3. Любая потребность должна удовлетворяться из нескольких источников. Например, воду можно получать из осадков, накапливать в емкостях, а также беречь под мульчой и под уплотненными посадками; кроме того, структурированная корнями и червями почва накапливает и всасывает из воздуха вчетверо больше влаги, чем бесструктурно–паханная. Питание растений: минеральные удобрения, перегной, компост, остатки растений. Корм для цыплят: ягодные и семенные деревья, сорго и кукуруза по заборам и в виде кулис, насекомые и слизни в саду (отделенном от огорода), кормовые травы — в саду и в загоне и т. д.
4. Каждое растение, животное и устройство дает разнообразную пользу. Конечно, по возможности. Растения могут давать и пищу, и компост, и лекарства, и пряности, быть медоносами, отпугивать вредителей и накапливать азот (бобовые). Да еще и структурировать почву корнями. Деревья могут давать плоды, быть опорой другим растениям, медоносами, топливом, элементом дизайна. Животные дают пищу, помет и навоз, а птица может очищать сад от вредителей. Поднятый бассейн может служить для купания, полива, как накопитель воды и элемент дизайна. Плоскорез Фокина выполняет около 20 функций, заменяя почти весь огородный инструмент. Этот список также бесконечен.
5. Облегчающее работу расположение, зонирование и разделение. «Овощи воздадут вам за то, что они видны прямо из окна кухни». Действительно: чем дальше от нас растение, тем меньше к нему интерес. Огород нужно помещать впритык к дому и к источнику полива, а на зады относить то, что не требует частых свиданий — деревья, кустарники. То же и в одной грядке: то, что требует ежедневных прикосновений, сажается ближе к рукам. А сколько километров от вашей кухни до вашего огорода? И сколько на это уходит труда и времени?
Разделение я открыл для себя на практике и вижу: это — основа умного огородничества. Все участочки обрабатываемой, используемой почвы должны быть отделены от остальной площади бордюром. Остальная земля тогда получает возможность загазониваться и подкашиваться. Обрабатываемая площадь вдруг становится очень маленькой, а урожаи растут. Трудозатраты уменьшаются втрое, объем полива — тоже. Участок приобретает эстетику. У меня трава даже в междугрядьях, а я прикидываю, как бы еще уменьшить площадь гряд? Об этом будет своя глава.
Кажется, я переусердствовал с философией. Но теперь вы уж точно прониклись и поняли, о чем будет книга. И если это все — не ваше, можете сразу подарить ее соседу по даче. А мы займемся основами разумного земледелия, чтобы понять, нужно ли копать, а если нет, то что делать?
Глава 2Сказка о том, как трудолюбие уничтожило плодородие
Что–то мало рационального зерна в закромах родины!
Все новое — это хорошо, то есть умело и добросовестно забытое старое. Или хорошо скрываемое не наше.
Как получилось, что наша научная система земледелия вместе с развивающейся механизацией и химизацией, неизменно символизируя мировой прогресс и торжество науки, за какие–то сто лет под шумок почти полностью уничтожила — и даже не думает восстанавливать! — все плодородные почвы страны, включая знаменитые русские черноземы? Между тем природа, избежавшая «улучшения» научной мыслью, занимается созданием плодородия почв.
В природе почвы никогда не истощаются, хотя растительной массы производится в десятки и сотни раз больше, чем на наших лучших полях. И это без всякого дополнительного труда, без привнесения вещества и энергии извне!
Кто–то нас здорово подставил, братцы. Если бы мы делали все так, как надо, плодородие наших почв — конкретно на наших огородах — неизменно росло бы, и растения бы радовали мощью и урожаями.
Читая книги, мы повально, дважды в год копаем землю. Копаем ее всю, не давая себе труда заметить, что под овощами — не больше трети, ну максимум половины участка, остальное же трудолюбиво тяпается только для борьбы с сорняками, для перегрева, уплотнения и высушивания, чтобы больше поливать и пачкать ноги в дождливое время. А растения, несмотря на все ухищрения, ослаблены и болеют. Преклоняясь перед трудолюбием, я продолжаю задавать себе вопрос: ну что мы делаем не так, настолько не так, что трудолюбие необходимо?!!
Ответы на этот вопрос были найдены, детально разработаны и успешно применялись на практике еще в начале века. И, думаю, не только в России. Агроном Иван Евгеньевич Овсинский создал беспахотную систему земледелия, с помощью которой совершенно снял проблему засух (оказывается, и эта проблема создана искусственно!) и увеличил урожаи вдесятеро.
В 20–е годы академик Василий Робертович Вильямс детально разработал «агробиологическое учение» о восстановлении плодородия почв. Он показал, что в бесструктурной (постоянно вспахиваемой или вскапываемой) почве отсутствуют условия для усвоения растениями питания, и выяснил, что структура почвы создается именно корнями растений.
