Но вернемся к Гераклу. Это последний сын Зевса, самый совершенный. Отец богов и героев весьма ответственно подошел к процессу: избрав для затеянного дела свою же правнучку Алкмену из Тиринфа, происходившую от сына Зевса – горгоноубийцы Персея, он принял облик ее мужа Амфитриона и усердно работал, не покладая соответствующего органа, для чего продлил ночь в три, а то и в десять раз. Интересно отражение этого мифа в стихотворении известного греческого поэта Янниса Рицоса (1909–1990 гг.):
Та, что легла с бессмертным, не подозревая
О том и лишь догадываясь смутно
По благовониям и по груди его широкой, волосатой,
Почти такой же, как у мужа, но другой —
Как лечь могла она потом со смертным?
И что ей все дары Амфитриона, и 12 подвигов сыновних,
Его бессмертье и ее бессмертье?
Она ту ночь забыть не может, ждет лишь часа,
Когда черпак Большой Медведицы опустится над садом,
А рядом Орион серебряную спину выставит (как пахнут розы!),
Она готова (словно муж опять уехал на охоту), чистая, нагая;
Сверкая ожерельями, серьгами, перед зеркалом застыла,
Расчесывая волосы, еще красивые и пышные, но крашеные и сухие.
Интригой Геры Геракл, предназначенный быть царем, вместо того всю жизнь провел в трудах и странствиях. Двенадцать его подвигов давно стали хрестоматийно-известными; часто вспоминают и иные события из его жизни – истребление кентавров, борьбу с богом смерти Танатосом за Алкесту, удушение подосланных Герой к новорожденному Гераклу змей, освобождение прикованного титана Прометея, спор с Аполлоном за треножник, первое взятие Трои и т. д. Но его жизнь была не столь уж однообразной: между истреблением различных чудовищ и иными сверхчеловеческими подвигами приключались с ним и страшнейшие бедствия, когда он в припадках насылаемого ревнивой Герой безумия убивал невинных людей (включая своих детей от Мегары), и различные казусы, более-менее смешные и относительно безобидные. На Родосе помнят Геракла-обжору, который спокойно ел священных быков, осыпаемый проклятиями линдосского жреца (позднее эта ругань вошла в местный ритуальный обычай). Так называемый тринадцатый подвиг Геракла в издания для детей и даже юношества не включается никогда, ибо суть его состояла в дефлорировании 50 царевен в течение одной ночи, как о том рассказывает Диодор Сицилийский:
«Феспий был мужем знатного рода из Афин, сыном Эрехтея, царствовал в одноименной стране и имел от разных жен пятьдесят дочерей. Когда Геракл был еще совсем юным, но уже отличался сверхъестественной телесной крепостью, Феспий оказал ему честь, пожелав, чтобы его дочери родили от Геракла. Пригласив Геракла на жертвоприношение и устроив ему пышный прием, Феспий стал посылать затем к нему по одной своих дочерей. Сочетавшись со всеми девушкам и оплодотворив их, Геракл стал отцом пятидесяти сыновей. Сыновья получили общее имя [Феспиады] от дочерей Феспия, а когда возмужали, Геракл, в соответствии с прорицанием, решил отправить их основать поселение на Сардинии… Из пятидесяти сыновей двое остались в Фивах, их потомкам оказывают почести и поныне, а семь остались в Феспиях: их называют демухами, а потомки их правили городом до недавнего времени» («Историческая библиотека», IV, 29, 2–4).
К наименее известным мифам относится рассказ о Геракле и эфесских карликах-керкопах, входящий составной частью в широко популярный цикл о трехлетнем рабстве Геракла у лидийской царицы Омфалы. Ему же приписывается основание знаменитых Олимпийских игр – в честь божественного отца.
Так за что же Гераклу выпала такая честь – стать богом? Вернее даже, не за что, а почему? Биография этого истребителя чудищ весьма насыщена подвигами во имя человечества, так что как бы ясно, что свое бессмертие он «заработал»… Как пишет Диодор: «Гиганты начали войну с бессмертными богами у Паллены, и Геракл, сражавшийся на стороне богов, одолел многих из гигантов, за что и удостоился величайших почестей. Ведь только тех из богов, кто участвовал в этом сражении, Зевс удостоил чести называться олимпийскими, чтобы благодаря этому наименованию лучшие отличались от худших. Этого же наименования удостоились рожденные смертными женщинами Дионис и Геракл не только потому, что отцом их был Зевс, но и потому, что оба они стремились к одному и тому же – оказывать великие благодеяния роду человеческому» («Историческая библиотека», IV, 15, 1).
Но это неудовлетворительное объяснение: современник и, во многом, дублер Геракла, сын Посейдона Тесей (совпадает многое – критский бык, амазонки, сошествие в преисподнюю…) тоже совершил немало разных подвигов, однако апофеоза не удостоился. Был слаб морально? Безусловно, но и Геракл – не образец святости, а зачастую даже богоборец (вспомнить хоть эпизоды борьбы с Аполлоном за треножник, схватку с богом смерти Танатосом за Алкесту, поединок с богом реки змеебыком Ахелоем за Деяниру, которому при этом Геракл отломил рог, прицеливания из лука в Гелиоса, рану Ареса, когда тот защищал своего сына Кикна). Наконец, наименее известный эпизод, когда Гераклу удалось ранить свою обидчицу – Геру – в груди. В последнем случае имеется в виду уникальное сообщение Гомера:
Героон. Кадианда. Турция
Гера подобно страдала, как сын Амфитриона мощный
В перси ее поразил треконечною горькой стрелою.
Лютая боль безотрадная Геру богиню терзала!
