ий Бог-творец – именно мужчина. Он проектирует, творит, упорядочивает Мир и все, что есть в мире. “Во многих древних религиях центральный бог отождествлялся с мужским детородным органом, и именно фаллос являлся объектом культового поклонения в этих ранних религиозных системах. Подобное отождествление бога с фаллосом глубоко не случайно и является проекцией сущностных мотивов первобытной мифологии” (Лобок A.M. «Антропология мифа»). Древнеиндийский Шива изображался в виде огромного фаллоса, то же можно сказать и о древнеегипетском Осирисе. Ключевая фигура белорусского язычества бог Ярила – также в этом ряду, ибо значение корня яр– понимается как “животная похоть, страсть, оплодотворяющая сила”, яриться – это значит “быть распаленным страстью”. Архаическому сознанию совершенно естественной казалась следующая параллель: Бог творит Мир, мужчина зачинает дитя, и потому Бог приравнивается к фаллосу, а фаллос становится Богом-творцом. Собственно сексуальный акт начинает переживаться в традиционных воззрениях как сакрально-космогонический процесс».
В общем, все это далеко уже не ново для того, кто прочел предыдущие главы нашего труда, тут главное – подтвердить сущность Ярилы как фаллического бога плодородия, следовательно, могущего претендовать на роль умирающе-воскресащего божества. Белорусы вообще, я заметил, на этом деле знатно заточены, пусть читатель вспомнит, что ранее уже было написано про каравай. Да один урожай древних каменных фаллосов (до 80 см длиной) чего стоит (у деревни Дорохи и озера Сенница Городокского района на Полоччине). Они же полагали, что даже камни размножались. Известен их валун Дед, стоявший на берегу реки Свислочи в Минске, куда даже в ХХ в. ходили бесплодные женщины и просили о ребенке, садясь на камень «голым местом».
Иллюстрация к поэме А.С. Пушкина «Руслан и Людмила». Художник Д.И. Киклик
Все эти празднества выпадали на момент «поворота солнца» с лета на зиму и сопровождались разгулом, когда, по словам нашего Нестора-летописца (1056–1106 гг.), «все они (эти племена) имели свои обычаи и законы своих отцов и предания, и каждые – свой нрав… А древляне жили звериным обычаем, жили по-скотски, убивали друг друга, ели все нечистое, и браков у них не бывало, но умыкали девиц у воды. А радимичи, вятичи и северяне имели общий обычай: жили в лесу, как звери, ели все нечистое и срамословили при отцах и при снохах. И браков у них не бывало, но устраивались игрища между селами, и сходились на эти игрища, на пляски и на всякие бесовские песни и здесь умыкали себе жен по сговору с ними; имели же по две и по три жены» (Повесть временных лет). Таким образом, Ярило был еще и покровителем брака, и Кареев, в принципе, отождествляет его со скандинавским Фрейром (эта концепция оспаривается).
Состоит ли он в какой-либо связи с солнцем, как обычно принято у нас считать после сказки А.Н. Островского о Снегурочке? Не исключено, хотя, возможно, что лишь косвенно, как бог плодородия (а даже Снегурочка прогневала Ярило не потому, что была зимним божеством, а потому, что любви не знала!), а так у славян были свои солнечные божества – Хорс, Сварог… Более того – ряд исследователей (напр., В.Я. Петрухин) вообще сомневается в его существовании как бога, полагая, что это – либо недомыслие поздних веков, «слепившее» несуществовавшего бога на основе реальных обрядов с Ярилиной куклой (см. ниже), либо сознательная мистификация. В частности, Д.А. Гаврилов и С.Э. Ермаков аргументированно пишут: «Ранее мы придерживались мнения, что Ярило – стареющий, умирающий и воскресающий бог, побеждающий своим рождением и приходом на землю Зиму-Мару, сшибающий с нее рога…» Некоторые исследователи даже провели параллели между почитанием Ярилы и культом бога такой же ярой силы – Диониса-Вакха (на наш взгляд, небезосновательные).
Сегодня в Яриле многие стремятся видеть солнечного бога. Подобная точка зрения есть в немалой степени следствие ряда своеобразных процессов в массовом сознании. Во-первых, дело в распространении идей исследователя XIX в. А. Фаминцына, которые проникли, кажется, даже на сцену, существенно повлияв на восприятие множества людей. Опера Н.А. Римского-Корсакова по сказке А.Н. Островского – драматичная история, написанная на основе русского фольклора, но в столь вольном авторском толковании, что от него остались лишь имена, песни да пара сюжетных ходов, – стала общеизвестна. Великий драматург, впрочем, прекрасно передал сам дух традиции. Помните: «Снегурочки печальная кончина и страшная погибель Мизгиря тревожить нас не могут» – эти слова царя Берендея поражали далеких от нее современников, удивляют неподготовленного читателя и сейчас. Но если от авторского творчества недопустимо требовать точного воспроизведения народной традиции, то и опираться на него как на источник тоже недопустимо. Однако идея Ярилы-Солнца, похоже, именно из сказки и начала свое проникновение в умы.
