Воспоминания навевали страх – это если мягко сказать. Очень мягко.
Так и представился размытый белесый силуэт, принимающий очертания дверного проема… Как есть жуть!
– Да, одна из моих душ, – спокойно повторил адмирал Рей, наконец принявшись за луковый пирог. – Если вы, кадет Талмор, задаетесь вопросом, как это возможно, поясняю. Маги с шестой по третью ступень могут привязывать потерянные души к какому-либо месту. Маги третьей – еще и к предмету. А маги первой при определенных природных задатках способны привязывать потерянные души к себе. Также существуют маги первой ступени, именуемые морскими демонами, – в зависимости от объема магического резерва они держат и управляют несколькими душами, а помимо привязки непосредственно к себе могут привязать их к кому-то другому.
Съев кусочек пирога, адмирал невозмутимо закончил:
– Я отношусь к последним.
Мог бы не напоминать – меня и так на мелкую дрожь пробило. И от обыденности его тона, и непосредственно от сути сказанного.
Разумеется, я знала, кто такие морские демоны и на что они способны. Но об их способностях привязывать потерянные души не только к себе, но и к другому человеку, слышала впервые.
Это что же получается – сейчас рядом со мной постоянно находится невидимая потерянная душа, способная левой пяткой отправить на дно не один корабль?
Вот ши!
– И да, Фрида, – с нескрываемым удовольствием съев еще один кусочек местного изыска, вновь заговорил адмирал. – Об этом лучше никому не рассказывать.
Этого тоже мог бы не говорить. Я никогда не относилась к числу любителей почесать языком. Да и вообще скорее откусила бы этот самый язык, чем проболталась кому-то о своем «тесном» знакомстве с адмиралом.
Подняв на морского демона несчастные глаза, я с надеждой спросила:
– А может, достаточно кулона?
– Кулон необходим для твоей безопасности в корпусе, – возразили мне. – Установленная вокруг скалы защита не позволяет использовать потерянные души в полной мере, но за пределами корпуса именно душа обеспечит безопасность. Артефакт может дать сбой, а потерянная душа, находящаяся под моим контролем, – нет.
Звучало убедительно и исчерпывающе. Заодно стало предельно ясно, почему Флинт выбрал для нашей встречи именно пещеру Гана, находящуюся прямо под корпусом.
Подперев подбородок рукой, я покосилась на луковый пирог, но, невзирая на его аппетитность, так к нему и не притронулась. Обреченно вздохнув, отхлебнула остывший чай, отставила кружку и негромко поинтересовалась:
– А как ее зовут?
Меня одарили удивленным взглядом:
– Кого?
– Привязанную ко мне душу, – меланхолично пояснила я. – Или это он?
Кажется, мне впервые удалось поставить адмирала в тупик. Не то чтобы он молчал долго, но молчание это было очень выразительным. Крайне задумчивым, я бы сказала.
– У таких душ нет имен, – сообщил он общеизвестный факт. – Они отличаются от привязанных к месту – таких, как те, что служат в корпусе.
Отступать так просто я не собиралась. Все-таки представлять, что рядом находится самая обычная потерянная душа, а не безымянная невидимка, было морально проще.
– Так он или она? – преисполнившись неожиданной наглости, повторила я.
– Он, – ответил адмирал Рей спустя очередную короткую паузу.
– Значит, будет… – я задумалась, пытаясь подобрать подходящее имя. И, снова вспомнив белесый, будто сотканный из тумана силуэт, уверенно выпалила: – Дымок!
Адмирал, в этот момент доедающий пирог, поперхнулся. Закашлялся, опустошил чашку гадостного по вкусу чая и недоуменно переспросил:
– Дымок? И это имя для смертоносной потерянной души? Он, между прочим, один из сильнейших в моем подчинении!
Потупившись, я упрямо пробормотала:
– Все равно на дым похож. А Дымок – это мило и совсем не жутко.
Раздался какой-то странный звук, заставивший подумать, что адмирал подавился вторично. Но, подняв глаза, я обнаружила, что он едва сдерживает смех.
И ничего смешного! Это всяким морским демонам с душами рядом находиться – все равно что на горячих источниках отдыхать. А нам, простым полуундинам, это очень и очень страшно!
Неожиданно занавески на окне зашевелились. Чуть всколыхнулись мои волосы, лица коснулось прохладное дуновение, а на недопитом чае образовалась тонкая корочка льда.
Что это такое, я поняла не сразу. Зато выражение лица адмирала теперь точно можно было трактовать, как по-настоящему удивленное.
– Надо же, – словно не веря, с сомнением произнес он. – Похоже, новое имя ему понравилось.
Волосы на моей голове снова зашевелились – только уже не от ветра. Ну ничего себе! Вот вам и бесчувственная потерянная душа…
– Позвольте поинтересоваться, это у вас талант такой? – вкрадчиво уточнил адмирал. – Вызывать доверие всех живых и даже фактически мертвых? Морские котики, обычные котики, потерянные души…
«Морские демоны», – чуть было не брякнула я, но вовремя опомнилась.
Вскоре в таверне началась потасовка, и мы поспешили уйти. Адмирал сопроводил меня до набережной, где велел возвращаться в корпус.
