Потом с лукавством отказала мне.
По вечерам она в Цюныии уходит,
А утром моет волосы в Вэйпань.
Ми-фэй красу лелеет горделиво,
Усладам и забавам предана.
Она хоть и красива, но порочна,
Так прочь ее! – опять пойду искать.
Ее ветреный муж, бог Желтой реки (Хуанхэ) Хэ-Бо, стал богом точно таким же образом, т. е. некогда утонув (а по другому преданию, сближающему его с греческим Протеем, съел волшебную траву, упал в воду и стал речным богом); женился каждый год на новой жене – вероятно, здесь мы имеем дело с отголоском ритуального ежегодного утопления китаянки в умилостивление божества. Юань Кэ пишет об этом так: «Хэ-бо вел разгульный образ жизни, поэтому не удивительно, что в поздних народных преданиях говорится, что каждый год брал он себе новую жену. Во времена Борющихся царств в местности Е княжества Вэй (современный уезд Линьчжан провинции Хэнань) был обычай отдавать девушек в жены Хэ-бо. Старейшины и княжеский управитель этой местности каждый год выманивали у народа несколько миллионов монет. На двести – триста тысяч устраивали ежегодную “свадьбу”, а остальные деньги завязывали себе в пояс. Из дома в дом ходила шаманка, выбирая жену для Хэ-бо. Найдя подходящую девушку, она объявляла ее невестой бога. Жертве давали деньги в приданое, купали ее, одевали в новые шелковые одежды и временно помещали ее во “дворец воздержания”. Там она жила больше десяти дней, питаясь вином и мясом. К свадьбе несчастную девушку наряжали. Родственники в ее честь приносили жертву на берегу реки. Мать плакала, обнимая ее в последний раз. После этого ее клали на узорчатую постель с циновками, несколько человек несли ее к реке и бросали в воду. Некоторое время узорчатая постель держалась на воде. Затем волны захлестывали ее, и она постепенно погружалась в воду. Звуки музыки на берегу сливались с жалобными криками на середине реки. Несчастная навсегда уходила из родного дома и отправлялась на встречу со своим безжалостным мужем. Каждая семья, в которой были красивые девушки, боялась, что колдунья выберет их дочь в жены Хэ-бо. Девушки окрестных мест разбегались, города пустели. Всем хотелось избавиться от этого ужасного обычая. Но все боялись, что Хэ-бо разгневается, устроит наводнение и погубит невинных людей, поэтому покорно терпели и повиновались».
Памятник Цюй Юаню в Цзинчжоу
«Книга вод» рассказывает, как был положен конец этому злодейству: «К западу от Цзимо, в северном течении реки Чжаншуй, во времена Борющихся царств обычно шаманка выбирала жену для Хэ-бо, и на берегу совершались жертвоприношения. Во времена вэйского Вэнь-ди правителем Е был Симынь Бао. Он договорился со старейшинами: “Когда будут посылать жену для Хэ-бо, прошу известить меня об этом. Я хочу проводить девушку”. Те ответили: “Хорошо”. Когда наступило время, старейшины и чиновники собрали налог с населения на миллион монет. Шаманка ходила по деревням и, выбрав красивую девушку, объявила ее женой Хэ-бо. На свадебные подарки девушке было истрачено тридцать тысяч. Ее выкупали и нарумянили, как полагается для свадьбы. [Симынь] Бао пошел посмотреть на нее. Старейшины, шаманки, чиновники, простой народ – все собрались на это зрелище. За семидесятилетней шаманкой следовали десять молодых учениц. Бао подозвал невесту и нашел, что она некрасива. Он приказал старухе пойти и доложить Хэ-бо, и старуху толкнули в реку. Через некоторое время он сказал: “Почему она так долго не возвращается?” Вслед за этим он приказал кинуть в реку учениц шаманки и старейшин. Затем Бао, наклонившись [над водой], спросил: “Почему же не возвращаются старейшины?” – и решил послать за ними устроителей церемонии. Те начали бить поклоны так, что у них хлынула кровь, и просили не посылать более жены для Хэ-бо. Хотя после этого прекратились ужасные жертвоприношения, но место сохранило название Цзимо – “дорога жертвоприношений”» (Ли Даоюань, «Книга вод» с комментариями, гл. «Чжочжан шуй»).
Есть подобная легенда о боге реки Янцзы, который ежегодно забирал двух девушек; и как-то Ли Бин, правитель области Шу, предложил ему двух своих дочерей, но это оказался только предлог: Ли Бин выманил речного бога и вместе со своими воинами убил его (по другой версии – только сковал, а за свою свободу бог реки подчинился условию: Ли Бин поставил в реке три каменные статуи и велел, чтоб при засухе вода не опускалась ниже уровня их ног, а при половодье не поднималась выше уровня их плеч).
Хэ-бо также потом был убит стрелком И, забравшим Фу-фэй (см. позже; по другой версии, И пожил с Фу-фэй при живом Хэ-бо, а богу реки только выбил стрелой глаз). Цюй Юань посвятил Хэ-бо оду – «Повелителю рек»:
Я гуляю с тобой,
Девять рек я с тобою проезжаю.
Подымается ветер,
Вздымая свирепые волны.
Нам вода колесницею служит
И лотосы – балдахином,
Два дракона – в упряжке
И два – по бокам проплывают.
На Куэньлунь поднимаясь,
Глядим мы в далекие дали,
И витает душа
В необъятно широком просторе.
Скоро солнце зайдет,
А я все забываю вернуться! —
Лишь у дальнего берега
Мысли от сна пробудятся.