Ночь на Ивана Купалу. Художник К.В. Лебедев
Второе обстоятельство, сильно содействовавшее первому, является результатом долгого воздействия христианского вероучения на мышление людей, что привело к невольному, часто даже неосознаваемому стремлению видеть во всех персонажах славянской мифологии Единого бога. Народная вера в какой-то момент отождествила с дневным светилом даже Христа, что связано и с его атрибуцией. Сам Христос помянут как «Солнце Правды и Солнце Истины». Это по сей день вызывает довольно резкую критику священнослужителей. Но весенний приход Ярилы на землю и присущие ему черты умирающего и воскресающего бога не могли не подтолкнуть к проведению подобных параллелей.
Существенно отметить, что нынешний образ Ярилы и известные нам отголоски культа являются в большой степени порождениями уже эпохи двоеверия.
Гальковский отмечает: «Древние памятники совершенно не упоминают об Яриле. Одно из первых упоминаний об Яриле содержится в увещевании св. Тихона Задонского жителей г. Воронежа (1763 г.). “Из всех обстоятельств праздника сего видно, что древний некий был идол, называемый именем Ярилой, который в сих странах за бога почитаем был, пока еще не было христианского благочестия”. Есть предание, что близ города Галича стоял на горе идол Ярило, в честь которого совершался трехдневный праздник в неделю всех святых».
Наконец, они делают примечательный вывод: «Если первое достоверное упоминание о праздновании в честь Ярилы действительно относится к XVII в., возможно, многие копья ломаются зря. По форме именования имя божества скорее эпитет, а не “название”. Сравним для примера хотя бы современные “ловчила”, “громила”, “прилипала”… Интересно, что все эти слова – характеристики качества, свойства кого-либо, но с несколько грубоватым, даже вульгарным, если так можно выразиться, оттенком. Приапические черты Ярилы – молодого “по условиям игры”, разнузданного в социальном смысле, эдакого сексуально озабоченного персонажа – побуждают даже заподозрить, что искать древнейшего славянского бога с таким именем бессмысленно. Похоже, перед нами не имя, но прозвище, характеристика».
Важным днем (а вернее – ночью) поклонения Яриле являлось 24 июня (Иван Купала); как подчеркивает историк и этнограф Е.Г. Кагаров. Вот описание купальского праздника от псковского игумна Памфила: «Мало не весь град взметется и возбесится, стучат бубны и гласы сопелей и гудут струны, женам же и девам плескание и плясание, и главам их покивание, устам их неприязнен клич и вопль, всескверные песни и бесовская угодия свершахуся, и хребтом их вихляния, и ногам их скакание и топтание; ту же есть мужем же и отрокам великое прелщение и падение: но яко на женское и девическое шатание блудное им возърение, такоже и женам мужатым беззаконное осквернение и девам растление». Обратите внимание на слова «блудное возърение»: раньше твердый знак читался, как гласный звук – вот вам и «возъярение», т. е. связь с Ярилой, с эрекцией. Тем более что на празднике лепили из глины Ярилину плешь, которую потом ритуально хоронили. Знаменитый Стоглав XVI в. близким образом описывает русалии: «Сходятся мужи и жены и девицы на нощное плещевание и на бесчинный говор и на бесовские песни и на плясания и на скакания и на богомерзкие дела, и бывают отрокам осквернение и девам растление, и егда мимо нощь ходит, тогда отходят к реце с великим кричанием, аки басни, и умываются водою, и егда начнут наутреню звонити, тогда отходят в домы своя и падают акы мертвые от великого клопотания».
Особо важно отметить, что в число купальских обрядов, зафиксированных письменно источниками еще с XI в., входили ритуальное сожжение, утопление или просто похороны особой куклы. Называли ее по-разному – Купалой, Ярилом (причем существовал и женский коррелят Ярилы – Ярилиха), Мареной, Таней, Костромой, Кострубоньком (с двумя последними не исключена такая же парность, как с Ярилой и Ярилихой, т. к. Кострубонько – мужского пола), и т. д. Итак, это одно и то же божество либо своеобразные погребальные эманации (форма проявления) Ярилы. Кагаров пишет о них следующее:
«В Юго-Западной России необходимую принадлежность купальских обрядов составляет чучело, носящее название Марены. Девушки поднимают это чучело и несут его в назначенное место, где вбивают палку с чучелом в землю, берутся за руки, становятся в кружок и поют песни. Потом появляются парни, стараются отнять Марену и при этом разрывают ее на куски, которые разбрасывают по полю или бросают в воду. Иногда Марену изображает дерево, обвешанное тряпками или лентами. По народному поверью, тот, кому достанется хоть небольшой кусок лохмотьев чучела, будет счастлив в течение целого года. При потоплении чучела девушки причитают: “Утонула Мареночка, утонула. Та наверх кисонька зринула”. В Малороссии сходный характер носит народная игра “Кострубонько”: заключается она в том, что посредине хоровода ходить девушка и спрашивает у подружек: “Чи не бачили вы мого Кострубонька?”, и в ответ ей говорят: “Пишов в поле браты”. Она показывает вид, что плачет (вот они, русские поиски Осириса, Адонии и снисхождение Иштар! – Е.С.