а не знаменитый младенческий укус, когда боги обманно решили «подружить» ревнивую богиню с младенцем и положили его ей подкормить: «Пришла вместе с Герой Афина и, восхищенная видом ребенка, упросила Геру дать ему грудь. Но когда ребенок сильнее, чем можно было ожидать для его возраста, сжал сосок, Гера, почувствовав боль, отбросила младенца» (Диодор, «Историческая библиотека», IV, 9, 6) – из брызнувшего Гериного молока, кстати, образовался знаменитый Млечный Путь, как указывает знаменитый александрийский астроном Эратосфен (276–194 гг. до н. э.) в произведении «Катастеризмы»: «44. Млечный круг. Этот круг принадлежит к числу заметных на небе и называется Млечным. Дело в том, что сыновья Зевса не могли получить небесных почестей, если они не отведали от сосцов Геры. Вот почему, говорят, Геракла, едва он родился, Гермес принес на небо и приложил к сосцу Геры. Младенец начал сосать, но Гера, заметив это, стряхнула его, а остаток молока вылился и образовал Млечный круг».
Значит, не в святости и целомудренном житии дело. А в чем же тогда? Ответа нет. Своеобразная теория договора, предполагаемая Диодором, как-то малоубедительна: «Побежденный коварством (супруги) Зевс все же решил и выполнить свое обещание и позаботиться о славе Геракла. Потому-то он подтвердил Гере, что, в соответствии с данным обещанием, он согласен сделать царем Эврисфея, Геракл же, находясь у Эврисфея в подчинении, совершит по воле Эврисфея двенадцать подвигов, после исполнения которых обретет бессмертие» («Историческая библиотека», IV, 9, 5).
Предположение лишь одно и, как кажется, наше собственное. То, что Геракл мог быть богом изначально и лишь позже трансформировался в смертного героя, заслужившего… бессмертие. Сложноватая метаморфоза, практически бессмысленная, а другого объяснения нет. Первый аргумент – существование упомянутого в предыдущей главе двуполого трехглавого орфического дракона времени (какое метафизическое словосочетание!) с таким же именем. Второй – свидетельства Геродота и Диодора!
Оказывается, сами древние, подавленные разнообразием подвигов Геракла, равно как и географией их свершения (все три известных тогда континента, а также преисподняя и «рай» Гесперид), пришли к выводу о «множественности» Гераклов. Первым (судя по дошедшим до нас сведениям) об этом задумался Геродот, написавший: «Все египтяне, принадлежащие к храмовому округу Зевса Фиванского (имеются в виду Фивы Стовратные, т. е. Луксор, а не греческие беотийские Семивратные Фивы. – Е.С.) или живущие в Фиванской области, не едят баранины, но приносят в жертву коз… По рассказам фиванцев и всех тех, кто по их побуждению воздерживается от баранины, обычай этот установлен вот почему. Геракл захотел однажды непременно увидеть Зевса, а тот вовсе не пожелал, чтобы Геракл его видел. Когда Геракл стал настойчиво добиваться [свидания], Зевс придумал хитрость: он ободрал барана и отрезал ему голову, затем надел на себя руно и, держа голову перед собой, показался Гераклу. Поэтому‐то египтяне и изображают Зевса с ликом барана, а от египтян переняли такой способ изображения аммонии (они происходят от египтян и эфиопов, а язык у них смешанный из языков этих народов). По‐моему, и свое имя аммонии заимствовали от Зевса; ведь в Египте Зевса называют Аммоном. Так вот, фиванцы не приносят в жертву баранов; они считают баранов священными по упомянутой выше причине. Только в единственный день в году на празднике Зевса они закалывают одного барана и, сняв руно, надевают его на статую Зевса, как это сделал некогда сам бог. Затем они приносят к ней другую статую Геракла. После этого все жители храмовой округи оплакивают барана и потом погребают в священной гробнице.
О Геракле же я слышал, что он принадлежит к сонму двенадцати богов. Напротив, о другом Геракле, который известен в Элладе, я не мог ничего узнать в Египте. Впрочем, тому, что египтяне заимствовали имя Геракла не от эллинов, а скорей, наоборот, эллины от египтян, у меня есть много доказательств. Между прочим, оба родителя этого Геракла – Амфитрион и Алкмена – были родом из Египта… Геракл – древний египетский бог, и, как они сами утверждают, до царствования Амасиса протекло 1700 лет с того времени, как от сонма восьми богов [первого поколения] возникли двенадцать богов, одним из которых они считают Геракла.
Так вот, желая внести в этот вопрос сколь возможно больше ясности, я отплыл в Тир Финикийский, узнав, что там есть святилище Геракла. И я видел это святилище, богато украшенное посвятительными дарами. Среди прочих посвятительных приношений в нем было два столпа, один из чистого золота, а другой из смарагда, ярко сиявшего ночью. Мне пришлось также беседовать со жрецами бога, и я спросил их, давно ли воздвигнуто это святилище. И оказалось, что в этом вопросе они не разделяют мнения эллинов. Так, по их словам, святилище бога было воздвигнуто при основании Тира, а с тех пор, как они живут в Тире, прошло 2300 лет. Видел я в Тире и другой храм Геракла, которого называют Гераклом Фасийским. Ездил я также и на Фасос и нашел там основанное финикиянами святилище Геракла, которые воздвигли его на своем пути, когда отправились на поиски Европы. И это было не менее чем за пять поколений до рождения в Элладе Амфитрионова сына Геракла. Эти наши изыскания ясно показывают, что Геракл – древний бог. Поэтому, как я думаю, совершенно правильно поступают некоторые эллинские города, воздвигая два храма Гераклу. В одном храме ему приносят жертвы как бессмертному олимпийцу, а в другом – заупокойные жертвы как герою.