В кабинет вошли без стука… Петр Гришин не успел даже спрятать фотографии, которыми любовался. Перед ним выросли двое мужчин: один малый щуплый, с пронизывающим взором старик, а другой — здоровый высокий мужчина в годах с каменным выражением на бледном лице.
— Петр Миронович? — сразу приступил к делу старичок.
— Да-а… — растерянно ответил главный редактор, — а в чем дело, господа? Вы по какому делу? — поинтересовался Гришин, собирая воедино фотографии и пряча их в ящик стола.
— По государственному, — сухо отчеканил старик.
Гришин удивленно поднял широкие брови, и его прошиб холодный пот. Предчувствие его не обмануло: он понял, что пришли по его душу. Еще полчаса назад он говорил Патрику Глену: «…или пан, или пропал!»
— С кем имею честь? — взволнованно спросил Гришин, стараясь изобразить на своем круглом лице деловитость и важность своей персоны.
— ФСБ, контрразведка, — отчеканил старик и сунул под нос перепуганному Гришину удостоверение с гербовой печатью, — полковник Сухой.
От волнения и страха Петр успел только заметить двуглавого орла. Его запорожские усы, еще несколько минут назад гордо топорщившиеся, моментально потеряли «эрекцию» и сиротливо обвисли на лощеном подбородке.
— Чему обязан? — с трудом выдавил из себя главный редактор.
Старик подошел вплотную к столу и добродушно усмехнулся, отчего главного редактора передернуло: эта улыбка не предвещала ничего хорошего хозяину маленького кабинета.
— Не догадываетесь?
— Нет.
Высокий мужчина, молча расхаживающий по кабинету и зорко рассматривающий все вокруг, грубо и раздраженно бросил непонятливому клиенту:
— Фотографии!
Руки у хозяина редакции затряслись. Однако он решил оттянуть время, чтобы понять, насколько серьезны их намерения…
— Какие?
Глаза старика, несколько секунд назад добрые и ласковые, вдруг стали злыми и колючими. Он приподнялся на носочки и, нагло усевшись на край стола, процедил сквозь зубы:
— Те, за которыми должен прийти Патрик Глен, американский резидент и ваш сообщник!
У Гришина после таких заявлений отвисла челюсть, а в области копчика нудно засвербило.
— Ка-кой ре-зи-дент… — пролепетал Гришин.
— Американский резидент, — усмехнулся старик, — ваш хозяин! Или вы не знаете такого?
— Нет, — замахал руками главный редактор, — я не знаю никакого хозяина! Вернее, я знаю Патрика Глена, но то, что он американский шпион, слышу впервые от вас… У нас чисто деловые отношения!
Я.., я…
— Вот и прекрасно, — начал терять терпение гость, — мы вам верим. А теперь — быстро материал и фотографии, которые вы обещали Патрику Глену!
Гришин понял, что отпираться бесполезно и трясущимися руками полез в ящик стола. Теперь самым главным для Петра Мироновича было отвести все подозрения от своей особы. В принципе он ничего такого не сделал, чтобы так сильно мандражировать, но все произошло так внезапно, что он не успел трезво оценить ситуацию и правильно сориентироваться.
— Вот, пожалуйста, — сказал он как можно услужливее и веселее, протягивая гостям пачку фотографий, среди которых были снимки совсем из другой области, а именно порнографические.
Полковник Сухой взял фотографии у главного редактора и впился в них. Да, это было то, что он искал.
Облегченно вздохнув, он улыбнулся, увидев среди прочего компромата порнографические снимки.
— Любитель?
Гришин не понял, что подразумевал гость под словом «любитель», и глупо улыбнулся.
— Не понял…
— Это неважно, — махнул рукой старик. — Кто снимал?
Гришин прекрасно знал автора снимков, но по своей натуре был расчетлив и прижимист. Конечно, он мог бы сдать Кэт с потрохами, но ему пришла на ум мысль, что, лишившись фотографий, он все же сохранит негативы.
— Не знаю, — прикинулся простачком Петр Миронович, — прислали в редакцию по почте.
Полковник Сухой недоверчиво покачал головой и, хитро скривив тонкие губы, нагло усмехнулся.
— По почте?
— Да.
Вдруг полковник проворно (чего Гришин никак не мог ожидать от старика) наклонился к нему и с силой схватил за грудки.
— У меня нет времени на кроссворды! — прорычал Сухой. — Что это за инициалы «Е. Е.»?
Гришин не знал, что и ответить, но, соврав однажды, он невольно продолжал вести свою игру.
— Не знаю.
— Шлема, — вдруг окликнул товарища Макар, — посмотри…
Старик отпустил уже плохо соображавшего главного редактора и повернулся к бугаю. Тот держал листок бумаги, указывая толстым пальцем в одну точку.
— Что это?
— Ведомость.
Полковник бросил взгляд в указанное место в ведомости и прочитал вслух:
— Елизавета Ефимова.
Макар утвердительно кивнул головой.
— Два "Е", — самодовольно усмехнулся он, — разгадка с двумя неизвестными!
Старик удовлетворенно хлопнул приятеля по широкой спине и повернулся к редактору.
— Ефимова здесь?
— Да, но…
— Заткнись! — приказал Шлема. — Кто еще знает про эти фотографии?
