так запросто с ней расстался. Вот это меня и злит.
– Понимаю. – Он обнял ее за плечи. – Ты уверена, что это самоубийство?
– Во всяком случае, следов насилия на теле нет. И в комнате все в порядке. Мне, конечно, надо будет допросить Картера, но пока мне кажется, что Дрю Матиас пришел домой, зажег свет, включил музыку, выпил пару банок пива, возможно, поиграл в компьютерную игру… А потом снял простыни, скрутил из них веревку и сделал петлю, причем вполне профессионально. – Ева огляделась по сторонам, пытаясь представить, как все происходило. – Разделся, швырнул одежду в сторону, залез на стол. Видишь, там следы его ног. Веревку привязал к люстре, проверил, крепко ли держится, сунул голову в петлю – и спрыгнул.
Она взяла пульт дистанционного управления и положила его как вещественное доказательство в пластиковый пакет.
– Все происходило не так уж быстро. Интересно, что он не пытался сопротивляться, не попробовал ослабить затягивающуюся петлю. Иначе на шее остались бы следы от ногтей.
– А разве такие вещи не делаются инстинктивно, помимо воли? – спросил Рорк, нахмурившись.
– Не знаю. По-моему, это зависит от того, насколько сильна воля и насколько тверд человек в своем желании умереть. Важно еще, почему он решил умереть. Возможно, он употреблял наркотики… Но это мы скоро будем знать наверняка. Находясь под воздействием некоторых наркотических веществ, человек становится нечувствителен к боли. Она даже бывает ему приятна.
– Здесь, на строительстве, кое у кого могут быть и наркотики. Невозможно уследить за каждым. – Рорк взглянул на огромную голубую люстру и вздрогнул. – Но Матиас не походил на человека, не то что регулярно, а даже время от времени употребляющего наркотики.
– Люди бывают настолько непредсказуемы! Я никогда не перестаю удивляться тому, что они порой вытворяют. – Ева зябко повела плечами. – Я велю обыскать всех и вся на предмет наркотиков и постараюсь узнать хоть что-нибудь у Картера. Может, ты пойдешь наверх, попробуешь поспать?
– Нет, я останусь. Ты же сама назначила меня своим помощником, – добавил он, прежде чем она успела возразить.
– Если действительно хочешь мне помочь, позаботься о кофе, – улыбнулась она.
– Будет исполнено. – Рорк нежно погладил ее по щеке. – Как все-таки досадно: мне так хотелось, чтобы ты хоть немного от этого отдохнула…
Он пошел на кухню посмотреть, есть ли там кофе, а Ева направилась в комнату Картера. Там горел только ночник. Картер сидел на краешке кровати, обхватив голову руками. Услышав, что дверь открылась, он вздрогнул и выпрямился.
– Не волнуйтесь, Картер, вы пока что не арестованный, – сказала Ева, садясь с ним рядом. – Извините. Неудачная полицейская шутка, – добавила она, заметив, что он побледнел. – Я запишу наш разговор на диктофон, хорошо?
– Да, – сказал он через силу. – Конечно.
– Лейтенант Ева Даллас проводит допрос… как вас зовут, Картер?
– Меня? Джек. Джек Картер.
– …Джека Картера по поводу смерти Дрю Матиаса. Картер, вы проживали вместе с покойным в номере десять тридцать шесть?
– Да, последние пять месяцев. Мы были друзьями.
– Расскажите мне о сегодняшнем вечере. В котором часу вы вернулись домой?
– Точно не помню. Кажется, около половины первого. У меня было свидание. С Лизой Кардо. Она здесь работает дизайнером по ландшафту. Сначала мы пошли в развлекательный центр, там показывали новый фильм, а потом – в клуб «Афина», он уже открыт для обслуживающего персонала. Выпили по паре коктейлей, послушали музыку. Ей завтра рано на работу, поэтому мы не стали сидеть долго. Я проводил ее. Пытался уговорить ее пригласить меня к себе, – добавил он, слабо улыбнувшись, – но она не согласилась.