Дух! Палаты твои
Чешуей серебристой покрыты,
Твой дворец – из жемчужин,
Ворота – из раковин красных.
О, зачем, Повелитель,
Живешь ты в воде постоянно, —
Оседлав черепаху,
Летающих рыб догоняешь?
Вдоль могучей реки
Я гуляю, Владыка, с тобою,
На кипящие воды
Гляжу я в невольном смятенье.
Но ты, руки сложив,
Далеко на восток уплываешь,
И до южного берега
Следую я за тобою.
Еще один из подобных примеров – бог волн Ян-хоу, вздымавший их при помощи двух драконов; до того он был князем, который, провинившись перед императором, утопился. Некто Фу-ю, потерпев поражение от Чжуан-сюя, также утопился, после чего стал злобным помощником змеевидного красноволосого водного демона Гун-гуна (сына и вместе с тем лютого врага бога огня Чжун-жуна, в чем видна явная диалектика) и имел вид бурого или красного медведя; однажды он забежал в дом цзиньского князя Цин-гуна и обосновался там, напугав хозяина так, что тот заболел. Сын Гун-гуна после смерти обратился в злого беса «ли», которого можно было отпугнуть только красными бобами, в очередной раз убитого в бою своим дедом Чжун-жуном. Другой сын Гун-гуна, Сю, пошел не в родню, был благим созерцателем и любил путешествовать в повозке или на лодке, отчего после смерти стал богом путешествий. Гун-гун после поражения от отца пытался покончить с собой, бился головой о камни, но безуспешно – только небосвод накренил, после чего наслал потоп, остановленный богиней Нюй-ва. Интересна ее посмертная судьба: умерев, она расплодила духов, очевидно, из многих частей своего тела. В частности: «Есть десять духов, именуемых “кишки Нюй-ва”, обитают они на равнине Лигуан» («Книга гор и морей», раздел «Дахуан си цзин»).
История дочери Чжэнь Мэн-ши напоминает смерть и превращение Фу-фэй. У божественного Желтого императора Хуан-ди была ценнейшая черная жемчужина, которую он очень любил и с которой был связан ряд происшествий. Наконец хитрая девица, на свою беду, осуществила давно лелеемый ею замысел: «Как рассказывают историки древности, дочь Чжэнь-мэна украла черную жемчужину Хуан-ди, утопилась в реке и, превратившись в цисян, стала речным духом» (Чжан Таньин, «Шу тао у»); «(Черная жемчужина) вновь была украдена дочерью Мэна по имени Ци-сян. Она утопилась в море и стала божеством» («Жизнеописание Желтого императора»). Итак, видим, что порой Ци-сян рассматривают то как ее новое имя, то как невиданное существо, ибо в переводе это значит «Удивительная внешность». По преданию, она помогала дракону великому Юю усмирить потоп (см. ниже), что описывается следующим образом: «В местности Вэньчуань появился дух с головой лошади, телом дракона; когда Юй прорывал русла рек, дух помогал ему» («Книга гор и морей»).
«Когда (правитель, возможно, даже бог. – Е.С.) Шунь умер, его жены последовали за ним и утонули в реке Сянцзян. Их души ушли в глубины озера Дунтин и [часто] появлялись на берегах рек Сяо и Сян» (Ли Даоюань, «Книга вод» с комментариями, раздел «Сян шуй»). «На горе у озера Дунтин живут две жены правителя. Когда они выходят, то поднимается сильный ветер и льет проливной дождь. Тогда появляется много странных духов, похожих на людей, стоящих на змеях, со змеями в обеих руках, и много необычных птиц» («Книга гор и морей», раздел «Чжун цы шиэр цзин»).
Яо-цзы, одна из дочерей бога солнца Янь-ди, умерла очень молодой, даже не выйдя замуж. Сначала она передала свой нерастраченный любовный пыл волшебной траве, в которую обратилась: «Еще в двухстах ли к востоку стоит гора Гуяо, на которой умерла дочь [Янь]-ди и превратилась в чудесную траву. Листья этой травы густые, цветы желтые, плоды как у повилики, съевший ее будет нравиться людям» («Книга гор и морей», раздел «Чжун цы и цзин»). А потом она стала богиней облаков и дождя; ее новое бытие позволило ей осуществить свою давнюю девичью мечту. В книге «Сянъян цицзю чжуань» читаем: «Дочь Чи-ди звали Яо-цзи. Она скончалась, не успев выйти замуж, была похоронена на южном склоне горы Ушань и стала поэтому прозываться Ушаньской девой. Чуский царь Хуай-ван, гуляя возле Гаотана, заснул днем, и ему приснилось, что он встретился с феей, назвавшей себя Ушаньской девой. Царь осчастливил ее своей любовью, а позднее построил к югу от горы Ушань башню, назвав ее Башней утренних облаков. Потом, когда настало время царя Сян-вана, он опять гулял возле Гаотана» (примечание Сун Юя к поэме «Гаотан»).
Ее сестре Нюй-ва (не будем путать ее с тезкой-богиней) также не повезло – она погибла в волнах, то ли гуляя у моря, которое внезапно заштормило, то ли плывя по нему: «В двухстах ли далее на север находится гора Фацзю, поросшая деревьями кудрани. Там есть птица, похожая на ворону, но с пестрой головой и красными лапами. Сама себя зовет она цзинвэй. А была она младшей дочерью Янь-ди по имени Нюй-ва. Она плыла по Восточному морю и утонула там, превратившись по смерти в цзинвэй. Она постоянно носит деревца и камни с Западных гор, чтобы заполнить Восточное море» («Книга гор и морей», раздел «Бэй цы сань цзин»); «Некогда