С 5 мая 1942 года, когда была сформирована армия, по 9 мая 1945 года её полевая ремонтная сеть вернула в строй около 186,3 тысячи самолётов и до 34,4 тысячи авиационных моторов (один и тот же самолёт или мотор ремонтировался неоднократно). Средняя производительность достигла 149 самолёто-ремонтов в сутки. Кроме того, за это время через мастерские прошло более 1700 пушек всех типов, свыше 3300 пулемётов, около 24 тысяч навигационных приборов. На восстановление повреждённых в боях и вышедших из строя деталей, а также на изготовление запасных частей затрачено более 136 тысяч человеко-часов.
Крайне напряжённо трудились технические экипажи и ремонтники в период крупных операций, когда части армии обеспечивали стремительное наступление войск Воронежского и 1-го Украинского фронтов. Выполняя задания по разгрому и уничтожению оборонительных сооружений и рубежей, живой силы и техники противника, авиаторы встречали его яростное сопротивление. Неудивительно, что в январе 1945 года, например, количество самолёто-ремонтов в сутки возросло до 300.
Для характеристики самоотверженного труда ремонтников приведу ещё три обстоятельства, которые на первый взгляд могут показаться отступлением от темы. Однако в действительности они имеют к ней самое непосредственное отношение.
Во-первых, в глубокий тыл технику отправляли на ремонт лишь в исключительных случаях. Специалисты фронта прилагали все своё умение к тому, чтобы даже сложные повреждения устранять на месте собственными силами.
Во-вторых, за всю войну не произошло ни одной катастрофы, ни одной аварии, вызванной некачественным ремонтом. Это ли не убедительное свидетельство его высочайшего, в буквальном смысле слова, уровня!
В-третьих, мастера, как правило, работали в самых неблагоприятных условиях: на необорудованных полевых аэродромах, в непогоду, под огнём вражеской авиации, а иногда и артиллерии. К тому же — частое перебазирование, большой дефицит запасных частей, агрегатов, материалов…
Эти обстоятельства непомерно усложняли ремонт, увеличивали его трудоёмкость. И все-таки плановые задания из месяца в месяц намного перевыполнялись. Любопытно заметить, что неисправная материальная часть составляла только 5,7 процента ко всему самолётному парку.
Архивные документы, подтверждают: важная роль в достижении таких успехов принадлежит техническому творчеству. Для того чтобы справиться в труднейших, условиях с огромным объёмом ремонта, зачастую не предусмотренного никакими наставлениями, руководствами и инструкциями для полевых мастерских, армейские специалисты придумали и изготовили приборы, установки, стенды, приспособления, контрольно-поверочную аппаратуру, инструмент самого различного назначения, разработали новые технологические процессы и ввели в действие новые производственные участки. Именно благодаря непрерывному поиску коллективы подвижных авиационных ремонтных мастерских (ПАРМ), например, освоили восстановление повреждённых блоков моторов, отливку поршней, изготовление поршневых колец, заливку подшипников, капитальный ремонт винтов холодным и горячим способами и многие другие операции.
Правофланговыми в строю новаторов среди других ремонтных органов армии, пожалуй, можно считать ПАРМ–35 № 11, которые возглавлял умелый организатор, человек пытливой мысли инженер-подполковник Иванов Иван Григорьевич. За годы войны здесь внедрили 410 рационализаторских предложений. Творческая смекалка помогла оборудовать подвижной цех гальванических покрытий, литейно-термический цех на шасси автомобиля ЯЗ–3, ремонтно-инструментальную кладовую в автобусе и прицепе, подвижную лабораторию для испытания материалов, электростанцию мощностью 100 киловатт, размещённую в прицепе.
Применение горячей химической чистки деталей двигателя в моторном цехе на 2,5 часа сократило время выполнения этой операции на каждом моторе. Благодаря оригинальному приспособлению, сделанному умельцами, использовалось немало цилиндров, которые прежде списывались в брак. Придумали в цехе и способы восстановления старых уплотнительных резиновых прокладок, вышедших из строя корпусов карбюраторов, головок цилиндров, задних крышек картеров, коробок газораспределения, маслосборников и других деталей.
Весьма ощутимый эффект принесло внедрение более 140 новшеств в самолётном цехе. Производительность труда на отдельных трудоёмких операциях возросла в 2–6 раз, сбережено значительное количество дефицитных материалов. Так, старший сержант Кочергин сконструировал ряд штампов и приспособлений, устранивших ручной труд. Десятки килограммов аэролака экономила ежемесячно технология окрасочных работ на самолёте По–2, предложенная капитаном авиационно-технической службы Пилипчуком.
Рационализаторы слесарно-механического цеха успешно расширяли номенклатуру запасных частей. Если в 1942 году на ремонт одного самолёта в среднем выпускалось 75 наименований, то в 1945 году — 386, на ремонт одного мотора — соответственно 24 и 168. Только на счету инженер-капитана Плешивова 16 предложений, в частности технология изготовления абразивных изделий для хонингования цилиндров, станок для бесцентровой шлифовки деталей, автоматическая подача к внутришлифовальному станку, специальная развёртка для направляющих втулок толкателей.
