Сохранить сорт можно, только выполняя роль среды: постоянно пересевая нужное и постоянно отбирая самое лучшее и характерное. Этим и занимается население сотни лет. Этим могли бы заниматься сортоотборочные станции в каждом районе. Это и предложил Мичурин. Но советская генетика и селекция обязаны были развиваться и выдавать на–гора. Она и выдавала. Но сохранить — такая задача, по–видимому, не ставилась.
Итак, мы с вами дошли до добросовестного питомника. Тут прививают десятки сортов. Что из этого получится реально? Увы, и тут наши шансы невелики. И не потому, что кто–то ленив или нечист на руку. Тут пытаются справиться с тем, что уже дала селекция. А справиться непросто.
Еще в конце прошлого века Гоше был весьма озабочен увеличением количества сортов и возведением помологии в ранг основы плодоводства. Он видел, что число сортов растет до бесконечности, они изменчивы в зависимости от местности и агротехники, и составлять классификации всего этого — пустая трата времени. Достаточно указать назначение сорта (десертный, столовый, на переработку) и сроки созревания. Он понимал, что внимания для плодоводства заслуживает буквально десяток сортов каждой культуры. На них и нужно сосредоточить внимание. Он сам держал питомники и предупреждал: если вы видите каталог с десятками и сотнями сортов, то каким бы он красивым ни был, смело отказывайтесь. В питомнике делаются десятки операций для получения саженца. Если в работе пять–шесть сортов, они запоминаются и путаницы не бывает. Если же их много, да еще появляются новые, рабочие не в состоянии запомнить их все, и ошибки неизбежны — достаточно перепутать местами пачки с этикетками, утерять бирки и т. д. И это — старательная Германия прошлого века! И вот через год–два выясняется: кто–то привил сюда не те глазки. Но привил мастерски — плохих не держим! Что же делать? Впадать в убыток? Конечно, нет. Вывезти на ярмарку и продать в розницу. Плоды будут только через пять лет, все деревья в разных садах, и всегда можно сослаться на "нетипичную реакцию сорта на условия". Поэтому серьезные хозяева, желая заложить сад, покупали саженцы примерно так.
Выбрав сорта, хозяин приезжает в конце лета и выбирает маточные деревья, с которых будут взяты глазки для прививки (окулировки). Затем приезжает и контролирует прививку: на хорошие ли сеянцы прививают. Отмечает свои ряды. Потом интересуется агротехникой и состоянием саженцев. Затем делает выбраковку, убеждается в том, что сформирована хорошая мочковатая корневая система, и после этого платит деньги. Ну, а мы как купили, так и имеем!
Отнесем все вышесказанное к нашей действительности — и получим то, что и наблюдаю я на дачах каждый день: половина — вообще не то, что покупал, еще четверть — вроде и то, но что–то плоды какие–то не такие, вот у бабушки был сад — совсем другое дело!..
Что тут сказать? Сами виноваты. Не имеем своих верных каналов посадочного материала. Не понимаем, что частник, продающий что бы то ни было, прежде всего выживает и семью кормит. Частники, кстати, чаще называют сорта своими именами, чем совхозы и питомники. Для тех разделить одну охапку и разные бирки повесить — дело иногда просто необходимое, а частник, если давно занимается, имя свое все же бережет. Но мы и тут ему умудряемся имидж испортить: подходим, видим пучки без этикеток, и спрашиваем: "А у вас есть "Краса Кубани"?.. Против наивности такого вопроса может устоять только ненормальный. Надо быть врагом себе и семье, чтобы ответить отрицательно, когда ваши глаза прямо говорят о том, что вы с трудом отличаете черешню от груши, а пришли с деньгами. Не я, так другой что–нибудь "продаст". "Вот "Краса Кубани" — три штуки осталось!" Это не обман. Просто он — хороший продавец, а вы — ну очень хороший покупатель. И вы расстаетесь, довольные друг другом. А через пять лет вам будет не важно: подумаешь, розовая вместо черной!..
Но есть у нас один выход. Разбросаны по дачам интересные деревья и кустарники. Как драгоценные камни, редко встречаются удивительно обильные или необычно вкусные, интересные разновидности, которых не купить на рынке. Совершенно не важно, как называется сорт, и сорт ли это вообще. На практике есть два значимых названия: "нравится" и "не нравится". Важно, чтобы сорт рос у вас. И это — вполне решаемая проблема. Практически в любое время года можно укоренять черенки, а можно создать корни прямо на ветке. Кстати, среди условий, способствующих сохранению признаков, Мичурин называет корнесобственность.
Ложные данные о жизни вообще (в том числе упоминавшиеся и раньше)
Религия — это когда толстые учат худых соблюдать посты.
Наша дачная культура, как и любая другая, зиждется на определенных убеждениях, сформированных наукой и традициями. В силу развитого чувства локтя и взаимного доверия, убеждения эти почти не подвергаются анализу и не оцениваются с точки зрения эффекта, и являются верованиями. В отличие от знания, основанного на достигнутом результате, вера суть выражение чувства душевного комфорта.