– В корпус, Фрида, – еще раз повторил он. – Прямо и только прямо. Шагом марш!
Я и зашагала. Чувствуя на себе неотрывный провожающий взгляд, обернулась и, поражаясь собственной дерзости, иронично отдала честь. А затем подобрала полы пальто и припустила со всего духу. По набережной, разумеется. Прямо и только прямо!
Сегодня пользоваться помощью Гана я не рискнула, но и подниматься на скалу своим ходом не пришлось. Удачная встреча с Тэйном способствовала полету на грифоне, а уже буквально через полчаса я оказалась на тренировке. Еще несколько месяцев назад такие нагрузки показались бы мне невозможными, но сейчас я уже успела к ним привыкнуть. Программа для кадетов была составлена безупречно, сложность нарастала постепенно, так что мы все справлялись. А если вдруг кто-то пытался отлынивать, жаловаться и принимать облик ползающего по снегу червяка, его быстро приводил в чувство громкий голос капитана Вагхана.
– Подъем или увольнение! – то и дело разносилось по полигону. – Кадет Нрирл, вы уверены в своем выборе?!
Умел наш капитан мотивировать, что тут скажешь.
После колоссальной потери энергии я не отказалась от позднего ужина, который прошел приятно. В общем-то как и весь день. Саламандры устроили целое огненное представление, Карк, пользуясь отсутствием начальства, развлекался, передвигая тарелки с места на место и заставляя их исчезать. Горт зачитывал юмористические стишки собственного сочинения, кто-то стал накладывать их на музыку, и в какой-то момент ужин превратился в репетицию хора. Весело, одним словом.
Идя в свою комнату после принятия душа, я буквально волочила ноги, которые так и норовили зацепиться друг за друга. В последнее время любой контакт с водой давал мне заряд сил, но не в этот раз. Действительно устала. А ведь послезавтра – еще и плановый рейд, перед которым нас знатно погоняют…
– О, доходяга ундинистая вернулась! – закономерно приветствовали сирены, прикрыв за мной дверь. – А мы тут постельное белье поменяли и пол помыли, пока ты прохлаждалась!
Надев казенную светло-серую пижаму, я опустилась на кровать и, взяв подушку, уткнулась в нее носом. А и правда – вкусно пахнет, свежо.
– Мы что-то не поняли! – синхронно возмутились приставучие потерянные души. – А спасибо где?!
Я хотела было напомнить, что вообще-то уборка является их прямой обязанностью, но вместо этого послушно поблагодарила. Связываться еще с ними…
Стук прозвучал ровно в тот момент, когда я уже откинула хрустящее от чистоты одеяло и приготовилась нырнуть в постель. Не дожидаясь позволения войти, визитер отворил дверь и на цыпочках прошмыгнул внутрь. Визитером оказалась Крилл, поэтому вспыхнувшее во мне недовольство моментально погасло.
– Еще не спишь? – спросила она, присев рядом.
Вопрос относился к разряду риторических, так что вместо ответа я зажгла настольную лампу и, взглянув на Крилл, поинтересовалась:
– Что-то случилось?
Мой взгляд задержался на смятом конверте, который она сжимала в руке с такой силой, словно от него зависела вся ее жизнь.
Крилл закусила губу, судорожно вздохнула и вцепилась в бумагу еще крепче, после чего я встревожилась не на шутку. Несмотря на непродолжительное знакомство, я неплохо ее узнала и теперь не сомневалась – что-то действительно случилось.
– Помнишь, я рассказывала, что сбежала из дома? – глухо спросила Крилл, глядя на меня глазами, блестящими не то от переполняющих ее эмоций, не то от сдерживаемых слез. – Так вот, положение нашей семьи стало еще хуже. Мой… несостоявшийся «жених» не стал молчать, и в высшем свете разразился настоящий скандал. Все знают, где я сейчас нахожусь, и осуждают. «Леди не пристало заниматься мужским делом», – спародировала она чей-то неприятный голос, на мгновение замолчала и эмоционально продолжила: – Рисс, мой младший брат, серьезно проигрался, но дело не в деньгах. Просто он стал совершенно неуправляемым, отец планировал отправить его в закрытое мужское училище, но Рисс умудрился сбежать, и сейчас все только о нас и говорят!
Крилл тяжело задышала и, приложив ладони к горящим щекам, выдохнула:
– Какая же я эгоистка… окончательно все испортила… все!
Я не знала, каково это – быть частью семьи аристократов. Не знала, каковы предписываемые высшим светом правила. Но зато на собственной шкуре знала о том, что такое всеобщее осуждение. Пренебрежение. Злоба.
– Крилл, послушай, ты ни в чем не виновата, – уверенно произнесла я, тронув ее за плечо. – Неужели ты бы хотела вместо службы в корпусе сейчас быть невестой того, кто тебе не нравится? Можешь мне поверить, сплетни затихают быстро – рано или поздно люди забывают обо всем. А жизнь у тебя одна, и ты поступила правильно, прислушавшись к себе и своим желаниям. Это вовсе не эгоизм!
Затронутая тема и потерянный вид Крилл буквально задели меня за живое. Наверное, потому, что я сама переживала подобное. И не только в прошлом. Можно не сомневаться – всеобщее осуждение мне еще не раз предстоит пережить в будущем.