Глава 7. Житель холодильника
Бабульки, сидящие на лавочке у подъезда, выглядели как два мило одетых скелета. Кто-то регулярно накидывал на их плечи теплые пледы, кофты, шарфы. Одежду уносило ветром и зомбулечки, пока могли, смеялись над этим. Но плоть окончательно распалась, и болтать, как раньше, соседки уже не могли.
— Мое почтение, сеньориты, — приподнял шляпу Лука, подходя к подъезду уже в плотных сумерках. — Хорошие нынче погоды выдались.
Скелет в шляпке, привязанной тонким шарфом к черепу, слегка дернул челюстью.
— Не буду вас отвлекать, — слегка поклонился скелетам Лука и нырнул в подъезд.
Замок, как обычно, слегка повыеживался, но открылся. Его давно пора сменить, или, как минимум, смазать, но у хозяина квартиры руки росли, что называется, не из того места, а Лука об этом вспоминал только в момент открывания двери.
Геннадий спал в холодильнике. Чуть приоткрыв дверь, только для того, чтоб включилась лампочка, и хозяин квартиры проснулся, Лука набросил на холодильник клеенку, дабы не терять драгоценный холод, Потом поставил на плитку кастрюлю с водой и включил нагрев.
— Лука-а-а, это ты? — зевнули из холодильника.
— Я. А к тебе кто-то еще может приходить? — уточнил Лука.
— Нет. Ключ только у тебя. Но некоторое время назад отключали свет. Надолго отключали. Холодильник успел разморозиться и я проснулся. Вышел из него и пошел на звуки. Кто-то шуровал отмычкой в замке. Я наорал на них, что вызову ребят старого Фреда. А с той стороны, перестав взламывать дверь, сказали, что Фреда и его парней давно покрошили в разборке и теперь у города новые хозяева. Ты знал?
— Да, Ген, прости. Забыл тебе рассказать. Был такой слух, а потом в новостях подтвердили.
Из холодильника протяжно вздохнули, и дверь захлопнулась, но тут же приоткрылась вновь — Лука приходил редко, всего раз в неделю, так что злиться на него обитателю холодильника было не выгодно.
— Что сегодня на ужин? — вкрадчиво поинтересовался голос, в холодильнике что-то зашумело, словно кто-то ронял продукты с полок.
Лука обернулся. Когда-то на этой кухне был сделан приличный ремонт, и в ней установили мебель из натурального дерева. Они с Геннадием продали все, что могли, чтоб купить еще один холодильник. Спрос на холодильную технику подскочил, как температура масла на разогретой сковороде. Но они все же купили его — большой, надежный Либхер. Теперь на кухне стояло два холодильника — работающий и запасной. К стене была привинчена мощная батарея, а у другой стены стоял дешевый кухонный стол и пара разнобойных табуретов, притащенные Лукой со свалки. Небогатую утварь кухни довершали электроплитка на подоконнике и большая картонная коробка с посудой в углу, рядом с мойкой.
— Пачка спагетти и яичный порошок. Все, на что честно заработал… а соус я украл, — Лука отвернулся к плитке и помешал в кастрюльке спагетти. — Как ты думаешь, если я добавлю яичный порошок сразу при варке, то как оно будет?
— Вот когда пожалеешь, что нет наладонника, — тихо засмеялся Геннадий. — Так бы спросил в интернете. Но зато ты гарантированно выжил. Я не сильно воняю? Можно посижу с тобой на кухне?
— Сиди, конечно, это же твоя кухня.
Лука повертел в руке упаковку с яичным порошком — инструкции на приготовление блюд не было. Он всыпал пару ложек крупных желтоватых гранул в кастрюлю со спагетти, затем открыл украденный на рынке соус, понюхал его и резко отдернул голову.
— Ты про вонь ничего не сказал, — Геннадий достал из под стола табурет, поставил его на выходе из кухни, сел и облокотился на стену. — Зачем это все? Может, лучше с моста сигануть?
— Ты не воняешь, — Лука попробовал спагетти, удовлетворенно кивнув, выключил плитку и сел на второй табурет у стола. — Я не слышу запаха. Ну, разве что от тебя пахнет немытым телом, таким, знаешь, слегка протухшим хамоном. Так что топай сюда, садись к столу.
Потянувшись к окну, он взял в руку соус, дождался, пока хозяин квартиры робко передвинет свой табурет и сядет недалеко от стола.
— Понюхай этот соус, интеллигенция, — протянул Лука красно-оранжевую бутылочку.
— Ого! Даже я, зомби, слышу аромат вьетнамского рыбного соуса. Его получают из ферментированной рыбы.
— Гниющей? — приподнял от удивления брови Лука и только сейчас заметил, что сидит в шляпе. — Я не ел со вчерашнего утра. Так хотелось есть, что даже шляпу не снял. Пять секунд — я разденусь.
Лука выскочил из кухни, а Геннадий быстро осмотрел свое тело — руки похудели еще сильнее, но трупных пятен еще нет, под тонкой спортивной курткой впалый живот, выступающие ребра и ставшая свободной когда-то обтягивающая тело майка.
Вернулся Лука. Без хорошо сидящего на нем темно серого костюма и шляпы он был похож на бедного гитариста, живущего на подаяния в переходе подземки.
— Ты за неделю похудел, — пожалел его Геннадий, глянув на подтянувшийся внутрь живот Луки, как у него самого. — Давай я все же научу тебя играть на саксофоне. Будешь играть на перекрестке, может, больше подавать будут. А в ресторанах сейчас играют?