Верования воплощаются в жизнь с помощью ритуальных и обрядовых действий. Действия обрастают специальными предметами — атрибутами культа. В магазинах садовых принадлежностей больше половины предметов — культовые. Например, сначала мы верим, что деревья должны быть большими, а потом покупаем длинноручные приспособления для обрезки, съема плодов и всякие лестницы. Или сначала верим, что почву можно окультурить только вскопкой, а потом вынуждены приобретать лопаты, тяпки, мотоплуги и кучу рыхлительных инструментов.
С небольшой разницей большинство дачников, и особенно дачниц, придерживаются характерной языческой веры, выросшей из коллективного садоводства эпохи радостного социализма. Главные идолы веры — порядок и трудолюбие. На третьем месте — бог науки. Широко распространены ровно побеленные "тотемные деревья" и культовые участки, вытяпанные до идеальной чистоты, как пограничная полоса. Часто встречаются шкафы, забитые литературой, и хозяин одичалого сада проявляет характерную для верующих наивность: "Да я все это знаю — я массу книг перечитал! Все некогда, некогда!.."
Упомянув уже массу полезных способов и даже их списки для вывешивания на стенку, я счел своим долгом свести в один "черный список" и все убеждения, которые приносят нам вред и не позволяют действовать более результативно. Надеюсь, этот "кондуит" поможет нам чаще веселиться на свой счет.
У человека для того поставлена голова вверху, чтобы он не ходил вверх ногами.
"Надо приспосабливаться и уступать". Приспосабливаться — значит позволить управлять собой. А человек счастлив только тогда, когда приспосабливает мир к себе. Выход в том, чтобы или стать у руля, или суметь выйти из–под контроля — освободиться. Иначе будете съедены. Есть тысячи способов и остаться свободным, и не причинить никому зла, и сохранить симпатию и поддержку окружающих.
"Надо бороться с трудностями". На самом деле, борьба с беспорядком никогда не приводит к порядку. Нам нужны способы, делающие борьбу ненужной. Скажете: а для чего тогда ученые? Они должны этим заниматься! Увы — и это тоже ложное данное. Проблему должен решать тот, у кого она возникла. У ученых нет ваших проблем! А у вас нет повода отдавать им свои успехи на откуп.
"Научные знания — ценность, и им нужно доверять". Не хочу ни в коей мере умалить авторитета науки. Дело в ее использовании. Вот тут, сейчас, для нас с нашей проблемой ценно только то, что
а) отвечает на вопрос: как решить проблему самому и
б) делает нас способными ее решить самостоятельно. Именно этим наука не занимается; исключение составляет только система знаний Р. Хаббарда. Реально, каждый человек, изобредший какой–то успех, тем самым создает самое настоящее научное знание. И с точки зрения этого успеха совершенно не важно, принадлежит ли он к формально–экономической системе, называющей себя Наукой. Ну, давайте договоримся называть себя Практикой!
"ЭТО ДЕЛАЮТ ВСЕ, ЭТО ДЕЛАЛОСЬ ВСЕГДА, ЗНАЧИТ ЭТО ПРАВИЛЬНО". Иначе — большинство всегда право. К счастью, все наоборот. Любой успех создает кто–то один. Создавая свои успехи, "мы все одиноки перед Богом". Более правильное суждение: если кто–то один сделал то, что все считают невозможным, значит это — норма, достижимая для каждого.
"БЕЗ ТРУДА… ТЕРПЕНИЕ И ТРУД…" и т. д. Очень циничная фальсификация действительности. Успех определяется не трудолюбием, а эффективностью работы. Успешнее тот, кто получает результат, затратив меньше усилий.
"ТРУД СДЕЛАЛ ИЗ ОБЕЗЬЯНЫ ЧЕЛОВЕКА" — такой перл мог придумать только человек, кровно заинтересованный в бездумном трудоголизме народа. Любая обезьяна умерла бы от смеха, глядя, как мы из года в год режем, копаем и прыскаем, почти не представляя, что получится в результате. Ни одно живое существо в природе не действует, основываясь на чужих мнениях и догмах! Непродуктивный труд — изобретение человека.
"Я ЖИВУ И РАБОТАЮ РАДИ (детей… внуков… человечества…страны). Многим очень тяжело расстаться с этой иллюзией, но именно она — причина всех их неудач и бед. Дело в степени честности. Да, мы стараемся улучшить жизнь других, близких людей, но только для того, чтобы улучшить свою жизнь. Люди — это поддержка, средство жить лучше. И мы хотим быть нужными, чтобы заручиться этой поддержкой. Но войдем и в их положение. Нормальный человек не может спокойно переносить, когда живут "ради него" — и он чувствует себя должником. Живите для себя, и никто не будет против, чтобы, в разумных пределах, вы использовали его для улучшения вашей жизни. Тогда исчезнет еще одна иллюзия:
"НУ ДОЛЖНЫ ЖЕ ОНИ ПОМОГАТЬ!". Нет, к счастью, не должны. Если бы они были должны, жизнь их была бы кошмаром. Если нам от души не говорят "спасибо", значит нарушен баланс обмена. Или мы навешиваемся и отнимаем у человека свободу — это бывает сплошь и рядом. Или наоборот: человек таков, что жить ради него — самоубийство и преступление перед Богом, даровавшим нам жизнь, — это, к счастью, бывает гораздо реже. Рецепт во всех случаях один: уважайте себя.