Павел Андреевич Костычев еще в конце прошлого века создал учение о накоплении перегноя (гумуса) в почвах и показал, что он создается микроорганизмами из остатков корней растений при наличии стабильной комковатой структуры.* Список авторитетов разумного земледелия можно продолжать и продолжать. Поразительно, насколько последовательно и глубоко проигнорированы их рекомендации современной агрономической наукой, а особенно практикой. Потому и дачи наши в незавидном состоянии. Но мы можем изменить эту ситуацию! Предлагаю вам к сведению «краткий исторический очерк разумного почвоведения и земледелия» — вольное изложение главных идей упомянутых авторов с моими комментариями.
Очень краткая история земледелия
Хватит повторять старые ошибки!
Пора делать новые.
Убеждения, и научные в особенности, склонны к крайностям и холерическому непостоянству. Наука в основном так и «развивается»: вперед — назад, вверх — вниз, как маятник. Мыслим в одной плоскости: если не вперед, то обязательно назад. Если неверно это, то верным кажется только противоположное. Те, кто находит третий, верный путь, игнорируются. Этот вид глупости очень выгоден и имеет даже свою философскую базу. Например, закон отрицания отрицания. Или в довоенном учебнике логики нахожу: «Из двух высказываний одно верно, другое — нет, третьего быть не может». Классный перл? А мы верим, что наша неспособность думать — закон миропорядка!
Видя, что более перегнойные почвы более плодородны, ученые Европы полагали, что растения питаются перегноем (гумусом). Но вот в 1840 году Либих публикует труд «Химия, применяемая в земледелии», где указывает на минеральную основу питания. Академия наук в Геттенгене объявляет конкурс исследований. С помощью солей калия, фосфора, азота* и магния растения выращены на песке, и даже в воде. Гумусная теория разгромлена, Либих торжествует.
Опыты Грандо позволяют ему заявить, что «…запас калия и фосфора в почве составляет вопрос жизни самого земледелия». Возникает идол минерального питания. Начинается производство удобрений. Их ввозят из Чили и США. Либих обнаруживает, что калий и фосфор преобладают в нижнем слое почвы. Думая, что корни находятся в основном в верхнем слое, земледельцы начинают глубоко пахать и оборачивать пласт. Расцветает индустрия пахотных орудий. Вскоре, однако, выясняется, что минералка часто не дает эффекта. Грандо начинает серьезные исследования и создает органо–минеральную теорию. Он находит, что плодородие зависит от отношения минеральных элементов к содержанию гумуса с его микробами. Обнаруживается, что азот, серу и другие элементы могут накапливать и переводить в усвояемую форму бактерии. Либих пал, гумус занял свое место. Но куда девать развитую уже промышленность пахотных орудий? И миллиардный бизнес минеральных туков? И земледельцы, вместо создания органической мульчи, стараются глубже запахивать навоз и смешивать с почвой. Без воздуха навоз не разлагается годами, не идет нитрификация,* питание не доступно корням, и это пытаются исправить, рассыпая удобрения. Полеводство становится дорогим удовольствием. Овсинский, Костычев, Вильямс пытаются изменить ситуацию, но тщетно.
После революции питанием растений в России занимаются две школы: почвовед и земледел, академик В. Р. Вильямс и агрохимик, академик Д. Н. Прянишников. Они яростно спорят. Вильямс доказывает, что растения могут усваивать питание только в структурной, пронизанной корнями трав, насыщенной воздухом и микробами почве, и предлагает травопольную* систему земледелия, восстанавливающую структуру и плодородие почв.
Агрохимики игнорируют структуру и микробов, ратуя за обильное и сбалансированное минеральное удобрение почв. Вильямс с горечью повторяет: я не против удобрений, я только хочу кормить растения, а не почву. Травополье так и не введено в полной мере. Зато по производству туков мы обогнали весь мир! Результат: почвы приведены в полную негодность, сельское хозяйство в основном стало убыточным. И сейчас мы на своих огородах продолжаем копать, рыхлить, кормить почву, игнорируя растения, а производители техники, химикатов и удобрений продолжают получать свою прибыль. Как видите, наука и в мыслях не держала сделать растениеводство дешевым, а урожаи стабильными.
Дальнейшее изложение основ жизни почвы и питания растений весьма трудно сделать очень кратким и простым. Если вам это не очень интересно — просто откройте следующую главу.
Новая система земледелия И. Е. Овсинского
«Если бы мы захотели на погибель земледелию создать систему, затрудняющую извлечение питательных веществ из почвы, то нам не нужно было бы особенно трудиться над этой задачей: довольно было бы привести советы приверженцев глубокой вспашки, которые вопрос о бездействии питательных веществ в почве разрешили самым тщательным образом».