За время войны ПАРМ–35 № 11 превзошли плановое задание по ремонту самолетов в 2,5 раза, по ремонту моторов — более чем на 80 процентов. Производительность труда по сравнению с довоенной возросла вдвое, старые нормы остались далеко позади. Не будет преувеличением сказать, что главная причина таких успехов — рационализация.
Кроме того, в результате внедрения новшеств сэкономлены тысячи метров авиаполотна, сотни килограммов целлулоида и дюралюминия, тысячи килограммов бензина, масла и другие материалы.
Командование, партийная организация мастерских старались привлечь к рационализаторской деятельности всех воинов, направить их мысли в нужное русло, способствовали незамедлительному воплощению в жизнь удачных технических усовершенствований. Существенную пользу приносили технические конференции и совещания рационализаторов. Подчас они имели очень узкую тематику, когда требовалось сообща найти неотложное техническое решение. К примеру: «Как устранить течь масла из толкателей мотора?», «Как наладить отливку поршней?». Коллективное обсуждение подобных вопросов всегда оправдывало себя.
Рационализаторы мастерских не ограничивали круг своих творческих поисков стремлением быстрее, масштабнее, качественнее восстанавливать авиационную технику. Выполнялись и не связанные с ремонтом задания. Среди них хочется выделить превращение спортивного и учебного самолёта По–2 в грозную боевую машину, по праву названную ночным бомбардировщиком… «Изготовление опытных образцов бомбардировочного вооружения к этим самолётам, — говорится в архивном документе, — командование фронта возложило на ПАРМ, которые в течение нескольких суток сконструировали в полевых условиях самостоятельно и изготовили: 1) кассет для зажигательных бомб „БАСС“ — 57 штук; 2) балок бомбодержателей для бомб весом от 10 до 100 кг — 42 штуки. Сконструированные рационализаторами бомбодержатели и замки к ним впоследствии были приняты на вооружение самолёта По–2».
Закончим краткое сообщение о ПАРМ–35 № 11 ещё одной выдержкой из того же документа: «Заслуга рационализаторов велика в том, что часть удостоена награды — ордена Красной Звезды».
Плодотворно трудились новаторы и других ремонтных частей армии. Под руководством инженер-майора Павла Михайловича Котова коллектив подвижных авиационных мастерских ПАМ–40, размещавшихся в железнодорожных вагонах специального эшелона, реализовал в период войны 218 предложений. Это ручная тележка для транспортировки моторов М–105, тележка для транспортировки плоскостей самолётов, изготовление брусков для хонингования гильз и цилиндров мотора и много других ценных разработок. За активную рационализацию ремонтного производства старший техник-лейтенант Губарев удостоен ордена Красной Звезды, сержанты Щербаков и Ермаков — медали «За боевые заслуги».
Неутомимый творческий поиск многократно умножал достижения ремонтников строевых частей и подразделений. В одном из архивных документов отражён результат самоотверженного труда воинов спецслужб 2-го истребительного авиакорпуса: «Благодаря разработке и внедрению приборов для проверки радиоаппаратуры и накопленного опыта технический состав наравне с мелким ремонтом мог проводить средний ремонт радиоаппаратуры, в результате чего всю Отечественную войну части корпуса обеспечивали боевые операции без вмешательства стационарных мастерских, так как последние находились за несколько сот километров, а батальоны запчастей для войскового ремонта к радиооборудованию не имели».
Рационализаторам ремонтных подразделений удавалось найти выход из самых затруднительных положений. Так, осенью 1943 года в частях 1-го гвардейского штурмового авиакорпуса из-за отсутствия шнурового асбеста застопорилась подготовка материальной части к зимней эксплуатации. Возникла серьёзная проблема, за решение которой взялся техник-лейтенант Суворов. Предложенный им заменитель асбеста — специальная теплоизоляционная масса — по своим свойствам оказался вполне приемлемым: обладал высокой устойчивостью к действию воды, бензина, масла.
Творческое отношение к служебным обязанностям отличало воинов армии в большом и малом. Их смекалка помогала совершенствовать авиационную технику, подсказывала конструкторам, где, что и как пересмотреть, улучшить, позволяла широко использовать трофейные оружие и боеприпасы.
Интересен такой факт. В марте 1945 года лётчики армии сбросили на объекты противника 111 928 трофейных немецких авиабомб, что равнялось 43 процентам от массы израсходованных отечественных бомб. В апреле процент возрос до 55. Если же выразить количество сброшенных за два месяца трофейных бомб в массе, то она составит 4,8 тысячи тонн.
Эти внушительные цифры содержатся в отчётах о работе службы вооружения армии в завершающем периоде войны. Легко понять, насколько кстати пришлись трофеи. Они высвободили множество железнодорожных вагонов, необходимых для подвоза отечественных авиабомб из глубокого тыла, облегчили авиационным частям выполнение боевых заданий. В отчётах подчёркивалось, ч