Гришин энергично затряс вспотевшим двойным подбородком.
— Никто.
— Точно?
— Клянусь!
Старик повернулся к подручному.
— Найди два "Е", — холодно приказал полковник Макару. Он посмотрел на часы. — Все! Время вышло!
— Понял, — коротко ответил здоровяк.
— Не оставляй хвостов.
Макар криво усмехнулся.
— Не сцы, командир!
Бугай сунул руку в карман и решительно вышел из кабинета. Решимость и недосказанность гостей, а возможно, и последняя фраза, брошенная суровым фээсбэшником, повергли в шок интеллигентного редактора.
— Что.., что он сказал? — пробормотал пересохшими губами побледневший хозяин кабинета.
Шлема злорадно оскалился.
— Не сцы в муку, не делай пыли! — философски процитировал старик любимую фразу и нащупал в кармане плаща холодную рукоять пистолета.
Гришин побледнел и постарался всем своим крупным телом вдавиться в спинку кресла.
— Вы-ы-ы что?..
Старик мило улыбнулся.
— А ты что? — вопросом на вопрос ответил бывший советский чекист несостоявшемуся миллионеру…
Таньга стоял возле молодого охранника и не спускал с него глаз. Правда, он успел скосить и без того косые азиатские глазки в зеленый дворик, куда подъехал «Жигуленок», да прислушаться, что творится в соседних помещениях редакции.
— А что, собственно, случилось? — попытался разговорить сурового ордынца Юрий Байдаков.
— Меньше знаешь — лучше спишь! — обрубил здоровяк парня, давая тому понять, что вопросы лучше держать при себе.
Байдакову не понравился ответ, а если говорить откровенно, то ему вообще не нравилась вся ситуация.
На душе было как-то тревожно.
Молодому человеку не приходилось сталкиваться с чекистами лоб в лоб, но все же он имел кое-какой жизненный опыт и почувствовал, что в этой истории что-то не так.
Однако что мог сделать горе-охранник, у которого не было при себе даже газового пистолета!
Неожиданно для Юрия азиат сам обратился к нему.
— Это кто? — спросил фээсбэшник и указал узкими глазками в сторону девушки, которая, сделав пару снимков во дворе, оставила черный кофр в салоне автомобиля и решительной походкой направилась в редакцию.
— Не знаю, — солгал Юрий, хотя прекрасно знал миловидную женщину-фотографа в лицо: она работала в газете внештатным фотокорреспондентом и частенько забегала к главному редактору, — может, очередная шалашовка нашего шефа…
Мужчина с подозрением взглянул на своего подопечного и недоверчиво хмыкнул.
— Шалашовки с профессиональными фотоаппаратами по Москве не носятся, — заметил опытный службист.
Байдаков оказался в затруднительном положении: он прекрасно понимал, что Ершовой лучше всего в эту минуту находиться за сто верст от редакции газеты «Новый век».
— Так что мне делать? — спросил он у своего «надзирателя».
Таньга своим профессиональным нюхом почувствовал, что эта миловидная стройная молодая женщина имеет непосредственное отношение ко всей заварившейся каше, и решил пропустить жертву в мышеловку.
— Пропусти!
Байдаков пытался возразить: «Может, и пол-Москвы сюда пригласить?»
Вместо ответа азиат только грозно зыркнул, отчего у Юрия побежали мурашки по спине и весь воинственный пыл молодого человека сразу же остыл.
— Ладно.
Когда решение было принято и найдено обоюдное согласие, а врата мышеловки любезно открылись для новой «случайной» жертвы и женщине осталось сделать несколько метров, ее неожиданно окликнул мужской голос:
— Катя!
Байдаков и узкоглазый фээсбэшник, услышав окрик, выглянули из приоткрытой двери на улицу. Из салона «Жигуленка» в открытое окошко дверей высунулся мужчина с фотоаппаратом. Женщина обернулась, и среди тишины раздался щелчок затвора аппарата.
— Быстрей возвращайся, — крикнул спутник Екатерины, — мы уже опаздываем!
— Положи фотоаппарат! — негодующе крикнула женщина.
Мужчина виновато улыбнулся и ответил:
— На счастье!
Екатерина покачала аккуратной головкой и, махнув рукой в ответ на шалость своего спутника, стала спускаться по крутым цементным ступенькам.
Не желая светиться перед лишним свидетелем, азиат вдруг резко отпрянул в сторону и энергично замахал огромными руками Юрию.
— Не пускай! — мгновенно изменил он решение. — Отошли ее отсюда под любым предлогом!
Байдаков кивнул.
— Ладно!
Опытный службист вовремя сориентировался: присутствие женщины могло все испортить, а точнее, главной помехой стал ее спутник. Времени было в обрез, его напарники должны были выйти с минуты на минуту, и непредвиденная парочка могла поднять шум, привлечь внимание и отнять драгоценные секунды, которых и так уже не осталось.
— Привет! — непринужденно поздоровалась молодая женщина и толкнула решетку на входе, однако та тоскливо скрипнула, не пропуская гостью внутрь.
— Привет, — сухо поздоровался Байдаков.
— Открывай, — недовольно сказала Екатерина, — я и так уже опаздываю на поезд.