— Ген, — Лука поставил кастрюлю на стол, — я в пивбарах сейчас истории рассказываю, книги пересказываю, так максимум, что мне перепадает, это кто-то закрывает мой счет за пару дринков виски. Ресторанов давно уже нет, приличных баров тоже. Я сегодня был в твоем бывшем ресторане, так там даже сцены для певицы нет. Люди приходят чтоб…
— В “Трех пескарях”? — улыбка растянула лицо зомби, и Лука увидел, как потянулась кожа — так, как она тянется у синтетических материалов, не возвращаясь обратно…
Чтоб не видеть необратимых перемен с другом, Лука схватил вилку и намотал на нее спагетти. От яичного порошка он ожидал худшего, но тот белыми хлопьями налип на макароны и вполне правдоподобно изображал яичный белок. Живот заурчал. Хотелось его погладить и успокоить. Лука потрогал кастрюлю — вполне остыла, взялся за ручки и выпил теплую жидкость.
— Сегодня в Пескарях я встретил зомби. Огромного такого, синтозомби. Он назвал меня другим именем, и сказал, что если мне совсем некуда будет идти, то… Это какой-то склад, там… Не знаю. Почему-то я испугался.
— Почему? — с тревогой в голосе, спросил Геннадий.
Лука поднял на него глаза — так и есть, кожа на щеках теперь в гармошку. Вздохнув и проглотив ком в горле, он начал быстро есть, практически не пережевывая еду. Зомби потянулся было к человеку, чтоб остановить эту спешку, но, глянув на свою руку, быстро убрал ее под стол.
— Пойду в холодильник. Мне надо остыть. Загляну к тебе через часок. Вдруг перед сном захочешь поговорить.
Геннадий встал и открыл холодильник. В нем стояло сделанное Лукой из толстого пенопласта кресло, чтоб его другу было комфортно спать сидя. Ступив босыми ступнями внутрь и усевшись в кресло, Геннадий не прикрыл плотно дверь.
— Рассказывай, что тебя так напугало.
Лука доел спагетти и с сожалением посмотрел на подоконник на полупустую пачку — надо было оставить запас на будущее, но он совсем не наелся. Глянув на старые механические часы на кожаном, порядочно изношенном ремешке, решил, что лучше встать пораньше утром и позавтракать, чем объедаться на ночь.
— Он назвал имя моего деда.
— А дед у тебя еще жив?
— Давно нет. Но удивило, что кто-то… — Лука замолчал.
— … кто-то знает твое прошлое, — закончил за него Геннадий. — Ты познакомился с ним в баре. Синтозомби могут есть и пить, а еще у них до сих пор работает сеть. Он мог подключиться к сайту распознавания лиц и попробовать подергать тебя за ниточки. Он сказал, что от тебя хочет?
— Нет. Я сослался на дела и сбежал, — Лука встал и пошел мыть посуду. — Я испугался, что это коп, и меня сейчас заметут… за кражу или мошенничество.
Глава 8. Огрызок яблока
Госпожа Калиста, в обычной жизни Катя, принимала посетителей два раза в неделю — по вторникам и четвергам. Говорила, что в пятницу у нее строгий пост, а по выходным она отмаливает в монастыре грехи свои и всех, кто к ней обращается. То, что она гадала на рунах, а потом, якобы, ехала в православный монастырь, не смущало ни саму Калисту, ни ее посетителей. На самом деле она просто с пятницы по утро понедельника присматривала за чужим ребенком, готовила, крутилась по хозяйству и называла семейную пару работодателей хозяевами:
— Да, хозяин! Чего изволите, хозяйка?
К ребенку ей обращаться было запрещено, девочка была самостоятельной и замкнутой. Но это даже к лучшему — ее дело приготовить еду и убрать то, что она выкинет из своей комнаты.
Чем занимались ее хозяева, Катя не знала и знать не хотела.
Зато по вторникам и четвергам она была госпожой Калистой и старалась заработать предсказаниями и прочими магическими услугами. Временами дело шло, хотя бывали и промахи.
Лука работал у нее секретарем, но посетителям Калисты говорил, что он — писатель из соседнего офиса, а здесь он только потому, что приемная у них с госпожой Калистой одна на двоих, ее помощница умерла, другую сейчас найти очень сложно, а ему все равно, где писать.
На самом деле Лука, пока госпожа Калиста «общалась» с духами, просто вытягивал у посетителей информацию, изображая сочувствующего, а Катя все внимательно подслушивала.
— Сожгут когда-нибудь тебя, как ведьму, — шутил Лука, наблюдая как Катя наносит драматический макияж.
— Не сожгут. Чем хуже времена, тем дремучее человек. Ко мне даже изредка женщина академик приходит — порчу на коллег насылает.
— Порчу? Это же надо землю с кладбища, а потом поставить свечи в церкви…ты в церкви-то когда в последний раз была?
— Ой, Лука, я тебя умоляю! Я же понарошку. Книги, конечно, я читала — в сети такого хлама валом, но если делать все правильно, то себе дороже. Я пишу клиенту рунный став и говорю, чтобы визуализировал руны с оговором, а если у него ничего не выходит, то не я виновата, а он плохо старается.
— Так все просто?
— А что, хочешь подвинуть меня в бизнесе? Так я, Лука, и вправду кое-что умею. Ради других упираться не буду, но для себя сделаю все по высшему классу.